Города на Мурмане

некоторые пишут стихи, а некоторые - их читают. Иногда встречаются потрясающие вещи! В этой теме предлагаю писать ваши любимые стихи любимых поэтов.

Дмитрий Нагиев
Утро, вечер, за ними - ночь
Любовь приходит почти внезапно
И тут ничем уже не помочь
И ничего не вернуть обратно.

Утро, вечер за ними - любовь,
А следом - нежное рук касание,
Ты тихим взглядом зажгла мою кровь
Теперь ни когда, ни за что не бросай меня

Руки, нежность за ними - ночь
И наши страстные тел сплетения
И тут ничем уже не помочь,
И не дождаться еже спасения,

И не прогнать эту муку прочь.
Как страстно и нежно тела качаются…
Утро, вечер и, снова, - ночь,
Но только здесь уже ничего не кончается…

вот еще одно того же автора

Ну а еще, так трудно расставаться.
Всегда уходят, будто навсегда,
Я так давно хотел тебе признаться
Теперь уж не признаюсь никогда.

Душа, она - сильнее откровений,
А мысли многословней глупых фраз;
Прости меня за то, что не успел я,
Не смейся надо мной, хотя бы раз.

Ray >>
.. это тот, что с "Радио МОДЕРН"?
.. молодец однако, разносторонний ..

Сайт недавно нашел - lilit.woods.ru
Вот один из её стихов.


Ты бьешь меня нещадно
по раненному сердцу,
затем на эту рану
ты сыплешь горстку перца,
и насладившись болью,
садишься, отдыхая напротив изголовья,
и солью присыпаешь.
Ты режешь острой бритвой пока живое тело,
что у меня с душою
тебе уже нет дела.
Все выкрашено черным,
куда-то улетаю,
и одинокий ангел
мне камни вслед бросает.
Я улетаю, зная, что прячусь от бессилья
Ты бьешь меня нещадно,
а я люблю так сильно

Кстати... почему только стихи?
Вот рассказ с того же сайта...



Вот и ускакала зима на своих отвратительных белых ногах. И снова лужи, солнце, слезы неба.

Как надоел мне этот белый фонарь за окном. Каждый вечер я сажусь на подоконник, и перед моими глазами начинают свой монотонный танец пестрые огоньки автомобильных фар. Машины носятся по мокрому шоссе в беспорядочном ритме, оставляя за собой яркие световые шлейфы, тающие в воздухе.

Я люблю смотреть на это шоссе, даже ночью, когда оно почти пустынно. Оно нравится мне, потому, что оно живое.

Если повернуть голову, то, сначала взгляд погружается во мрак. Когда же глаза привыкают к темноте, начинают проявляться смутные контуры дома – исполина, со слепыми глазами – окнами. Удивительно, но каждый вечер, в одно и то же время, свет в них гаснет, и дом умирает.

Ну вот, я противоречу самой себе. Хотела описать этого гиганта как нечто неживое, неодушевленное, противоположное пестрому шоссе. Но получилось, что дом живой. Будто бы это чудовище оживающее ночью в моем воображении. Ведь если этот дом не живой, значит и умирать он не может…

И мой дом, тот самый, в котором я сейчас сижу на моем любимом подоконнике, точно такой же. И еще миллионы подобных мрачных чудовищ – исполинов населяют эту и множество других улиц…

Но не об этом я хотела написать. До конца дневника еще несколько спасительных страниц. Хотя, почему спасительных? Решение уже принято, и спасение не придет, оно мне не нужно. Я просто отдаю дань этой тетради, самой верной и безгранично терпеливой, вынесшей весь груз моих страданий и мыслей. Быть может теперь ей интересно, что же произошло, и она огорчится, если я не напишу все это в ней…

…Тогда еще была зима… была ночь. Иссиня-черная, холодная, ледяная ночь. Я, как обычно, стояла у окна, и через причудливый узор зимы на стекле, смотрела на расплывчатый шар фонаря.

Было тихо. Просто нестерпимо тихо. В голове отдавался оглушающим грохотом каждый, случайный шорох или вздох спящего в комнате мужа.

…Хотелось плакать, но мой хилый и больной, но все же удивительно живучий рассудок, нудил внутри меня –

- Зачем плакать, о ком тосковать, по чему, по кому ?

- По себе – пришел в голову мгновенный ответ. Я давно заметила, что если сформулировать в голове вопрос и задать его самой себе, то обязательно придет ответ. Неважно, извне или изнутри, главное он будет верный.

… Я уже не помню, когда потерялась. Может быть еще в детстве, когда впервые увидела раздавленную зеленую гусеницу под колесом своего велосипеда…

Или в школе, где все ненавидели меня, и учителя и одноклассники…

Ненавидели люто, объявляли бойкоты, устраивали молчаливые

темные в коридорах школы. Почему молчаливые ? – потому, что сказать им было нечего, нечем объяснить эту ненависть. А мне кажется, что они ненавидели – за породу.

Просто я была не такой как они. И внешне – привидение с огромными глазами, горящими черными углями на худом, бледном, почти прозрачном лице. И, главное, внутренне… Я никогда не понимала их игр и шуток, мне были чужды совместные походы на горку или каток, игры в ручеек в младших классах, или избиения так называемых тормозов в старших. Я просто молча стояла у окна, вглядываясь в бесконечное, густое, вязкое и одновременно таинственно – недосягаемое, небо. Меня могла долгими часами занимать одна и та же мысль – где же оно начинается – небо, и где кончается земля ? Хотя, с этим проще, потому, что ее, землю, я ощущаю под ногами постоянно, а вот голова ни во что не упирается… Так всегда бывает, известное и привычное кажется более простым, хотя, земля не менее таинственна, чем небо… А может я просто пытаюсь задобрить ее сейчас, ведь именно в нее мне придется скоро идти. Сначала в землю, а потом уже…

А может я потерялась, когда вечером, в осеннем парке, на сломанной лавочке меня насиловал полу – бомж, полу – черт. А я, вместо того, чтобы кричать и вырываться, испытывала оргазм за оргазмом, и мне казалось, что я душу одну себя, кричащую, молящую о помощи, и наружу рвется другая я. Возможно, по всем стандартам порочная, но ведь более честная, черт возьми…

И если нет четкой грани между небом и землей, то о какой грани можно говорить в мерках человеческих ценностей ?

Но не столь важно, когда я потерялась. Главное, как же избавиться от этой постоянной, навязчивой тоски по самой себе, заблудившейся где – то в прошлом, и, быть может, забредшей случайно в будущее…

… Я хотела уже отойти от окна, как вдруг, резко и ярко, до боли в глазах, взорвался красным цветом свет в одном из окон дома напротив. Я положила руку на ледяное стекло и нагрела кружок – окошечко. В него я увидела красное окно. Шторы на нем были плотно закрыты, я не видела ни одного силуэта, никакого движения.

Только красный, упорный свет, просачивающийся сквозь шторы, и притягивающий, зовущий меня к себе…

… Теперь, каждую ночь я подходила к окну, когда чувствовала, что сейчас загорится красная звезда напротив. Я ничего не знала о том, кто живет в квартире с этим окном, но я чувствовала, что это ОН.

Я никогда не представляла себе, как он выглядит, чем живет, как его зовут… Это было не важно… А важно то, что как только я открывала глаза среди ночи, я уже знала, что в этот момент открывалась еще одна пара глаз…

Но вот наступила весна. Убежал холод, растаял лед.

Я сидела на окне. Ночь стала серой и малозвездной. Мрачный, посеревший вместе с ночью, дом, казался затерявшимся в океане кораблем – привидением. Деревья, раскачивающиеся от ветра, будто волны, закрывали, обросшими листвой ветвями, окна нижних этажей.

Но мое окно было высоко…

Я почувствовала ( но мне показалось, что услышала), как открывается его окно. Действительно, окно открылось, и в нем появился мужской силуэт.

Окно уже не было красным. Но мне уже не нужен был маяк, чтоб видеть путь. На секунду вспыхнул маленький желтый огонек. Он закурил.

Мы стояли, каждый у своего окна и не смотрели друг на друга. Я смотрела в небо, и он, я думаю, тоже. Я тогда еще подумала, как это удивительно… Кто бы мы с ним ни были, что бы не делали, кого бы ни любили, страдали или веселились бы, дрались или трахались, но, однажды мы встанем вот так, у окна и посмотрим в небо. В ОДНО И ТО ЖЕ НЕБО…

… Я жила им. Я жила ночью, когда знала, чувствовала его, слышала его мысли. Даже днем, если меня тянуло взглянуть в окно, я знала, что он сейчас подойдет к окну, поправит штору, откроет форточку или выбросит окурок, наконец…

Даже когда наступали суетливые дни, я была с ним. Мне казалось, что мы изобрели свой язык. Наш – только наш.

Он стал неотьемлемой частью меня, он и его окно. Мы сроднились, как тело и душа…

… Душа… что же происходит в ней сейчас ? Она расслоилась на несколько равноправных частей. Одна из них – то, что снаружи. То, что для грязных лап и звериных взглядов.

