Города на Мурмане

этот раздел открыт мною специально для ВАШЕЙ прозы, как отдельной части литературного творчества. Она заслуживает наибольшего внимания и достойна идти отдельно.

Matveich >>

Странно, но тема со стихами действительно начинает умирать... а какая красивая тема была...

Кстати, лично мне кажется, что проза таким большим успехом, как в свое время стихи, пользоваться не будет, в виду того, что прозой "красиво писать" гораздо сложнее (хотя обычно кажется наоборот)...


Итак... как ветераны форума... продолжим возрождение всего того хорошего, что в нем когда-то было... и что медленно испаряется с приходом таких людей, как, например, Антихрист....

Проза тремя строками:

"...странно, когда умирают цветы на рассвете. Еще более странно, когда они переживают этот холодный рассвет..."

"Я никогда не думал, что смогу пройти столь тяжкий путь... путь, которому казалось никогда не будет конца...путь длинною в вечность..."

"Маски... как обидно, что все мы носим маски... и даже в моменты глубоких откровений ты видишь в лицах людей ложь, пропитанную тяжкой скорбью...скорбью таинства...печально что нами правят наши страхи, а не наши радости и мечтания..."


Три отрывка из достаточно больших, печальных и, не побоюсь этого слова, "мудрых" произведений...

Продолжение следует...

И еще: РРL - может не стоит забивать на тему: "Ваши стихи, проза о любви и т.д..." - хорошая тема была


Рон

P.s.: К слову... н-да... запарно стало следить за всеми обсуждениями в форуме... и тем более пытаться высказаться "по поводу"... слишком уж форум "разросся"... даже чтобы все прочитать времени не хватает

RON >>

да на неё никто не забивает,... просто народ просил эту тему открыть... А сами ничего нее пишут...

согласен, что тема не из лёгких, но кто сказал, что будет легко?

Matveich >>
.. отвечаю. Сам же написал, что муза. А они теперь в дефиците. Так что не обижайся...
Соответственно, все события ниже вымышленные, совпадения случайные, а имен там и нет (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)


Семь дней в июле.


19 июля 93

.. я уезжал поутру .. я уходил в армию, завтра. В переходах вышки толпились взмыленные абитуриенты, а я уже не успевал. Она стояла в широком лестничном пролете, в новом корпусе, между первым и вторым этажами. У нее в руках были белые хризантемы, она улыбалась, болтая с подружками.
«Странно, -подумал я. –хризантемы ей совсем не идут. Вот розы … Да, розы, и только белые …»
Ее улыбка скользнула по мне –жизнерадостная, но с ноткой грустинки.
«Забавно, у меня никогда не будет рядом такой девушки», - отчего-то защемило сердце.
Больше никогда это чувство не покидало меня. Мне было 22 года.


15 июля 94

.. я уезжал поздно вечером,  ночным поездом. Недолгая армейская побывка. Шумная вечеринка в кругу штатских друзей. Она пришла с Володькой, одноклассником. Улыбка с капелькой грустинки. Я сразу узнал эту улыбку.
Ее звали… Как ее звали –какая разница … Мне так близко ее имя, что заменить его другим никак не смогу, а всем его знать не обязательно. Это мое. Моя тайна.
Помню, мы сидели на кухне, и кофе убежало, и время уходило, уходило в песок между завтра и сегодня. Я сказал, что ей идут белые розы. Она спросила меня, почему. Мы болтали о тои и о сем, а компания пьяно шумела в комнате. А потом они поехали меня провожать. Все. Кроме нее –ей было пора домой.  И они ушли с Вовкой.
Больше они не встречались, я знаю. Все было, еще было впереди.

27 июля 95

.. я уезжал, нет мы уезжали. Вывел машину за город, и мы неслись вдвоем по пустой ленте ночного шоссе, музыку на всю, окна до низа, люк на распашку в небо, залитое нежным полуночным солнцем. Мы ехали балдея от скорости, музыки и я чувствовал ладонь поверх моей на рукоятке коробки.
Больше я так никому не позволял делать. Никогда.

