Города на Мурмане

 Холодная утренняя сырость поднялась от ручья и, пробираясь меж зеленой травы, дотянулась до  логова. Медленно, по-змеиному коснулась тут же намокнувшей шерсти, проникла за подшерсток, и, согреваясь,  прижалась к теплому живому телу. 
   Волчонок мелко задрожал, заскулил во сне, плотнее сворачиваясь клубочком… Теплее не стало и он обиженно тявкнул, просыпаясь. Открыв глаза волчонок ощутил, что в его мире чего-то очень недостает – не было привычного теплого бока матери, в который так хорошо  вжиматься, когда он замерзал. В норе стоял ее родной, терпкий запах и волчонок заскулил, призывая согреть его. Она и раньше пропадала, но всегда появлялась, стоило хорошенько позвать. Волчонок ждал, что вот сейчас мама протиснется в нору, уронит его на бок, ткнув носом, и вылижет мордочку, а потом отрыгнет такое теплое, вкусное, сытное мясо!
  Мясо! В животе заурчало, волчонок заскулил громче, уже от голода.
 Устав ждать, он потихоньку стал продвигаться к выходу, через каждый шаг присаживаясь и поскуливая.
Набравшее силу солнце рассеяло утренний туман.
  Солнечный свет проник в  волчье логово и звереныш замолчал. Он опасался этого большого небесного зверя, такого страшного, и кусающего за глаза каждый раз, когда он разрывал сумерки, царящие в его доме. Но от  зверя шел жар и замерзший щенок инстинктивно тянулся к теплу. Солнечный луч коснулся серой шубки с рыжими подпалинами, ласково погладил, и щенку сразу стало теплее.
  Посидев у входа в логово, волчонок осторожно высунулся на истоптанное лапами матери пространство, на котором тут и там были разбросаны полуизглоданные кости зверей, служивших пищей волчьей семье. Мелкие зубы зверька впились в кость, от которой еще пахло мясом и кровью. Пастенька  наполнилась слюной, щенок заворчал. Кость хоть и пахла так восхитительно, но оказалась совсем безвкусной и волчонок бросил её.
  Зверек принюхался. Мир запахов будоражил воображение: едва уловимые или бьющие в нос, чем-то приятные, манящие и отталкивающие, знакомые и пока неизвестные, закружили голову. Пахло листьями и сырой землей, соком трав и студеной водой от ручья неподалеку, пахло чем-то незнакомым волчонку. Едой, привычной маленькому хищнику, не пахло.
  Волчонок чихнул и, косолапя, пошел на чуть гниловатый запах.  По – медвежьи проломившись сквозь кусты, щенок вышел на берег ручья, остановился, разглядывая бесшумно текущую воду. По течению несло мелкий сор и редкие сухие листья. Не чуя  опасности, он сделал осторожнй шаг вперед. Держа равновесие,  как впервые вышедший на лед фигурист, щенок осторожно наклонился к воде.  На глинистом берегу лапы расползлись, и волчонок чуть не свалился, окунулся мордочкой в ручей, ледяная вода пребольно укусила за  нос. Взвизгнув, он отпыгнул, попятился,  язычок бысто – быстро слизывал капли влаги с носа. От вкуса воды голод заурчал в животе сильнее.
  Голод! Чувство, которое доселе не донимало волчонка настолько сильно – мама всегда успевала накормить.
  Голод перекроил сознание.  Сердечко стукнуло, прогоняя кровь по жилам. Кровь матери – волчицы и отца – волка; кровь, дошедшую от многих поколений выживших и давших потомство. Ток крови пробежал от сердца к голове, обострил взгляд, наполнил задрожавшие о прилившей силы мышцы, ударил в раздутые ноздри.
Маленький хищник ощутил себя в мире. В этот миг он перестал зависеть от матери и ждать подмоги, мир развернулся и принял его. Лесные запахи и шум перестали пугать и настораживать, они подсказывали: вот запах большого зверя – не ходи за ним, он сильнее, видишь на ветке остался волос с его шкуры? Обнюхай, запомни, может, когда вырастешь, вы помериетесь силой. Вон, справа, отпечаток лапы, знакомый запах? Это – твоя пища. Так пахло от  мяса, приносимого матерью.
  Ты чуешь? Ты чуешь? Ты слышишь? Ты слышишь? Мир указал волчонку его место и дал все чтобы занять его.
  Предки волчонка, вожаки и охотники, голосом крови оживали в нем…
  Волчонок свыкся с новыми ощущениями и осторожно пошел на первую охоту.