Вторая – подсознание, выдающее порой какие – то свои суждения, врываясь с ними в третью часть – Сознание.

Сознание сопротивляется изо всех сил этому натиску. И он, человек за окном, живет в моем подсознании, как я это понимаю, как мой внутренний голос, как второе мое я… Может это сумасшествие ?

… И еще, я вот подумала, что внутри меня целое государство, со своими правилами и законами. Я мечусь среди этих своих трех Я, не в силах навести порядок, починить вышедший из строя организм. Так как же можно навести порядок в настоящем государстве, если в самом себе, в своей душе, человек не может разобраться…

Весна разрасталась и разрасталась, пропитывая своим солнечным запахом стены домов и стекла окон.

Что-то случилось со мной. Я заболела, лежала на кровати и не могла оторвать голову от подушки. Сколько длилось это оцепенение, не помню. Но вдруг, ночью, я увидела через закрытые веки алые всполохи, метающиеся судорожно, причиняя мне физическую боль. Но открыть глаза я не могла. Мои руки не чувствовали ткани одеяла. Я была где-то вне пространства. И лишь вой каких – то диких, неведомых мне существ, врывался в мою голову, словно ветер, разжигающий еще больше пламя…

… Последний лист. Пора заканчивать. Я очнулась, выздоровела, и ожидала ночи, чтоб вновь ощутить НАС… Но ничего не происходило.

Я была еще слишком слаба, чтоб подняться с постели. Я не слышала и не чувствовала его, и мне было страшно.

Еще две ночи я выносила этот безмолвный кошмар, и, наконец, нашла в себе силы подняться…

… Я стояла у окна и смотрела на черное неровное, словно рваная рана, пятно на месте его окна.

Муж спокойно рассказал мне, что пока я болела, в доме напротив случился пожар. Говорят, кто-то погиб…

… я вышла под тихий ночной дождь. В последний раз. Села на маленькую скамеечку у его подъезда – мокрую и хлипкую.

Небо было сиреневое, испещренное морщинками тонких извивающихся, подгоняемых ветром, облаков, и ветвей деревьев. Я встала и вернулась домой.

… На белом подоконнике передо мной, высокий стакан с водой и маленькими, танцующими в ней пузырьками. В ладони горстка таблеток.

Муж уехал на неделю, родителям и подругам я сказала, что еду с ним.

Еще минуту я посмотрю в окно, на вечернее шоссе, запечатлею в памяти навсегда проносящиеся в бешенном ритме, разноцветные точки – машины, и…..

Ray >>
Идея очень хорошая. Вот мой любимый:
 От   : Denis Wnuckoff                      2:5020/921.61   02 Май 01  10:18:55
 Кому : All                                                 02 Май 01  22:20:34
 Тема : Простые инженеры разведенные
===============================================================================


Здравствуйте, All!


Простые инженеры разведенные
С котомкой алиментов за спиной,
Семьей и домом не обремененные,
Идут-бредут родимой стороной.
                  У шефов их - награды и регалии,
                  Из кожи крокодила - атташе...
                  Hу, а у них самих - разбитые сандалии
                  И шрамы на израненной душе.

Плашмя ложась на жертвенник Hауки,
Ее одну лишь сердцем возлюбя,
Еще не знали, на какие муки
В то утро обрекли они себя.
                  И дергали и тискали и мяли их
                  И часто оставляли неглиже...
                  Вот почему у них разбитые сандалии
                  И шрамы на мозолистой душе.

Мой друг давным-давно хотел податься
За море из родимой стороны.
Он в слове "ШТАТЫ" начал ошибаться
И букву "Т" в письме менял на букву "Hы".
                  Живут они не в Штатах, не в Италии,
                  Штаны купить - деньжат не достает.
                  А на ногах у них разбитые сандалии,
                  А в голове - забот невпроворот.

Я сам когда-то полон был идеями,
В Hауку рвался, как в последний бой,
Hо, каждый день общаясь с иудеями,
Боюсь, не стал ли сам я Иудой.
                  И никогда не сбросить мне сандалии -
                  Просить и унижаться не по мне.
                  Hе буду жить я в солнечной Италии,
                  А буду прозябать в родной стране.

Простые инженеры разведенные
С котомкой алиментов за спиной,
Любимою работой обделенные,
Идут-бредут родимой стороной.
                  Hе видят их, не пишут и не звонят им
                  И часто принимают за невежд.
                  Ах, как же страшно в жизни быть непонятым
                  И жить в стране обманутых надежд.

Ray >>
Вот еще. У меня большая коллекция.

 От   : Tanya Pischemuka                    2:5004/8.138    25 Фев 01  20:46:54
 Кому : All                                                 25 Фев 01  22:13:47
 Тема : Жду критики
===============================================================================


                        Здравствуй, All.

Привет...
Как время быстро пролетело,
Ответ...
Такого вовсе не хотела.
Уйти...
И сердце не терзать прощаньем,
Hайти...
Любовь пред обещаньем.
Глаза...
Они всё так же ярко светят,
Слеза...
Её другие не заметят,
Молчу...
Всё прочитаешь между строк,
Хочу...
Hо как покинуть меня мог?
Люблю...
Как прежде сердце бьётся,
Гублю...
Другой ещё найдётся.
Прийди...
Я жду тебя ночами,
Hайди...
И прислонись плечами...
Опять...
Хочу увидеть силу,
Понять...
Что не хочу в могилу!

Ray >>
 От   : Elena Nikiforova                    2:5036/21.10    23 Фев 01  21:24:53
 Кому : All                                                 24 Фев 01  03:33:59
 Тема : Пусто...
===============================================================================
Привет, All !

Пусто...
И хочется уснуть на век...
Грустно...
Когда ты не со мной...
Поздно...
И год окончил быстрый бег...
Слёзы...
Текут сухой рекой...
Hочью...
Становится сильнее жаль...
Хочешь...
Остаться в тишине?..
Громче...
Зову тебя в такую даль...
Плачу...
Ты не придёшь ко мне...

Ray >>
                                      От   : Guzel Halit                         2:5011/42.71    21 Фев 01  18:44:43
 Кому : All                                                 23 Фев 01  22:11:08
 Тема : Из pаннего
===============================================================================
Дождь
-----

Я знаю, ты любишь дождь.
Сейчас он идет за окном,
Где день пеpеходит в ночь,
И шепчет о чем-то своем.

Пытается что сказать -
Я pечь его не pазбеpy.
А ты его смог понять?
Спpошy y тебя поyтpy.

Ray >>

Как жаль, что тем, чем стало для меня
твое существование, не стало
мое существованье для тебя.
В который раз на старом пустыре
я запускаю в проволочный космос
свой медный диск, увенчанный гербом,
в отчаянной попытке возвеличить
момент соединения... увы,
тому, кто не умеет заменить
собой весь мир, обычно остается
крутить щербатый телефонный диск,
как стол на спиритическом сеансе,
покуда призрак не ответит эхом
последним воплям
зуммера
в ночи...

               (с)Бродский

Ray >> эээ... надеюсь, ты отсюда не пропала?! :)

Быть нелюбимым! Боже мой!
Какое счастье быть несчастным!
Идти под дождиком домой
С лицом потерянным и красным.

Какая мука, благодать
Сидеть с закушенной губою,
Раз десять на день умирать
И говорить с самим собою.

Какая жизнь - сходить с ума!
Как тень, по комнате шататься!
Какое счастье - ждать письма
По месяцам - и не дождаться.

Кто нам сказал, что мир у ног
Лежит в слезах, на все согласен?
Он равнодушен и жесток.
Зато воистину прекрасен.

Что с горем делать мне моим?
Спи. С головой в ночи укройся.
Когда б я не был счастлив им,
Я б разлюбил тебя. Не бойся!

               (c) Александр Кушнер.

:-)

dream >> не стоит смешивать... Прозу - отдельно... IMHO

Арефьева Ольга...
-----------------
Ангел смерти


Если пушки в цене,
Значит дело к войне -
Кто не хочет платить,
Тот заплатит вдвойне.
Если в небе свинец,
Значит скоро конец -
Весть ещё не пришла,
Но в дороге гонец.

   а-а-Ангел смерти летит.

Если рана в груди -
Всё ещё впереди,
Позади только жизнь,
С остальным подожди,
Если больно дышать -
Позови свою мать,
Кровью зов напиши
И с тех пор не дыши.

     Ангел смерти летит.

Будет светлою даль,
Будет белой постель,
Где седая печаль,
Где зелёная ель.
Только крест над холмом,
Где последний твой дом,
С наследство-то всё -
Только стрём и облом.

     Ангел смерти летит.

То, что было вчера -
Каша из топора,
Горький мёд из любви,
Бред под крики "ура",
Всё, что будет сейчас -
Неба огненный глаз,
Пальцы, сжатые в стон,
Дым от брошенных фраз.

     Ангел смерти летит.

Песни порванных вен,
Пляски новых измен,
Флаги над головами
Не вставших с колен.
Через тело дождя
Каждый выстрел - в тебя,
Это время слепых,
Бьющих время под дых.

Ангел смерти летит.