9 июля 96

.. я уезжал за рубеж. Мне нужно было ехать. Просто работа, ничего личного. И я так не хотел. Я не должен был, я чувствовал… Самолет в семнадцать-тридцать. Мы простились, и я кинул сумку в багажник. Она поцеловала меня в щеку.
Братишка вез меня в аэропорт, и, на полпути, я попросил его развернуться. Я бегом поднялся на седьмой, не дождавшись лифта. Поднял ее на руки в коридоре, прижал к себе. Она стянула через голову маячку, и я целовал ее, ее скульптурную грудку, всю, жадно, словно припав к ключу в сумасшедше жаркий день.
Мне действительно нужно было ехать. Я опаздывал.
Больше никогда я не испытывал такого сильного желания.

11 июля 97

.. я уезжал от ее нового дома, я никуда не спешил. Сегодня была свадьба наших друзей,  они хотели видеть нас обоих. Еще никто не знал, да и какое мне дело до чьего-то мнения. Она делала вид, что мы вместе. Наверное, она еще не решила, тогда.
Помню, как долго я смотрел на нее, просто смотрел, ловил каждое движение, до боли знакомые, родные жесты. Гости подъустали,  веселье поутихло. Она что-то рассказывала, я не слышал за музыкой слов, но я видел ее улыбку, как она смеялась, я смотрел на нее пристально,  она была в пяти шагах и так далеко уже, и я не мог насмотреться.
Потом она попросила меня отвезти ее домой. К нему.
Больше никогда я не чувствовал себя таким одиноким.

7 июля 98

.. она уезжала. Ее уносил черный «Мондео». Наверное, она была счастлива… Когда-то мы обсуждали нашу будущую свадьбу. Все было почти так, как мы хотели. Только в «Форде» не было уже места для меня.
Больше я никогда не видел снежного заряда в Мурманске, в июле…

31 июля 99
.. я уезжал. У меня была цель, и я был свободен. Я спокоен и уверен в себе.  Мне хотелось попрощаться с ней, но у нее уже был малыш, наверное неуместно беспокоить чужую семью…

.. больше я не зарекаюсь и не говорю «больше никогда»..

LUKE >>
опять фатальность и летальность сплошная.

"Встреча, встреча… любовь, встреча" - я в тысячный раз, наверное, раскладывала карты. Увидев  Димку впервые, я мысленно ввела его в группу "мальчик-мечта". Во всяком случае, по внешним данным. Закон постоянства состава: если где-то прибавилось, значит, где-то в другом месте убавилось.  Как часто  красавчики оказываются либо непробиваемыми дураками с признаками нарциссызма, либо просто самовлюбленными хамами. Но тут природа расщедрилась. Я не могла позволить себе упустить такой редкий экземпляр. Пара удачных  маневров - привлечь внимание, создать вокруг себя некоторый ажиотаж  (эффект конкуренции) - и дело подошло к своему логическому концу. Он был рядом и он был МОИМ. На два дня. Потом  все должны были разъезжаться по домам. Единственным Димкиным недостатком было его место жительства - Питер.  1,5 тысячи километров!!!  Тогда меня это мало волновало: он был моим принцем, я - его королевой. И на седьмом небе от счастья.
"Закатай губу обратно, через три дня он о тебе и не вспомнит" - резонно заметила Сандра. Где-то я видела этот счастливый взгляд? Ах да, в зеркале. Сандра активно охмуряла Димкиного друга и у них тоже все сладилось.
Я не питала иллюзий на свой счет. "Бог с ним, с завтра, но сегодня я тебя поцеловала…" - очень кстати пришла на ум строчка из песни Пугачевой.  Сегодня мы были вместе, а до завтра еще дожить надо.

Поезд увозил меня домой.  А Димка становился приятным воспоминанием. Времени как раз достаточно, чтобы смириться с этой  мыслью.
 
Сандра ворвалась в комнату, как  цунами,  смела на пол карты, повалила меня на диван: "Это тебе, читай скорей!!!"- она нетерпеливо и немилосердно трясла меня за плечо. Надо же, письмо от Димки?! Сподобился. Зачем?  

На вокзале было шумно,  в голове у меня был ветер, в душе у меня был бардак, в сумке  были вещи, а в руке - билет на поезд до Петербурга. "Приезжай, пожалуйста, я люблю тебя и очень жду" - всего несколько слов, чтобы понять и решиться.
Бог с ним, с завтра, но сегодня… я тебя люблю.