 От сырого берега поднялись комары. Щенок прислушался к тонкому писку, потом  обнаружил и сам источник звука. Насекомые кружили вокруг, отыскивая незащищенное место. Один сел на нос, волчонок тут же слизнул его. Противно жужжащая мелочь мало того, что ничем не пахла, так и еще и оказалась безвкусной. Комар пребольно впился в ухо. Щенок взвизгнул и содрогнулся, потом почесал укушенное место задней лапой. Разозлившись, стал гоняться за мошкарой, клацая едва прорезавшимися зубами. Комары охотились на него, он – на них. Наконец, в пасть попал один, разлившийся по пасти долгожданным вкусом. Волчонок не знал, что это была его собственная кровь.
  Устав попусту прыгать и, мучимый вконец донявшим его голодом, волчонок ушел от ручья. Справа хорошо различимо пахнуло родной норой. Он не стал возвращаться к пустому логову, помня что ничего съестного там нет, а, низко опустив голову и принюхиваясь, побрел в другую сторону.
 Вдали раздался выстрел. От резкого звука зверек всем телом прижался к земле. За ударившим по ушам грохотом, по лесу разнесся собачий лай, чужой язык, всколыхнувший что-то в глубине души, от  чего тело пошло мелкой дрожью. Какие-то смутные чувства потянули было волчонка навстречу лаю, но волчьи инстинкты все же заставили остановиться, а потом и повернуть вглубь леса, подальше.
   Какофония собачьей охоты настигала. Щенок побежал быстрее, стремясь затаиться, но начал уставать, язык вывалился, зверек обернулся и  стал ждать, припав к земле.
    Лай приблизился, меж деревьев мелькнула пятнистая шкура. Прямо на волчонка вылетел большой, белый с рыжими подпалинами пес. Оборвав лай, он встал как вкопанный -  явно гнался за кем-то другим, не ждал увидеть волчьего щенка.
   Волчонок потянул носом собачий запах,  горлышко всклокотало  тихим рыком. Пес удивленно всмотрелся в зверька, весело тявкнул, подзывая хозяина. Он не чувствовал в волчонке противника. Пройдя сотни драк с поселковыми собаками, добившись того, что все псы убегали, поджав хвост, едва завидев его, он, полный азарта охоты, веселился от того, что на него поднял хвост какой-то молокосос.
  - Мухтар! Мухтар, ко мне!- громко позвал охотник. Волчонок от звука человеческой речи на миг замолк, но тут же зарычал еще громче.
   Мухтар, заслышав свое имя, громко загавкал.
   Человек приближался, изредка окликивая пса, находя дорогу по   звонкому ответному лаю.
   Волчонок начал пятится. Мухтар, забегал вокруг, облаивая щенка.  Зверек поворачивался следом за собакой, не прекращая рычать.
     Серая тень накрыла волчонка, в ноздри ударил знакомый запах, чуть разбавленный ароматом свежей крови и еловой хвои. Волчица, появившись как из ниоткуда, заяла место между своим щенком и собакой, опешившей от ее появления. Пес чуть отпрянулот оскаленных клыков взбешенной волчицы, клацнувших пеед носом. С вздернутой верхней губы свисала капелька слюны, из уголка пасти, раненной во время бешенного бега по лесу, сочилась кровь.
  Пес отскочил вбок, внимательно рассматривая противницу. Принюхался, в глазах мелькнуло узнавание, хвост заходил из стороны в сторону. Мухтар залился счастливым лаем.
  Меж передних лап волчицы протиснулся щенок, перед заливающимся радостным лаем  псом маячили сразу два оскала. Щенячье  рычание вторило в унисон матери.
Трио преватилось в квартет: на поляну вышел человек:
- Мухтар, старик, что тут у тебя?
  Волчица метнула взгляд в сторону.
  Мухтар громко гавкнул…

… Человек положил руку на тело пса. Мухтар дернулся, хрипя перекушенным горлом, глаза заволокла мутная пленка.
- Ну что ж ты так…  Эх, братец, а не к ней ли ты бегал по весне?
 Охотник разрядил ружье в ту сторону, куда скрылась волчица…

…  Волчица бежала, выбиваясь из сил. Раз остановилась, ее вырвало. Волчонок сунулся было поесть, но мать тут же подхватила его и побежала дальше.  Она узнала пса, но он звал человека и предал ее. Ее вело  только одно – спасти щенка, последнего выжившего из помета.


… Волчонок болтался в зубах мчащейся по лесу матери. Все скакало и плясало в глазах. В носу все стоял запах собачьей крови, фонтаном брызнувшей после укуса. Волчья кровь бурлила в жилах, вытесняя лишние чувства. Щенок скалился и пытался рычать.
     Лес укрыл их…     

Волки и волчицы в голове Верещагина. Как же это аллегорично.