Не спеши умирать,
Не спеши убивать -
Может быть, кто-нибудь
Возвратится назад,
Чтоб узреть в небесах
Крыльев огненных взмах -
То Господень гонец
В золотых облаках.

Ray >> ... опять же про нелюбовь :-)

ВЕСНОЙ

Первый ливень над городом лупит,
Тарахтит в водосточной трубе.
"Ах, никто меня в мире не любит",-
Врет девчонка самой же себе.

Брызги тучей стоят над панелью,
А девчонка в квартире одна,-
Врет от радости и от веселья
У раскрытого настежь окна.

Дождь с размаху по улицам рубит,
По троллейбусным крышам стучит.
"Ах, никто меня в жизни не любит!"-
Звонко голос счастливый звучит...

К. Ваншенкин

Ray >>(http:////forum.murman.ru/images/smilies/wink.gif)
Запретный плод - всегда он слаще,
В нем утешенье находя,
Адамов сын - наш дальний пращюр,
Тайком любил жену вождя.
Он в том не видел преступленья,
Он просто видел, что она
И в модах как-то современней,
И в меру так обнажена...
Добрый всем Глюк... (http:////forum.murman.ru/images/smilies/bow.gif) BezdaR

Баллада о весле

Ему к рассвету повезло,
И сеть тумана поредела,
Когда вслепую надоело
Терзать усталое весло.

Потом он выругался зло.
Сквозь клочья пены разглядел он,
Что в даль морскую без предела
Его суденышко несло.

Вверху гремело и внизу,
Рвало надежду из уключин,
И ветер со щеки колючей,
Как пес, вылизывал слезу.

Но что-то в ненавистный гроб
Никак не отпускало тело, -
Деревенело, леденело
А он все грёб, и грёб, и грёб.

Казалось, от плеча росло,
Руки казалось продолженьем
Непобежденное смятеньем
Его упрямое весло.

Глухим, незрячим и немым
Оно уж не было, как прежде.
До самой тверди побережья
Оно повелевало им.

...Так и лежал он на песке,
запястья вывернув нелепо,
Весло, раздробленное в щепы,
Сжимая намертво в руке.

Эдуард Конин.

>> Ray

Живого или мертвого..

Живого или мертвого
Жди меня двадцать четвертого,
Двадцать третьего, двадцать пятого -
Виноватого, невиноватого.
Как природа любит живая
Ты люби меня, не уставая..
Называй меня так, как хочешь:
Или соколом, или зябликом.
Ведь приплыл я к тебе корабликом -
Неизвестно, днём или ночью.
У кораблика в тесном трюме
Жмутся ящики воспоминаний,
И теснятся бочки раздумий,
Узнаваний, неузнаваний...
Лишь в тебе одной узнаю
Дорогую судьбу свою.

Михаил Светлов.

        Где города
                           повешены
                           и в петле облака
                          застыли
                           башен
                           кривые выи, –
                           иду
                           один
                           рыдать,
                           что перекрёстком
                           распяты
                           городовые.
                                                 
                                              "Я" [Маяковский]

Задели два стихотворения человека под ником Магистр..

Простите меня!..

А я сегодня видел Вас. Мой Нежный Свет, конечно ночью.
В недостоверной яви сна. Вы мне привиделись воочью.
Вы не заметили меня. Точней… заметить не хотели.
Не узнавая, взгляд скользнул. А я не видел… две недели!..
Вы вновь сердиты на меня? Я и во сне увидел это.
А я, за что, и не спрошу. Давным-давно не жду ответа.
Я как всегда покинул сон, что б не забыть. Но боль осталась,
Что даже в снах… теперь и в них. Моя родная, отмолчалась.
Я не пытался вновь уснуть. Вы и во сне, когда сердиты,
Не возвращаетесь назад… Слова прощения избиты.
Они истрёпаны людьми. И вера им, столь слабой стала,
Что мне Любимую винить, за то, что верить перестала,
Не просто глупо, а смешно… Я столько раз Вам делал больно!..
Что я, как должное приму, когда Вы скажете: «Довольно.
Мне письма Ваши не нужны! И не нужны, боюсь, Вы сами…»
Принять… приму. Но не смирюсь! Мне не нужны!.. под Небесами,
Глаза другие!.. Нежность Рук, не Ваших рук, я не признаю!..
Моя Любимая, прости!.. Войди в мой сон, с одним: Прощаю…
Я не сумею дальше жить, без этой призрачной надежды.
Но коль прикажете: умру, Вы лишь простите меня, прежде…


Когда бы так… не тосковал!..

Почти соскучился. Почти… Когда бы так!.. не тосковал!
И боль, пером в моей груди. Тем, что я письма все писал…
Я вновь беру его писать. На острие там, не роса,
Пылает розовым огнём. А капля крови… Чуть дрожа,
В какой-то миг, срываясь вниз, оставит след свой на листке.
И подчеркнёт, одну строку. Где говорится: О тоске!..
Перетечёт немного вниз, окрасив новую строку.
И Нежность станет, чуть теплей!.. Хватило б мне, в моём веку,
Моим рукам, того тепла, что вплетаю вязью слов,
Кладя тропинки, Нежных строк. На снег полуночных, листов…
Почти живые, те слова. И сердце в них, чуть-чуть стучит.
И я завидую письму. Тому, что с Вами говорит.
Тому, что видит: Свет в глазах!.. Ну, иногда, возможно тьму?
Когда не лучшие слова, ползут, чернея, по письму.
Когда бессильная Тоска, пытаясь, всё окрасить в цвет,
Ночных… не пройденных дорог. В конце которых, света нет!..
Когда бы так не тосковал! Наверно, смог бы заскучать.
По Вам, Родной мой человек! Кому не жалко, всё отдать…
В обмен на боль, тревог любви. Была что Вашей… Пусть моей,
Отныне будет, навсегда! И что б я Нежностью своей…
Лишь только ей, терзал бы Вас. Скрываясь в пламени волос,
Лицом своим, шептал слова, в которых только б… Нежность нёс!
Когда бы так… не тосковал!.. Немного, мог бы погрустить.
И каплю Нежности послать, что донесёт до сердца нить…

Твоя ЛЮБОВЬ - моя РЕЛИГИЯ!

Твоя любовь – моя религия,
А ты сама – моя реликвия.
Какая мысль была великая –
Заговорить с тобой тогда.
Чтоб наши жизни стали парами,
Чтоб наши спальни стали храмами,
А мы, возможно, и не правыми,
Но победившими года.

Ведь я не думал, что получится.
Совсем случайная попутчица.
Влюбиться – значит снова мучиться,
Но логика не помогла.
А ты была такой доверчивой,
Почти моей с утра до вечера,
Надеяться нам было не на что,
Но завтра ты опять пришла.

Была полоска моря синяя,
И тела розовая линия,
Вдруг разглядел в тебе Богиню я
И удивился – сам не свой.
Укрывшись за большими дюнами,
Мы ни о чем с тобой не думали,
А ветер пел, играл нам струнами,
Я был с тобой, а ты со мной.

На простыне пустого берега
Ты отдавалась мне и верила,
Что бесконечность нам отмерена
Такой негаданной судьбой.
Твоя любовь – моя религия,
А ты сама - моя реликвия.
И не хочу прожить ни мига я,
Не разделив его с тобой.

Петр Давыдов

Написанное якобы девушкой-2

Я тоже люблю тебя,
   Но у меня не получается.
Хочешь, я сильно-сильно сожму
   Твои указательные пальцы?
Хочешь? Я буду стараться!
   Я очень люблю тебя, очень!
Я в каждом тобой нарисованном квадрате
   Тут же нарисую кружочек. Хочешь?
Я буду улыбки рисовать на стенах!
   Я не знаю, что можно придумать лучше?
Если сразу простынки, подушки,
   То было бы стыдно и скучно. Обыкновенно.
И пойми: если моя помада
   Губами твоими еще не скушана,  
Значит это так надо.
   Или, если хочешь, так нужно.
А зачем - ты поймешь тогда,
   Когда нежданно-негаданно
Я отвечу "Да." "Да!"
   На вопрос твой, еще не заданный.

Василий Рябков

Итак, это - сон, моя маленькая,
Итак, это - сон, моя милая,
Двоим нам приснившийся сон!
Полоска засветится аленькая,
И греза вспорхнет среброкрылая,
Чтоб кануть в дневной небосклон.

Но сладостны лики ласкательные,
В предутреннем свете дрожащие,
С улыбкой склоненные к нам,
И звезды, колдуньи мечтательные,
В окно потаенно глядящие,
Приветствия шепчут мечтам.

Так где ж твои губы медлительные?
Дай сжать твои плечики детские!
Будь близко, ресницы смежив!
Пусть вспыхнут лучи ослепительные
Пусть дымно растаю в их блеске я,
Но память о сне сохранив!

Валерий Брюсов

Максимилиан Волошин

* * *
Любовь твоя жаждет так много,
Рыдая, прося, упрекая...
Люби его молча и строго,
Люби его, медленно тая.