Вот вам всем!

Ray >>
.. о Рейка! .. а я и не думал, что ты таких сводобных нравов .. за два дня (!) все успела (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif) .. у меня вот семь лет получилось ..
.. но я конечно подозревал, что вы на смазливеньких ведетесь, девченки (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif) .. но что б так быстро ..
.. ладно, тему просек, побежал убирать пивной животик ..

Ray >>
...в тихом омуте...

...и с какой периодичность вам попадаются принцы?...
...и как долго они вам не надоедают?...
... кстати , Дима- видимо не только очень красивый, но и умный человек: "Приезжай, пожалуйста, я люблю тебя и очень жду"...
... это с доставкой на дом???...
...(гадливо улыбаясь)..." подожду пока сама созреешь, а пока подготовлю почву(http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif))"- все выглядит именно так(http:////forum.murman.ru/images/smilies/bigsmile.gif), какой умный молодой человек(http:////forum.murman.ru/images/smilies/bigsmile.gif)

ой, сладострасные вы мои (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)). Интересные истории... Местами даже неожиданные (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)).

Hollander >> Ага, вскопаю, полью, прополю (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)). Умён как никто.

Hollander >>  ну что же...не хотите позитива, и не будет:

Весеннее солнышко щедро рассыпало тепло и уставший от полярной ночи город радостно тянулся ему на встречу. Солнечные лучи врывались в окна, выгоняя зиму из последних ее укрытий. Только одно окно не решались они потревожить. И так холодно было в комнате за этим окном.
Два молодых сердца замерзали там.  Любовь  металась между ними, пытаясь согреть. Она дышала на них нежностью, укутывала воспоминаниями, старалась разжечь огонь страсти. Все тщетно. Она шептала ласковые слова, но они не слышали. Любовь не могла понять, что происходит. Два существа, чьи сердца  недавно вдохнули в нее жизнь, теперь так жестоко убивали ее. Окно… А там - Весна! Она должна помочь! Любовь кинулась к  нему, крылья беспомощно волочились следом.  Шторы. Кто же закрывает окна весной?! Как холодно.
В отчаянии она повернулась к своим убийцам - за что? Ну за что вы так со мной?

Они случайно познакомились всего две недели назад,  и родилась Любовь. Они понимали друг друга с полуслова, да и не нужны им были слова. Каждый их день был переполнен счастьем. Они радовались, что живут в одно время и дышат одним воздухом. Юная Любовь их еще не успела дать плоды - они не спешили,  наслаждаясь ожиданием.  И этот день был похож на те, другие, счастливые…  Откуда же лед в ее словах?  Она просто сказала - "Уходи".
- Аля,  что происходит? Что я не так сделал? -   Влад  не мог опомниться.
- Ничего, просто ты мне не подходишь. - она не смотрела ему в глаза.
- Здрасте, приехали! Вчера вроде подходил.  -  Он чувствовал себя дураком и начинал злиться и… и никак не мог поймать Алькин взгляд. Глупость какая-то. Все, что нужно сделать, это подойти к ней сейчас,  обнять, успокоить и все станет как раньше.  Но Аля как стеной отгородилась, и не пробиться к ней.
-Аленький… - сколько сил ему нужно было, чтобы сделать всего один шаг к своей девушке и как больно было услышать сказанное ею.
- Не подходи ко мне! Ничего не случилось, я тебя и не любила никогда,  делать было нечего, вот и все! Так что вон дверь, дорогой, не забудь закрыть. - Алька отвернулась, чтобы не видеть, как Влад побледнел, чтобы он не видел, как плохо ей сейчас. Собственные слова принесли ей не меньшую боль, чем тому, для кого они предназначены.
-Как… ах ты… я… - Влад чувствовал себя так, как будто тысячи ножей вонзились в него
И тысячи ножей вонзились в плачущую Любовь.
-Влад, ты русский язык понимаешь? Я ненавижу тебя… Уходи, убирайся, проваливай!!! -  ее голос сорвался. Больше она ничего не могла из себя выдавить.
-Как хочешь - Влад сдался. Ему хотелось пить, в горле пересохло. Он молча толкнул дверь и вышел. Следом за ним шагнула Любовь.  На пороге она оглянулась, чтобы увидеть, как упадет на колени и забьется в беззвучных рыданиях девушка, как тихо и медленно закроется дверь.   Минута. Еще…Все, теперь все. Аля  встала, подошла к окну.  Влад идет… не к ней, а от нее. Разбить что ли стекло, позвать, вернуть.  Любовь вздрогнула, Влад остановился.  Алька резко задернула штору "Пусть. Так лучше… для него".
Как во сне, она подошла к столу,  села, расправила перед собой листок бумаги… жалкий клочок. Достала нож - красивый, с резной ручкой и гравировкой… и острый.  Аля ничего не чувствовала. Она вспоминала лето в Крыму.  И пляж за городом…По ночам на этом пляже собирались наркоманы. Всего один неверный шаг, и притаившаяся в теплом песке смерть нашла свою жертву. Как в сказке - смерть на конце иглы. Страшная сказка.

Все совершают ошибки.

Ray >>
за две недели, Любовь ? Хм... Бывает же.
А про "Юную Любовь", которая " не успела дать плоды" сильно сказано (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)

Ray >>УУУУУ-УУУ!!!(хлюп-хлюп)!
ох блин.Тушь потекла.Хоть книгу пиши(критик личный не нужен?)
  А некоторым вот что скажу:мне та история больше ндравится.Не надо больше задергнутых штор, ладно? А то и так все грустно и печально, даже читать не хочется, настроение падает. Ну ниче, вот с мыслями соберусь-и такое отпишу!!!

Рэйка, Рэйка, хорошо ты пишешь... Не пиши больше печальных вещей...

Ray >>
Давай писать про старых развратников?

Hollander >>
Про развратников сам пиши (тут тебе равных нету!) А я буду специализироваться на слюнявых романтических рассказиках (http:////forum.murman.ru/images/smilies/bigsmile.gif)
Да, почту посмотри, вот как писать надо.

Carski >>ну... на вас прям не угодишь...
Спешал фо ю (http:////forum.murman.ru/images/smilies/bigsmile.gif) история почти из жизни
Ко дню рождения решила сделать себе подарок, хотя до сих пор меня терзают смутные сомненья - а стоит ли? Короче, что женщине для счастья надо? прально, был бы милый рядом. Но так как мой милый сейчас занят до слез, то мне пришлось искать заменители. А что может заменить присутствие милого и поднять настроение? Отпадный маникюр и новая прическа! (ну, само собой, новое платье, туфли, сумка, мерседес и водитель - но это вещи второстепенные).
Ну вот, нашла подходящий салон, поговорила с мастером на тему "что со мной можно сотворить и сколько времени это займет". Надо сказать, что в тот момент меня прямо таки разрывали протеворечивые чуйства: с одной
стороны - взбалмошная половинка моего характера шептала, что хочется чего-нить новенького, а с другой - природная  консервативность взывала к рассудку и просила  немедленно спасать свой хаер и уносить отседова ноги и голову, пока не поздно. А когда мастер стал объяснять, как можно покраситься, мои половинки совсем взбесились.
Взбалмошность требовала стрижки под 0,3 и окраски типа "БТР замаскировался".
Косервативность вопрошала, а как я с такой головой на работе появлюсь? У завкафедрой сердечный приступ будет!
Взбалмошность доказывала, что завитые волосы с фиолетовыми бликами на красном фоне мне очень пойдут.
Косервативность безапеляционно заявляла, что с такой причей мне лучше сразу с работы увольняться, потому как пока ее уложишь, весь день пройдет.
Взбалмошность уверяла, что короткая стрижка "а-ля мокрая курица" (ну такая, кучерявая с перьями) - это то, что надо, а гладкая челка,
расцвеченная под тигра, придаст моим глазам незабываемую глубину и некоторую хищность взгляду.
Консервативность выставила последний аргумент, что сейчас не время эксперементировать над собой.
На что взбалмошность потребовала ответить, а когда оно наступит, это время? В 30 лет, что ли?!
Короче, развоевались мои половинки. На том, что говорит  мастер, стало трудно сесредоточиться.
Предчувствуя скорое окончательное и бесповоротное параноидальное раздвоение  личности, я велела своим внутренним голосам заткнуться и предложила копромис: сейчас коротко стричся не буду, но форму и калор
волосам придам такие, какие захочу. А если не понравится, то скоро лето, а оно все спишет (http:////forum.murman.ru/images/smilies/happy.gif)  (в том смысле, что отрастет и перекрасится).
Моим половинкам меня такой компромис понравился и они успокоились. Но выходя из парикмахерской, я подумала, как же тяжело быть красивой девушкой...
 (http:////forum.murman.ru/images/smilies/bigsmile.gif)