Свети ему пламенем белым -
Бездымно, безгрустно, безвольно.
Люби его радостно телом,
А сердцем люби его больно.

Пусть призрак, творимый любовью,
Лица не заслонит иного -
Люби его с плотью и кровью -
Простого, живого, земного...

Храня его знак суеверно,
Не бойся врага в иноверце...
Люби его метко и верно -
Люби его в самое сердце!

* * *
Я ждал страданья столько лет
Всей цельностью несознанного счастья.
И боль пришла, как тихий синий свет,
И обвилась вкруг сердца, как запястье.

Желанный луч с собой принес
Такие жгучие, мучительные ласки.
Сквозь влажную лучистость слез
По миру разлились невиданные краски.

И сердце стало из стекла
И в нем так тонко пела рана:
"О, боль, когда бы ни пришла,
Всегда приходит слишком рано!".

* * *
Любить без слез, без сожаленья,
Любить, не веруя в возврат...
Чтоб было каждое мгновенье
Последним в жизни. Чтоб назад
Нас не влекло неудержимо,
Чтоб жизнь скользнула в кольцах дыма,
Прошла, развеялась... И пусть
Вечерне-радостная грусть
Обнимет нас своим запястьем.
Смотреть, как тают без следа
Остатки грез, и никогда
Не расставаться с грустным счастьем,
И, подойдя к концу пути,
Вздохнуть и радостно уйти.

Спаси меня, Катя Васильева, -
О жалкие эти слова.
А ты молодая, красивая,
Пускай мне конец - ты жива.

Не плачу. Не то разучилось,
Не то разучили меня,
Но вот под конец получилось -
Одна у меня ты родня.

Твою фотокарточку мятую
Из рыночного ларька,
Которые сутки не прятаю, -
Заслуга невелика.

Но пусто на сердце и сухо,
Прости меня, Катя, привет.
Уж лучше бы ты была сукою,
Но ты, к сожалению, - нет.

Геннадий Шпаликов

Собачье счастье

Вислоухий пес с печальным взглядом,
Огибая мусорник вокруг,
Бил хвостом трусливо и с оглядкой,
Отбиваясь от зеленых мух,

Вислоухий пес с печальным взглядом
Мусорных помоек грозный царь,
Для него свобода - как награда,
А кусочек мяса - как медаль.

По своим неведомым маршрутам
В поисках костей издохшей клячи,
Лапу задирал и ловко метил
Нищие владения собачьи.

Вислоухий пес с печальным взглядом
Робинзон помоек городских
Много лет домашним был любимцем
У двоих хозяев молодых.

Он кормежке предпочел свободу,
Счастие щенячье просмотрел,
Но с тех пор дерьмо свое собачье
Вислоухий клал, куда хотел.

Анна Муренина

Как глубока труба моей печали
И как я сумрачно и зло в нее жужжу.
Вы целый час меня не замечали,
А я сычом надувшимся сижу..

И шевелю лопаткой неохотно,
Бросая тайно быстрый жадный взгляд
На Ваши кудри, связанные плотно,
И праздничный сегодняшний наряд.

Так шевелились два молочных зуба,
Когда смеясь, лукавым язычком
Вы их шатали в парке возле дуба,
Помахивая куклой и сачком.

И вот теперь, набив с досады шишку,
Смотрю, как зубки (те, что я просил)
Смешат чужого глупого мальчишку.
Теснит печаль, терпеть уж нету сил.

Вот так бы и огрел его я палкой,
А то, смотри-ка, ведь смеется, гад!
Но вот уже приперлась воспиталка..
Как сер и скучен нынче детский сад.

Серый Доктор

И он ее не любит, и она
Совсем иными бедами измучена,
Но все же продолжается весна -
Урывками - от случая до случая,
Не громкая, не бьющая ключом, -
Как сказка, что рассказана вполголоса.
Она его не спросит ни о чем,
А лишь легко рукой взъерошит волосы...

И он ее не любит, и она
Совсем иначе жизнь хотела б выстроить,
Но все же продолжается весна -
Урывками - от выстрела до выстрела,
И нету у несбывшейся любви
Ни прошлого, ни будущего времени.
Лишь только жизнь командует: живи!
Зовет, тревожит, ждет, морочит, требует...

И он ее не любит, и она
Устала плыть за ним вниз по течению,
Но в этой речке - не достать до дна,
И на воде не видно отражения,
И холодно порой, и тяжело,
И все надежды - утонули, отмерли,
Но слишком уж ей дорого тепло
Ночного костерка на тихой отмели...

Она не ждет счастливого конца,
Он знает, как все это плохо кончится,
Но не спускает глаз с ее лица,
Бежит к ее губам от одиночества.
И так ее доверчивость страшна,
Что и соврать-то не хватает смелости -
Ведь он ее не любит, а она
Об этом знает больше, чем хотелось бы...

Ася Анистратенко

Webman, #19 >>
Спасибо!
Очень рад, что стихи живут в сети.
Приходите в гости еще - есть много нового
http://www.stihi.ru/author.html?eshahava

Петр Давыдов

Смотрите, что я нашёл. http://www.lito.ru/sbornik/803
По-моему, очень забавно.
Лев Каганов. Вредные советы поэтам.
Многим следовало бы поучиться )))))

Скажите ей, что я ушел
И что не смог ее дождаться,
Лишь октября зажег костер,
Чтобы хоть как-то попрощаться.
Скажите ей, что новый день
Усталым вздохом оборвется
И невозможной грусти тень
Над одиночеством прольется.
Скажите ей, что я вернусь,
Скажите ей, что я останусь,
Усталым солнцем разобьюсь
О сердце трепетную малость.
Скажите ей, что я люблю
И что в разлуке умираю
И на руках ее одну
К закатным далям поднимаю.

Дельфин, "Романс".

Я не скорблю, что мой земной удел
Земного мало знал самозабвенья,
Что сон любви давнишней отлетел
Перед враждой единого мгновенья.
Скорблю я не о том, что в блеске дня
Меня счастливей нищий и убогий,
Но что жалеешь ты, мой друг, меня,
Идущегопустынною дорогой.
                          Эдгар Аллан По

Владимир Высоцкий.
Люблю тебя сейчас, не тайно - напоказ.
   Не "после" и не "до" в лучах твоих сгораю.
   Навзрыд или смеясь, но я люблю сейчас,
   А в прошлом - не хочу, а в будущем - не знаю.

   В прошедшем "я любил" - печальнее могил,-
   Все нежное во мне бескрылит и стреножит,
   Хотя поэт поэтов говорил:
   "Я вас любил, любовь еще, быть может..."

   Так говорят о брошенном, отцветшем -
   И в этом жалость есть и снисходительность,
   Как к свергнутому с трона королю.
   Есть в этом сожаленье об ушедшем
   Стремленьи, где утеряна стремительность,
   И как бы недоверье к "я люблю".

   Люблю тебя теперь - без пятен, без потерь,
   Мой век стоит сейчас - я вен не перережу!
   Во время, в продолжение, теперь -
   Я прошлым не дышу и будущим не брежу.

   Приду и вброд, и вплавь к тебе - хоть обезглавь!-
   С цепями на ногах и с гирями по пуду.
   Ты только по ошибке не заставь,
   Чтоб после "я люблю" добавил я "и буду".

   Есть горечь в этом "буду", как ни странно,
   Подделанная подпись, червоточина
   И лаз для отступленья, про запас,
   Бесцветный яд на самом дне стакана.
   И словно настоящему пощечина, -
   Сомненье в том, что "я люблю" сейчас.

   Смотрю французский сон с обилием времен,
   Где в будущем - не так, и в прошлом - по-другому.
   К позорному столбу я пригвожден,
   К барьеру вызван я - языковому.

   Ах, разность в языках! Не положенье - крах!
   Но выход мы вдвоем поищем - и обрящем.
   Люблю тебя и в сложных временах -
   И в будущем, и в прошлом настоящем!


   1973

Лилай, #32 >>
//Великий поэт...трагичная судьба..

ПРЕДИСЛОВИЕ
Безумье, скаредность, и алчность, и разврат
И душу нам гнетут, и тело разъедают;
Нас угрызения, как пытка, услаждают,
Как насекомые, и жалят и язвят.

Упорен в нас порок, раскаянье - притворно;
За все сторицею себе воздать спеша,
Опять путем греха, смеясь, скользит душа,
Слезами трусости омыв свой путь позорный.

И Демон Трисмегист, баюкая мечту,
На мягком ложе зла наш разум усыпляет;
Он волю, золото души, испепеляет,
И, как столбы паров, бросает в пустоту;

Сам Дьявол нас влечет сетями преступленья
И, смело шествуя среди зловонной тьмы,
Мы к Аду близимся, но даже в бездне мы
Без дрожи ужаса хватаем наслажденья;

Как грудь, поблекшую от грязных ласк, грызет
В вертепе нищенском иной гуляка праздный,
Мы новых сладостей и новой тайны грязной
Ища, сжимаем плоть, как перезрелый плод;

У нас в мозгу кишит рой демонов безумный.
Как бесконечный клуб змеящихся червей;
Вдохнет ли воздух грудь - уж Смерть клокочет в ней
Вливаясь в легкие струей незримо-шумной.

До сей поры кинжал, огонь и горький яд
Еще не вывели багрового узора;
Как по канве, по дням бессилья и позора,
Наш дух растлением до сей поры объят!

Средь чудищ лающих, рыкающих, свистящих
Средь обезьян, пантер, голодных псов и змей,
Средь хищных коршунов, в зверинце всех страстей
Одно ужасней всех: в нем жестов нет грозящих

Нет криков яростных, но странно слиты в нем
Все исступления, безумства, искушенья;
Оно весь мир отдаст, смеясь, на разрушенье.
Оно поглотит мир одним своим зевком!

То - Скука! - облаком своей houka одета
Она, тоскуя, ждет, чтоб эшафот возник.
Скажи, читатель-лжец, мой брат и мой двойник
Ты знал чудовище утонченное это?!

Ш.Бодлер

Борис Слуцкий

Лошади в океане

Лошади умеют плавать,
Но - не хорошо. Недалеко.
"Глория" - по-русски - значит "Слава",-
Это вам запомнится легко.

Шёл корабль, своим названьем гордый,
Океан стараясь превозмочь.
В трюме, добрыми мотая мордами,
Тыща лощадей топталась день и ночь.

Тыща лошадей! Подков четыре тыщи!
Счастья все ж они не принесли.
Мина кораблю пробила днище
Далеко-далёко от земли.

Люди сели в лодки, в шлюпки влезли.
Лошади поплыли просто так.
Что ж им было делать, бедным, если
Нету мест на лодках и плотах?

Плыл по океану рыжий остров.
В море в синем остров плыл гнедой.
И сперва казалось - плавать просто,
Океан казался им рекой.

Но не видно у реки той края,
На исходе лошадиных сил
Вдруг заржали кони, возражая
Тем, кто в океане их топил.

Кони шли на дно и ржали, ржали,
Все на дно покуда не пошли.
Вот и всё. А всё-таки мне жаль их -
Рыжих, не увидевших земли.

***

Счастье - это круг. И человек
Медленно, как часовая стрелка,
Движется к концу, то есть к началу,
Движется по кругу, то есть в детство,
В розовую лысину младенца,
В резвую дошкольную проворность,
В доброту, веселость, даже глупость.

А несчастье - это острый угол.
Часовая стрелка - стоп на месте!
А минутная - спеши сомкнуться,
Загоняя человека в угол.

Вместо поздней лысины несчастье
Выбирает ранние седины
И тихонько ковыряет дырки
В поясе - одну, другую,
Третью, ничего не ожидая,
Зная все.
Несчастье - это знанье.

Ну если любимые..........

Никто ничего не отнял,
Мне сладостно, что мы врозь,
Целую вас через сотни
Разъединяющих верст.

Я знаю, наш дар неравен,
Мой голос впервые тих,
Что вам, молодой Державин
Мой невоспитанный стих.

На страшный полет крещу вас,
Лети, молодой орел.
Ты солнце стерпел, не щурясь,
Юный ли взгляд мой тяжел.

Нежней и бесповоротней
Никто не глядел вам вслед.
Целую вас через сотни
Разъединяющих лет

М.Цветаева

Не жалею, не зову, не плачу,
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.

Ты теперь не так уж будешь биться,
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.

Дух бродяжий! Ты все реже, реже
Расшевеливаешь пламень уст.
О моя утраченная свежесть,
Буйство глаз и половодье чувств

Я теперь скупее стал в желаньях,
жизнь моя? иль ты приснилась мне?
Словно я весенней гулкой рванью
Проскакал на розовом коне.

Все мы, все мы в этом мире тленны,
Тихо льется с кленов листьев медь...
Будь же ты во век благословенно,
Что пришло процвесть и умереть.

Есенин.

Люди у меня предложение: пишем стихи и немного инфы о поэте - интересно же все-таки... многих не знаю... Натали еще раз привет! Как ты? Уже отдыхаешь?

"ГИМН ЗДОРОВЬЮ ! ! !"
Среди тонконогих,
Жидких кровью, трудом поворачивая шею бычью,
На сытый праздник тучному здоровью
Людей из мяса я зычно кличу!!!
Чтоб, Землю дикой пляской овить,
Скучную, как банка консервов,
Давайте ВЕСЕННИХ бабочек ловить сетью
Ненужных нервов!!!

И по камням острым, как глаза ораторов,
Красавцы - отцы здоровых томов,
Потащим мордами умных психиаторов и бросим их
За решетки сумашедших домов!!!!

А сами сквозь город иссохший, как Онания,
Толпой фонарей, желтолицых, как скопцы
Голодным сакам накормят желания
Поросшие шерстью красавцы - самцы !!!!!!!



И ВАЩЕ МАЯКОВСКИЙ РУЛЛЛЕZZZZZZZZZZZZ!!!!!!!
И это не ОБСУЖДАЕТСЯ

не могу удержаться..

О, декаданс, случайные встречи,
Стол, преферанс, горящие свечи.
На патефон надета пластинка,
Гои сидят и слушают Стинга.

Плещется ром и-и-и кокаин
Жёлтыми пальцами в тонкие ноздри
Вы предлагаете вместе уйти
Поздно, милая дамочка, поздно
Дышите в ухо, что там за углом
Чёрный блестящий нас ждёт "Роллс-Ройс"
Он повезёт нас на аэродром
Томной дорогой рассыпанных роз.

А там, за дорогой, ваш аэроплан
Страшная, дикая, дивная птица
Дремлет пилот, ему снится канкан
Он призывает и нас торопиться.

Утро лучами согрело восток
"Ну же!" - вскричали вы - "Ну, полетели!"
Но струи багровые моё лицо
Вдруг озарили и вы побледнели
"Как!" - закричали вы - "Вы что, еврей?
Лучше бы сердце пронзили мне пулей,
Вы погубили меня, вы - злодей,
Вы обманули, вы обманули.
Вы отравили мой девичий мозг.
Вы растоптали мои эдельвейсы.
Так убирайтесь, пархатый вы монстр.
Брейте свои мессианские пейсы!"

Я вам ответил: "Мадам, вы - кокотка,
Падшая женщина, жалкая гойша.
Так улетайте же вы одиноко,
Нам разговаривать не о чем больше
Вернусь я туда, где кушают смерть,
И черпают жизнь из хрустальных бокалов
Где ничего невозможного нет
Да, это немного, но это - немало
Там декаданс, случайные встречи
Солнышко тушит ненужные свечи
На патефон поставлю пластинку
И застрелюсь под музыку Стинга!

We'll be together tonight!

Глеб Самойлов (Агата Кристи), Декаданс

как счастливы невесты Христовой свиты
забыв о мире - миром позабыты
струит их разум чистотой сиянья
молитвы приняты усмирены желанья
А.Поп

МУРМАНСК
Город мой - ветка, дрожащая на ветру.
Тонет в снегах и туманах он поутру.
Лица обветренные, губы упрямо сложены.
Город мой - это характеры, на скалы похожие.
Черного неба овал бездонный,
Катер на рейде стоит полусонный.
Город мой - света мощный каскад.
Знаю, Мурманск - не рай и не сад.
Но из руин поднявшись, зелен и молод,
он побеждает ветер и холод.
Крепко держит штурвал в руках,
И моря прибой слышен в его стихах.
1986
Стихи Галины Сиротинской

Как пингвинам здесь жарко...
дрожь колотит тигрят.
Не люблю зоопарки -
словно концлагеря.

Неподвижны мартышки.
Суетливы слоны.
Люди, может быть слишком
мы в себя влюблены?!

Дразнят кондора детки...
Мне подумалось вдруг:
нас бы, миленьких, в клетки -
чтобы звери вокруг.

Юлия Друнина.

Белоногая лошадь танцует "кадриль"
Ее завтра застрелят у моря в атаке
И в папахе с бантом кумачовым комдив
Будет плакать над лошадью, плакать.

Добровольческий корпус бежит на Стамбул,
В трюмах лошади ржут
Казачье изнывает от ран и безделья
Моря гул, раскатистый гул
Громоздится на скалы из белого мела

От степей навсегда уплывает табун,
Офицеры зарылись в потертые карты.
Узкоулочный, знойный Стамбул
Им пророчит подагру и старческий кашель.

А у моря осталась стоять на холме
Одиновкая лошадь - брошена кем-то.
И в седле, словно в маленьком желтом челне
Зацепилась, пуста, пулеметная лента.

Эту лошадь возьмет себе красный комдив
Вместо той белоногой убитой плясуньи.
По утрам ее сахаром станет кормить
И погибнет в последний поход под Корсунью.

А позднее напишет Багрицкий - поэт
Как водила их молодость дерзко и смело.
Не комдива, поэта и лошади нет.
Но жива революция, славное дело!