Ray >> :-) Ну вот! :-) Так гораздо веселее! :-) А что, и правда из твоей жизни история?! Хм.. интересно-интересно... :-)

Carski >> кому как...
Дэн, классно пишешь!
Только пиши тут, пжаллса  (http:////forum.murman.ru/images/smilies/wink.gif) (дабы порядок был)

Ray >>Пока писатель с похмелья писал рассказ, муза летала где то вдалеке...

Ray >>
Если ты это мне... (http:////forum.murman.ru/images/smilies/smile.gif)
Мне все равно где писАть. (http:////forum.murman.ru/images/smilies/smile.gif) Но тогда перенесите что ли те постинги сюда... (http:////forum.murman.ru/images/smilies/wink.gif)

Simple Den >> bilo bi horosho..esli bi simple syuda perenesli...

Проза.. красивая, зуб даю!  ;D


 Едва уловимы, словно быстрые тени на шершавых стенах зала, где бал достиг апогея, где музыканты играют в последний раз, а блики факелов пляшут в ритме бешеного танца...
   Похожи на туман, когда идешь по полю, и солнце еще спит, и холодно ногам, и думаешь о зиме, и неожиданно взлетает сова, караулящая мышей в густой траве...
   
   Основа.
   
   Случайно выжившие искры, вырвавшиеся из костра, вокруг которого в полусне - в полубреду отдыхают уставшие викинги, и кажется, что нет среди них живых. Ладони, как окостеневшие сжимают черно-витые рукояти мечей, а тусклые лезвия пахнут ржавой кровью. Все это сокрыто - в одной, случайно вырвавшейся искре. Кто сказал, что искры сгорают? Они прячутся от любопытных глаз, и так любят проникать в выбранное ими сердце, воруя покой. И ты видишь - лезвия, заплетенные в косы грязные волосы, и кровь, смешанную с грязью под ногтями Одина.
   
   И радуют видения, будто самая высокая звезда поделилась даром видеть все. И нет времен для такого зрения... И тянется время густой смолой.
   
   Основа.
   
   Неясные образы, проходящие проверку...
   
   День. Другой. Осталась в сердце искра? Все верно. Как долго она пробивались? Почему выбрала меня? Иногда их бывает много, и все хотят вырваться, и почти все достойны памяти. Памятника. Я наряжаю их в слова. Часто - это все, что им надо. Неназойливые тени. Их рваный танец завораживает. Их щедрая награда беспредельна. Они льнут к нам, и наказывают огнем, когда перестаешь их замечать... Капризные, как девушка в пышном розовом платье, прикусившая от обиды пухлую губу, и капля крови сладкая, как сироп...
   Быстрые, требующие мгновенного ответа, и не возвращающиеся когда им промолвишь: "нет". Мелькнут всадниками, обдадут пряным запахом взмыленных лошадей, выбьют искры из каменной мостовой, оставят на память потерянную подкову, украшенную таинственным вензелем.
   
   Успел?
   
   Ведь целая история, сконцентрированная как материя не взорвавшейся Вселенной, в один миг уложилась.
   
   Успел?
   
   Ведь они все равно найдут того, кто сумеет расшифровать вензель, и передать дальше историю о таинственном черном рысаке, кочующем из века в век, скачущем сквозь чащобы дремучих лет. И среди леса - кузница, и доносится звон молотов, и бородатый с почерневшим лицом кузнец знает тайну волшебных подков, но только один раз он отважился воспользоваться своим знанием. И ходили легенды, про черного жеребца, и побеждали воины, которым он доставался, и тряслась от его ржания чернь. Сотни раз его пронзали копьями, жесткая грива опаливалась пламенем войны, и не счесть жалящих его стрел. Сотни лет он ждал смерти, где-то там, далеко и совсем рядом... Странный вензель... Не выдержала вечность безостановочного бега. Выпали гвозди из подковы...
   