Геннадий Кругляков

Лишь стоит по прозрачности стекла
 Серебряной ладонью провести...
 Искусство так рождает зеркала, -
 Чтоб каждый мог себя в них обрести.
 Мы верим им и тянемся вперед...
 Иллюзия скрывает тени зла,
 И наш двойник кривит в усмешке рот...
 У нас воруют души зеркала,
 И так легко порезаться о край,
 Об острый край, и остается боль,
 И шепчут зеркала: "Не разбивай!..." -
 В нас заменяя холодом любовь.
 Мир отражений вязок и жесток,
 Он рвется из застывшего стекла...
 И страшно - вдруг еще придет их срок,
 И завладеют нами зеркала,
 И вырвется на волю легион
 Фальшивых отраженных ими душ,
 И мир наполнит звон... Стеклянный звон...
 Кто победит?... Оркестр, сыграйте туш...

Лена Рэйн потерявшемся в киберпространстве посвящается

Ты говоришь я демон? Так и есть!
Со мною не видать тебе удачи.
Навеки мое дело - зло и месть
Для демона не может быть иначе!

Чем я заслужил судьбу несчастного изгоя?
Постоянно доставать себя вопросом "Кто я?"
Мысли, что я демон, часто выжить помогали.
Люди же повсюду так меня и называли.

Помню, как толпа крестьян убить меня хотела
После инквизиторы калечили мне тело
Все восстало против молодого некроманта
Сделав меня мучеником моего таланта

Наполовину человек,
Наполовину я мертвец.
Таким останусь я навек -
Я будто волк среди овец.
Полна страданий жизнь моя,
Но выбор сделанный судьбой
Нет, изменить не в силах я:
Война с самим собой!

Можешь ты мне дать ответ,
Почему весь белый свет
Обозлился на меня?

Люди мне враги, а ведь когда-то были братья.
Я на всю округу наложил свое проклятье
Гибнут урожаи, а вокруг чума и голод
И ветра залетные приносят жуткий холод

Ты, зловещая луна
В мои муки влюблена
Отобрав души покой,
Что ты делаешь со мной?
Может ты мне дашь ответ
Почему весь белый свет
Обозлился на меня,
Для чего родился я?

   Куджо.

Как умирал мой старый пёс,
Я видел до конца;
Как он от боли землю грыз
У моего крыльца.
Серебрянной лопатой я
Ему могилу рыл;
На золотой цепи туда
Его я опустил.
И повторял, звено во тьму
Спуская за звеном:
"Прощай мой старый верный пёс,
Ты был отличным псом!"
Я вам скажу чтоб знали вы
И помнили всегда,
Что есть и у собак свой рай,
И он ушел туда.

Мирра Лохвицкая

   Я люблю тебя...

Я люблю тебя, как море любит солнечный восход,
Как нарцисс, к волне склоненный,- блеск и холод сонных вод.
Я люблю тебя, как звезды любят месяц золотой,
Как поэт - свое созданье, вознесенное мечтой.
Я люблю тебя, как пламя - однодневки-мотыльки,
От любви изнемогая, изнывая от тоски.
Я люблю тебя, как любит звонкий ветер камыши,
Я люблю тебя всей волей, всеми струнами души.
Я люблю тебя, как любят неразгаданные сны:
Больше солнца, больше счастья, больше жизни и весны.

   Готика.

Готика. Мрачные здания
В круге слияния рек.
Мутные души калек
Здесь отдают на заклание.
Чести себе и признания
Жаждет Великий Стратег.
Готика. Мрачные здания
В круге слияния рек.
Вечный закат, угасание,
Мягкий чернеющий снег.
Болью живет человек --
Жизнь искупает страданием.
Готика. Мрачные здания.



   Глаза.

В его глазах лишь чернота,
Зрачки, -- две желтые луны, --
Вселенской мудростью полны,
В них боль, и страх, и пустота.
Печать оков хранят уста,
Для песен лучшей нет тюрьмы.

В его глазах лишь чернота,
Зрачки -- две желтые луны...
Что для поэта нищета? --
Ему во тьме веков видны
Бои минувшей старины
И лет грядущих суета.
В его глазах лишь чернота.




Эллон Синев

                                                                   Страна синих озёр.

   Однажды к великому мудрецу подошел человек с вопросом: а что есть смерть? Мудрец  очень  долго  думал  и,  наконец,  дал следующий  ответ:  "Истинное  счастье  -- вот что такое смерть. Никогда не ищи счастье, ибо ты  найдешь  только  небытие".  "Не верю",  --  сказал  человек.  И  пошел  искать  счастье...

Эту девушку я
Очень долго искал.
Все поля, все моря
Я прошел, не устал.

Её взгляд, светлый луч,
Часто видел во сне.
И в грозу стаи туч
Не страшны были мне.

Правда мира ясна:
Дню наследует ночь.
Даже в небе луна
Не смогла мне помочь.

Со своею бедой
К людям я подходил:
"Вы не видели той,
Той, чей голос так мил?

Той, чья кожа нежна,
Страстен жаждущий рот,
Чьи большие глаза
Отражают восход?"

И у всех и всегда
Одинаков ответ:
"Ту, чей взор, как звезда,
Мы не видели, нет".

Для меня облака
Утопали в слезах.
Как-то раз старика
Повстречал я в горах.

Весь в морщинах, седой,
Отдыхал он в траве;
Приказал мне: "Постой!
Помогу я тебе.

Там, где бурны моря,
Где под снегом цветы,
Видел девушку я
Неземной красоты.

Далеко та страна,
В мире сладостных грез,
Там тугая волна
Разбивает утес.

Там смешливый ручей
Утром песни поет,
Стаи диких гусей
Свой вершат перелет.

А озера вокруг
Блещут гладью воды.
Кто придет туда вдруг,
Тот оставит мечты.

Знай же: в этой стране,
Где звенит талый лед,
Где нет смены весне,
Та, что ищешь, живет."

Так сказал мне старик,
Обещавший помочь,
Усмехнулся на миг,
Взял косу, сгинул прочь.

Он исчез за холмом,
Я ж поверил ему.
И с тех пор день за днем
Я искал ту страну.

Я искал этот край,
Где озера блестят,
Где курлыканье стай
Провожает закат.

Выбирал путь лесной,
Если тропка была...
Но однажды за мной
Моя гибель пришла.

Час предсмертный настал,
Горько я пожалел,
Что так много страдал
И найти не сумел.

И последний мой стон
Тихо душу унес.
...Предо мной гребни волн
Омывали утес.

Предо мною ручей
Песни звонкие пел,
Треугольник гусей
В ясном небе летел.

Птичий радостный крик
Разносился весной.
Меня встретил старик
Со своею косой.

И, смеясь, он сказал:
"Вот Страна синих вод!
Ты нашел, что искал,
Иди, девушка ждет..."

Он юный. Он мальчик. Он пробует силы.
Он шут и обманщик. Он, может быть, милый.

Он в тысячу масок, как гномик, упрятан.
Он тысячью красок, как чёртик, заляпан.

Он многое знает. Он многое смеет.
Он злобным бывает – он ранить умеет.

Обидчив безмерно – и, верно, спесивый!
Он грубый. Он скверный. Он очень красивый.

С ним надо помягче. С ним надо построже.
Конечно, он мальчик... И всё же. И всё же...

Злодейство и гений – дилемма поэта.
Тогда почему же я чувствую это?! –

он нежный (он нежный!), он сложно-ранимый!
Он замертво-снежный. Он мною – любимый…

И жаль, что труслив и отчётливо ясен...
Он юный. Он мальчик. Он тем и прекрасен

©Наталья Воронцова-Юрьева

Отличница с розовым бантом протестует!

Отличница с розовым бантом
на "Марш несогласных" пошла,
прикинувшись злым диверсантом,
и "сникерсов" съев пол-кила!

Но круто она получила
по банту большим кулаком...
ОМОНовец-грубый мужчина,
с гуманностью он не знаком!

Но девочку с розовым бантом
не стал до конца он месить...
Не быть ему,люди, сержантом,
и звёздав бальшых не носить!

И вновь над толпой демонстрантов,
как знамя былых коммуняк,
металася армия бантов...
...и девочка тёрла синяк...

____

А жирные,потные дяди
с трибун поливали страну,
на эти банты и не глядя,
зовя наш народ на войну.

Потом в Мерседесы впихнулись,
кривя своё жабье мурло,
и по кабакам потянулись,
...а люди...домой...на...метро...

_________
Отличницу с розовым бантом
зажал на "Тверской" турникет,
и с боем кремлёвских курантов
померк для неё белый свет...

Отличница с розовым бантом и пожарный гидрант

Раз Отличница с розовым бантом
мастурбировала гидрантом...
Направляя струю воды
и туды,панимашь, и сюды...

Она просто реально балдела,
поливая отличьничье тело...
а струя разбивалась на брызги,
и искрилась с чудовищьным визгом!

АААААААААААААААААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

А мальчишки сквозь дырку глядели,
и быть этим гидрантом хотели!
толстым...гибким...коварным...развратным...
но таким обалденно-приятным...


_________
Лишь собака системы болонка,
не поняв ситуацию тонко-
на жаре возлежала картинно...

Ну и хрен с ней,тупая скотина.

О Мальчишке-сорванце и зелёном огурце!

Шалунишка-сорванец
всюду носит огурец!
Как ни бьюцца мать с отцом-
всюду ходит с огурцом!

Из кармашка достаёт
этот странный корнеплод
и,смущакая девченок,
его трогать всем даёт!

От размера огурца
у весёлого мальца-
оттопырилась штанина
и-весьма не с легонца!

Прорывает аж карман
этот длинный басурман-
на восторг подружек,или-
на завидки друганам!

Твёрдый, свежий огурец,
длинномерный молодец-
не какой-нибуть увядший
престарелый холодец!

Витамины "Е", "В", "С" -
так и бродят в огурце!
И мечтают все девчушки
о мальчишке-сорванце!


(с) Гламундерфюрер Гламурного Рейха

Над нами - заря небывалого цвета:
В просроченных красках; остывший мятеж.
Сегодня - не время великих поэтов,
А время великих утрат и надежд.
Умеют деревья заламывать руки,
А дикая степь - подавать голоса...
И наши молитвы похожи на ругань,
Ругаемся мы на небеса.
Смирись, говорю я, оглохшему сердцу,
В бульоне наук цепенеют сердца.
Вот письмо с Марса... А вот по соседству,
В грязном подъезде раздели жильца.
Налево дорога, направо дорога -
Два прежних, на выбор, пред нами пути.
А ты, обижаясь на дьявола с богом,
Без них собирался до смысла дойти.
Р. А.

Мудрость

Череп!
Мудрость глядит из зияющих впадин глазных,
Тихо гниющая лобная кость говорит без тумана:
Нет наслаждения правдой в волненьях пустых,
Нет красоты и ума вдохновений в пожаре обмана.
Ряд обнажённых зубов, искривлённых тоской,
Грустно смеётся над тем, что мы славим и нагло позорим...
Избранных эта насмешка зовёт на покой
Без упоения призрачным счастьем, иль видимым горем...
Правда - в недвижном одном замираньи, в гниеньи одном!
Тайна - нирвана; получит блаженство в ней ум безнадёжно-бессильный...
Жизнь - есть святое затишье, покрытое сном...
Жизнь - это мирно и тихо гниющий от света могильный
Череп.


- Фридрих Вильгельм Ницше -

Я вас люблю, мои дожди

Я вас люблю, мои дожди,
Мои тяжёлые осенние,
Чуть-чуть смешно, чуть-чуть рассеянно
Я вас люблю, мои дожди.

А листья ластятся к стволам,
А тротуары словно зеркало,
И я плыву по зеркалам,
В которых отражаться некому,

Где как сутулые моржи,
Машины фыркают моторами,
Где вьются рельсы монотонные,
Как серебристые ужи.

Где оборванцы фонари
Бредут шеренгою заляпанной,
И осень огненный парик
Сдирает ливневыми лапами.

Спасибо вам, мои дожди,
Спасибо вам, мои осенние,
За все, что вы во мне посеяли,
Спасибо вам, мои дожди.
Спасибо вам, мои дожди.

Вадим Егоров

Гарольд РЕГИСТАН (1924 г., Ташкент — 1999 г., Москва). — cоветский поэт. Автор текстов более чем 400 песен. Окончил в 1951 году Литинститут. Помимо собственных стихов, много занимался переводами.
Стихотворение быо опубликовано в книге "60 лет советской поэзии. Т. 2: Русская советская поэзия 1917—1977". М.: Худ. лит., 1977

АВГУСТОВСКИЙ ЛИСТОПАД

На мостовую,
На мостовую
Слетают листья,
Слетают рыжие.
Тяну к ним руки.
Зову, зову я.
Они безмолвны.
Они не выжили.

Ведь только август.
И с ними рядом
Под солнцем дремлет листва зеленая.
А этим было всех больше надо.
Уж слишком были они влюбленными
В весну, и в солнце,
И в птиц, и в просинь,
И в жизнь, что звонко текла по жилам.
Еще не осень,
Еще не осень.
А их сорвало и закружило.
Они прожили всего полвека.
Они похожи
На человека.

а кто занет стихи, начинаются со строк:Отец привез мальчишку на лафете...?????очень хотелось бы целиком прочесть. раньше читала но забыла.

Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.

Его везли из крепости, из Бреста.
Был исцарапан пулями лафет.
Отцу казалось, что надежней места
Отныне в мире для ребенка нет.

Отец был ранен, и разбита пушка.
Привязанный к щиту, чтоб не упал,
Прижав к груди заснувшую игрушку,
Седой мальчишка на лафете спал.

Мы шли ему навстречу из России.
Проснувшись, он махал войскам рукой...
Ты говоришь, что есть еще другие,
Что я там был и мне пора домой...

Ты это горе знаешь понаслышке,
А нам оно оборвало сердца.
Кто раз увидел этого мальчишку,
Домой прийти не сможет до конца.

Я должен видеть теми же глазами,
Которыми я плакал там, в пыли,
Как тот мальчишка возвратится с нами
И поцелует горсть своей земли.

За все, чем мы с тобою дорожили,
Призвал нас к бою воинский закон.
Теперь мой дом не там, где прежде жили,
А там, где отнят у мальчишки он.

Константин Симонов, 1941

замечательно... родное...

У врат обители святой стоял, просящий подаянья, бедняк...
Иссохший. чуть живой от глада жажды и страданий.
Куска лишь хлеба он просил и взор являл живую муку,
И, кто-то камень положил в его протянутую руку...

Так я просил твоей любви, с слезами горькими . с тоскою...
Так чувства лучшие мои навек обмануты тобою...

МНе осталась, одна забава-пальцы в рот, да весёлый свист,
Прокатилась дурная слава, что похабник я и скандалист,
Ах, какая смешная потеря, сколько в жизни смешных потерь..
Стыдно мне. что я в бога не верил, ГОРЬКО мне что не верю теперь.

Дар поэта-ласкать и карябать,
Роковая на нём печать.
Розу белую  с чёрной жабой,
Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладились, пусть не сбылись,
Эти помыслы розовых дней.
Но  коль черти в душе гнездились-------
ЗНАЧИТ АНГЕЛЫ БЫЛИ В НЕЙ..

Лой, я в восхищении, псиб.

Осень. Скамейка. Береза.
Ты теребишь в руках розу.
Люди проходят мимо.
Хмуро. Лужи. Уныло.
Капает дождик редкий.
«Слезы» скользят сквозь ветки.
И, словно, старые письма
Ржавые разбросаны листья.
Куришь, за год впервые,
Что-то рисуя из дыма.
Смотришь в пустые окна,
Грустно так, одиноко…
Сегодня тебя он бросил.
Береза. Скамейка. Осень.

©in0

Забытого солнца сегодня не будет.
 Ушло оно ночью, и время застыло.
 Светло - это слабость. Темно - это сила.
 Забытого солнца сегодня не будет.
 Меняется цвет - бесконечный на серый.
 Глаза привыкают - и разум привыкнет
 Идти в темноте, где никто не окликнет.
 Меняется цвет бесконечный на серый.
 И звездами капли стекают по крышам.
 Тоскливую музыку дождь не закончит.
 Она не нова - исполнитель неточен.
 И звездами капли стекают по крышам.
 Минутами ночь переступит - шагами,
 А мне - удержать бы ее до рассвета.
 Так тихо в спокойности серого цвета.
 Минутами ночь переступит - шагами.
 Слова я твои повторять не устану.
 Приносит их ночь, рассыпает по мыслям.
 Ловлю их как счастье, как солнце, как искры.
 Слова я твои повторять не устану.
 Не утром. Приносит оно расставанье.
 Толпа оживает - и время на ветер,
 На мелочь вопросов не видя ответов -
 Не утром. Приносит оно расставанье.

да здравствует Rain

Пожалуйста, заботься обо мне

Пожалуйста, заботься обо мне!
Я вырвалась из замкнутого круга,
В тебе найдя любовника, и друга,
И принца на серебряном коне…
Я вырвалась из круга «я-сама».
Я самоутвердилась. Я устала.
Возьми меня на ручки с пьедестала
Гордыни, честолюбия, ума…

Я самоотвердела. Я тверда.
На мне не остается ран от терний.
А я хочу быть мягкой, и вечерней
(Я женщина. Я самка. Я – вода).
Я слабая. Я баба. Мне слабо:
Коня, и шпалы веером, и в избу,
И если в доме мышь – то будет визгу,
И я не претендую на любовь –
Я слабости минуточку хочу.

Я девочка. Я жалуюсь. Я плачу.
Лежу в постели, свернута в калачик –
И таять, как Снегурочка, учусь.
Я сдам свои права, с таким трудом
Добытые. Ты прав и ты по праву
На всех моих врагов найдешь управу
И всех моих друзей запустишь в дом.
Ты добрый. Ты высокий. Ты – плечо.
Ты два плеча, и твой спокойный запах
(Уткнуться и не думать ни о чем,
Уснуть в твоих больших мохнатых лапах…

Ты сильный, но о каменной стене
Не тщусь – наелась. Хватит. Не желаю.
Любить не обязую. Умоляю:
Пожалуйста, заботься обо мне!