   Листья клена с ветром играют, напоследок, перед падением дразнят ветер... И словно оставляют следы в воздухе, и эти желто-красные линии в портрет превращаются. И я снова узнаю ее. И нет лучших художников, чем кленовые листья.
   
   Слова.
   
   Легкая как тень основа требовательна к словам. Примеривается к ним, как модница перед свиданием. Выбирает лучшее. Верит тебе, что поможешь нарядиться, да так, чтоб не стыдно было. Иногда дрожащими руками роешься в ворохе слов, в шкатулке с драгоценностями... Знаешь, не понравится ей - отомстит, чтоб неповадно было и думать о нарядах для историй... Таких разных и таких своенравных.
   Скромные, как крестьянки; пугливые, как школьницы; наглые, как уличные девки; страстные, как восточные ласки. Стараешься не напутать. Скромной страстный наряд предложи, и покраснеют щеки; Страстную одень в строгое, и за кинжал схватится...
   
   Неясные образы.
   
   Живущие между явью и сном, между землей и небом, между живыми и мертвыми. Мечутся тенями, вспыхивают искрами, падают снегом, капают дождем. Растворенные в тумане, плескающиеся в реках, скрывающиеся в песках, переносимые ветром. Окажись на пути. И если поймешь, что есть выбор, и что можешь сделать вид, что не заметил их, беги... Если есть выбор. И терпи если нет выбора. Вы хозяева друг другу. Вы слуги друг друга. Только вместе вы сможете обрести покой. Когда-нибудь потом, нескоро...
   
   А пока терпи...
   
   И доползет через тысячелетия черепаха, с потерянной гексаграммой на исцарапанном панцире, с шестью затертыми вертикальными линиями... Прикоснись к ним ладонью, закрой глаза, пронесись сквозь все могилы в которых тебя хоронили. А потом стряхни налипший на душу прах, вызови дождь, прими небесный душ. Грозой заклейми сердце, поставь печать нового времени. Стань созвучным новому времени.
   
   И лед взрывается, и тепло замораживает...
   
   Сомнения.
   
   Вдруг все не так? Тени... Может просто скучают? Может их цель - дать тебе на мгновенье переживание, пронзиться сквозь тебя играючи... А ты ловишь рукою серебристый шлейф, и сажаешь в клетку абзацев, затаптываешь в стопы, сажаешь в ям-бы, хоронишь в хореях... И после - расплата палача. Вдруг только тебе предназначался внезапный сквозняк, рассказавший об умерших от любви? Дышишь на буквы, оживить пытаешься, и радуешься чуду воскрешения.
   
   Черепаха ушла из Китая, предавшего отцовские устои. Унесла последнюю гексаграмму.
   
   Сомнения.
   
   Не клетки, не кладбище, не коллекция историй, подколотых на булавки. Выпускать их наружу? Под сотни чужих взглядов? Себе оставить? Радость миллионера, в подвале которого хранятся краденые шедевры... Что надо принцессе с каплей крови на пухлой губке? С ниткой жемчуга на шее, и золотистыми волосами, усмиренными невесомой сеткой, украшенной рубинами и бриллиантами. Что? Молчит. Молча требует. И не хочется отпускать от себя красоту такую, и обещаешь... Воскресить. В черных знаках букв. А если рунами написать, если вырезать руны на березовой ветке? И сжечь ветку в костре, в полночь... Скажи, принцесса... Молчишь, а в глазах - слезы. И я еще не настолько силен, чтобы понять твое молчание. Тихо, лишь эхо от стука каблуков белых туфель по каменному полу... И не найдешь ее в этом замке, пока сама не появится неожиданно, как цветок упавший с мрачных небес.
   
   Страх.
   
   Неясные образы, хоть и смотришь на них в упор. В чистом поле бокового зрения - фигура в черном. И нет сомнений. Строгая фигура, тысячеликая. И не знаешь, где увидишь ее в следующий раз. Караулит тебя, стережет. Холодная, как черный мрамор старого памятника. Прекрасная, как фея с журнальной обложки. И с журнальных обложек смотрит она... Заглядывает в камеру операторов, и ты смотришь на экран и узнаешь ее взгляд. И привыкаешь, усмехаясь ей в глаза.
   
   Холод белых цветов. Странный запах белых цветов. Даже ландыши ядовиты. Пусть скорбь черна, но равнодушие белого цвета страшнее... Зачарованно смотрит человек на кровь, на снег капающую. И падает радостный: вот тебе, получай, и вытирает конвульсивно ладони о беспристрастно -замороженное лицо земли.
   
   Тонкие пальцы Клеопатры обрывают лепестки роз. И падают они в бронзовую чащу, где смешаны мед с молоком. Плавают лепестки алыми лодками. Из каменных отполированных флаконов капает Клеопатра ладан, мирру и сандал. На лепесток по капле. На солнце чашу выносит, а потом выливает в ванну с подогретой морской водой... Падают одежды на циновки. Служанка помогает вылезти из ванны, и всегда два лепестка остаются на теле Клеопатры - один на груди, где сердце, а другой - чуть повыше колена. Подходит к окну, ждет пока капли не высохнут на теплом ветру. Лишь пахучие масляные пятнышки остаются на белой коже...
   А перед смертью воздух эвкалиптовым ароматом наполнился. Лишь ладонь медом пахла, когда змея к ней потянулась.
   
   Сильная любовь? И удары не слабые. А хорошо все-таки сказать: до смерти залюбили...
   
   Счастье - это когда еще ждешь весны. Пробуждение! Пробуждение! По кругу! Хоть бы раз почки не набухли... Хоть бы раз птицы заблудились в полете... Может и соскучился бы...
   
   Люблю вещи состаренные мной. Африканские четки из черных агатов и позвонков неизвестной змеи. Отполировал пальцами. Черная бусина. Желтоватый позвонок. Постоянный холод от бусин, не согреть их пальцами даже в горячке. И постоянное тепло желтой кости. Берегу. Глаза закрою, и пустыню вижу, и ползу по ней, след в след, за змеей. Куда ведет? Сколько кругов надо пройти пальцами по бусам... Сколько раз надо прикоснуться, чтобы доползти? Рассыплются когда-нибудь под пальцами и камни и кости...
   
   Смешат рыцарские латы. Кто там гремит пустыми ведрами, поднимаясь по винтовой лестнице в башню? На механизмы рыцари похожи. Только ключика в спине не хватает. И прекрасные дамы словно с картин сошедшие, предсказуемые, с восковыми руками... Дыхни на ладонь, и закапает воск... Обними и растает... Эй, кто тут воск пролил? Подотрите, да не забудьте сдать заезжим старьевщикам дюжину ржавых лат из подвала. И кости не забудьте вытряхнуть из железа... Несколько раз надо пронзить рыцаря, чтобы понять - мертв он уже... Плохо умирать под скрежет железа. Еще хуже сердце под латами прятать, не спасет оно...
   
   Легко вытащить свинец, а астральное тело пули навсегда в тебе остается. Болит.
   
   Хорошо вьюжным вечером забежать в церковь, дверь закрыть перед холодным ветром, что гнался за тобой. Перекрестятся старухи, в глаза твои заглянув, а ты не священника, а Бога ищешь. Закроешь глаза, отстранишься от гула, и резкого треска свечей. И слушаешь. И каждый раз - страшно, что не услышишь... А после, на выходе, хочется вырвать сердце, и бросить его в кружку с медяками.
   
   Березы вдоль дороги радужным инеем слепили - любовался. Ресницы мокрыми стали. Странные слезы, когда не знаешь: из прошлого они явились, неизрасходованные, а может, из будущего - преждевременные?
 

Наша жизнь - это широкополосный эфир в обе стороны. Редакторы - те кого мы любим, актеры - те кого мы не замечаем.

Пустота… Мысли заполняет пустота, руки – чужие, это не мои руки. Смотрю не я, думаю не я. Где я теперь, с кем? Кровать пуста. Меня нет. Одна оболочка.
Прожитое, пройденное… Все мое, все чужое. Одно мгновение в моей памяти. Один день, чтобы вспомнить. Одна ночь, чтобы забыть.
Иду дальше. Неизвестность. Сначала интересно, потом скучно. Теперь – пугает. Тысячи дорог и одна – светлая. Та, по которой иду я. Сверну – и она погрузится во мрак. И станет такой же, как и остальные.
За мной идут. Мне верят. Что им сказать?
Мир. Зеркала. Тысячи зеркал. И в каждом отражаюсь я. Восхищает. Огни, блики… проходит время – остается только нужное. Мир сужается.
Падаю. Поднимаюсь, и снова падаю. Силы есть. И есть мысль: когда я не поднимусь?
Голоса. Беззаботные, озлобленные, сочувствующие, любящие… Тысячи голосов. Когда уходит человек, голос стирается. Помнишь – а в телефонной трубке чужой голос, незнакомый.
Люди. Тысячи людей. Я их храню, их образы. Никого не останется. Но они будут жить. В моей памяти. Как живые. Никогда не стареющие.
Дни – как листки бумаги. Пожелтевшие. С привкусом горечи. Начинаешь перелистывать – и захлопываешь. Назад пути нет.
Один раз оглядываешься. Жутко. Ничего нет. Все съедает время. Все истлевает на глазах. Пустота. Мысли заполняет пустота… А я живу.

Мечты, мечты...
Мой голос сходит на ровный шепот, и сидящему слишком далеко услышать мои слова трудновато. Он придвигается ближе, и не могу сказать, что это кого-либо напрягает. Инстинкты срабатывают по одной схеме, даже если в нее ввести что-то новое. Я сгибаю ноги, сгруппировавшись, заполняю пустоту внутри тела, одновременно смотрю на происходящее со стороны. Мне нравится. Ожидание сводит мышцы живота в тугой узел, зрачки расширяются, а в целом – впечатление расслабленности и безобидности. Я бы сама себя пожалела, свою беззащитность, но со временем это надоедает, как и повседневный омлет по утрам. Хочется шампанского и шоколада.
- Расскажи обо мне, - прошу я.
Он машинально поправляет край платья, соскользнувший с колен к треугольнику, потом рука обхватывает мою лодыжку, решая, куда двинуться дальше. «Я никуда не сбегу».
- Эгоистка. Тебе мало того, что ты сама себя любишь?
- А как это – не любить себя?
Рука ползет вверх, затем снова спускается, давая понять, что спешить незачем, он сам все сделает. Хорошо – и инициатива незаметно переходит к мужчине напротив.
На стенах жаркий полдень, через окна бежит поток белого света, поднимая в воздух пылинки. Поднимаюсь и я. Точнее, проваливаюсь в теплый плед, а, кажется, что поднимаюсь. Послушно взлетаю, раздвинув ноги, пропустив в себя твердые пальцы. Сверху за моим полетом наблюдают чужие глаза, и в какой-то момент меня становится слишком много; во рту ощущается привкус крови, только не настолько острый и соленый, значительно мягче, и мое дыхание пропитывается тем запахом, мое тело. Первое всегда больно, поскольку ждешь неизвестного. Потом неизвестное становится известным и оставляет на тебе присущий первому отпечаток. Пахнешь по-другому, совсем иначе.  Впоследствии привыкаешь, но сейчас: и мое – не мое, и я – не я; все неожиданно и непривычно, но легко. Гораздо легче, чем представляла. И тяжесть тела заставляет раскрыться, а не откатиться в сторону, - до дрожи, до рвущей боли в связках, чтобы быть ближе, - и все равно мало. Лучше стать периной или водой – без костей, мышц и связок. И ничто не будет мешать – одна глубокая, теплая пропасть, одно только желание, чтобы он падал в нее бесконечно, удовольствие за удовольствием; чтобы он видел, насколько она глубока, насколько одиноко и пусто внутри по ночам, когда зажимаешь жадные руки свои, хватаешь край покрывала, считая летящие часы, оставшееся время до рассвета, а шелк извивается по коже, будоража кровь своими страстными объятиями. Узкая кровать превращается в огромное поле, нехоженое пространство, раскаляющееся до предела от соприкосновения с кожей в течение нескольких минут. Горит воздух, горит тело, летя в бездну – одно целое…
 ;)