Блеяние овцы возбуждает тигра

Зиму придумали лыжи.
Попы придумали ад.
Ментами придуманы крыши.
А королями – мат.

Спицами бронзовых ступиц –
Придумывал Рим Аттил.
Добренький миролюбец –
Нобель придумал тротил.

Сталин – врагов народа,
Опасный имперский рак,
Как кетчуп для будерброда
Буш придумал Ирак.

А косметолог хренов,
Флакончиками маня –
Что жопа твоя без крема
Не проживет и дня.

Касперский придумал Трояна
Всемирную Сеть ебя.
А я, когда сильно пьяный –
Придумываю тебя.

МНе очень понра Токера и Вара ..ВАР,это РАЙНЕР Мария Рильке?...

Закрой мне слух---тебя услышу я,
Затми мне зренье--всё арвно замечу.
Без языкая буду звать тебя
И побреду без ног на встречу.
Мне руки вырви-сердцем обниму...
И будет мозг мой биться, стоит лишь
Тебе унять моё сердцебиенье.
А если ты мой мозг испепелишь.
Всей кровью вознесу, продлив мгновенье.

Proud,неземная благодарность!!!!
я читала этот стих когда то в детстве. память не сохранила а в душе осталось очень яркое впечатление.я думала уже никогда не прочту его полностью. сегодня я счастлива!!!!!!!!!!

Лена Рэйн сетевая поэтесса упоминается в Книгах С. Лукъяненко...

поэтессу не знаю. а интересно, надо же. оказывается есть такое понятие---сетевая поэтесса""ну надо же!!!

Ангелы тихое принесли утро,
Розовых облаков перья.
Сонного перламутра
Сняли с груди моей ожерелье.

Молчали, сердца моего стук
Слушали, с тишиной ровняя.
Билось оно в ладонях небесных рук,
Медленно остывая

Легкие покидая, хрипел
Выдох последний, бесстрашием полный.
Радовался я, смотрел
В глаза любви чистоты бездонной.

Плакали ангелы крыльями теребя,
Собственного испугавшись чуда.
Отпускала их пухом выстланная земля,
Взявшимся ниоткуда.

Дельфин, Свет для меня

ишо. пажалста, или ссылочку де почитать мона

представь себе...ахрененть правда....::))

Без нас

Дети решили драться,
В слезах потеряв терпенье
С уродами расквитаться
За первый свой день рождения

Дети стали врагами
Нежных самцов и самок
Душили их проводами
От игровых приставок.

Клыков молоко рвануло,
Горло в дряхлеющей коже
Ружей пластмассовых дуло
Шариками по рожам

За то, что взрастили слабость
В гнездах бетонных клеток
За то, что нас мало осталось
Беспечных счастливых деток

За то, чтоб не стать как они
Били уродов дети
Наматывая на кулаки
Велосипедов цепи

По десять на одного
Ломали палками кости
Хрустело зубов стекло
От бесконечности злости

И не было нас печальнее,
И не было нас грустней
Взрослеющее отчаянье
Горящих глазах огней

Дрожало каплями ярости
На черной длине ресниц
Сжимаясь не зная жалости
На скрученных шеях птиц

Под яростным солнца пламенем
В небесах голубых отражаясь
С облаками на ветра знамени
Старели дети сражаясь

За данные им обещания,
За вечность любви полной
За невозможность секунд расставания
И за котят в коробке картонной!

Не забывайте о нас
Мы покидаем вас на всегда.
Мы улетаем на Марс
В ракетах из яркого детского сна...

http://dolphinmusic.rambler.ru/?id=1183
http://dolphinmusic.ru/

Ты да я да мы с тобой, ты да я да мы с тобой...
Землю обогнём потом махнём на МАРС...
Если б жили все в одиночку, то уже давно на кусочки
Развалилась бы наверное земля...

не, бэнч.
достаточно просто послушать его песни.

Какую ты классную ссылку дал,. очень классную, жаль я не могу щас всё перепробовать-нет доступа почему-то к звуковой плате, пока найду его этот доступ, тогда------ваще классна ссылка!

вот тебе за это

Любовь вначале ласкова всегда,
В воспоминаньях ласкова всегда,
А любишь---боль. И с жадностью друг друга
Терзаем мы и мучаем. Всегда.

Любви несём мы жизнь, последний дар,
Над сердцем близко занесён удар.
Но и за миг до гибели---дай губы!
О, сладостная чаша нежных чар....

Не любимое. И даже не могу сказать. что понравилось, а тронуло очень.
Длинное, поэтому я лучше ссылкой. Кто захочет - откроет.

Эдуард Асадов
 БАЛЛАДА О НЕНАВИСТИ И ЛЮБВИ
http://www.stihi-rus.ru/love/181.htm
 

Владимир Маяковский. Лиличка!

Вместо письма
 
Дым табачный воздух выел.
Комната -
глава в крученыховском аде.
Вспомни -
за этим окном
впервые
руки твои, исступленный, гладил.
Сегодня сидишь вот,
сердце в железе.
День еще -
выгонишь,
можешь быть, изругав.
В мутной передней долго не влезет
сломанная дрожью рука в рукав.
Выбегу,
тело в улицу брошу я.
Дикий,
обезумлюсь,
отчаяньем иссечась.
Не надо этого,
дорогая,
хорошая,
дай простимся сейчас.
Все равно
любовь моя -
тяжкая гиря ведь -
висит на тебе,
куда ни бежала б.
Дай в последнем крике выреветь
горечь обиженных жалоб.

Если быка трудом уморят -
он уйдет,
разляжется в холодных водах.
Кроме любви твоей,
мне
нету моря,
а у любви твоей и плачем не вымолишь отдых.
Захочет покоя уставший слон -
царственный ляжет в опожаренном песке.
Кроме любви твоей,
мне
нету солнца,
а я и не знаю, где ты и с кем.
Если б так поэта измучила,
он
любимую на деньги б и славу выменял,
а мне
ни один не радостен звон,
кроме звона твоего любимого имени.
И в пролет не брошусь,
и не выпью яда,
и курок не смогу над виском нажать.
Надо мною,
кроме твоего взгляда,
не властно лезвие ни одного ножа.

Завтра забудешь,
что тебя короновал,
что душу цветущую любовью выжег,
и суетных дней взметенный карнавал
растреплет страницы моих книжек...
Слов моих сухие листья ли
заставят остановиться,
жадно дыша?
Дай хоть
последней нежностью выстелить
твой уходящий шаг.

Весь жемчужный окоем
Облаков, воды и света
Ясновиденьем поэта
Я прочел в лице твоем.
Всё земное – отраженье,
Отсвет веры, блеск мечты…
Лика милого черты –
Всех миров преображенье.

Маленький- маленький был корабль -
В залив погулять ходил -
И вежливый-вежливый океан -
К себе его пригласил.
И был такой жадный-жадный вал,
Который его слизал -
И не заметил могучий флот-
Что мой кораблик пропал.

Эмили Дикинсон (Emily Dickinson)

Юлиан Тувим, Горбун.

Красивые галстуки, выбор богатый,
Но мне ни к чему - я горбатый!
 
Мне был бы к лицу этот красный
Или тот полосатый
Но напрасно:
Кто заметит их на горбатом!
 
Хотя бы радугой переливался,
Пестрее пестрого был узор, -
Никто не скажет: "Прекрасный галстук!"
Каждый скажет: "Ужасный горб."
 
Мне бы шарф подлинней, нарядный на диво.
Я сумею его завязать
Так ловко и так красиво,
Что вам меня не узнать
"Ах, ах - зашепчетесь торопливо,
Ужасный горб, но скажите, -
Этот шарф… Почему вы на нем висите?.."

(навеяно темой "Красивые девушки"..)

Как быстро кружится шар земной
И мне не надо любви другой
Иная песня, не для меня,
Не для тебя, не для нас с тобой.

(сл. А. Шульгин
муз. А. Шульгин
© "Фамилия Паблишинг" 2000)

Стынет лёд на губах,
Смотрит сквозь меня судьба,
И вперёд дороги нет,
Нет назад пути.
Я один навсегда –
Так жесток небесный дар.
Жизнь забыла, смерть не ждёт
У своей черты…

Время войн-катастроф
Я читал по картам снов,
И на грязных площадях
Я взывал к толпе.
Но пророк для людей –
И колдун, и лицедей.
В их глазах я видел страх,
Страх душой прозреть.

Дай родиться вновь
Из воды и света!
Жить, не зная тайн
Завтрашнего дня!
У иных миров
Не просить ответа!
Дай родиться вновь,
Отпусти меня!

Знанья груз тяжкий крест
Я развеял в пустоте.
Было незачем рождаться
В гробовой ночи.
Знать бы мне лишь одно:
В мире ослеплённых тьмой
Может солнцем показаться
Пламя от свечи…

Дай родиться вновь
Из воды и света!
Жить, не зная тайн
Завтрашнего дня!
У иных миров
Не просить ответа!
Дай родиться вновь,
Отпусти меня!

Прощание

С большою нежностью - потому,
Что скоро уйду от всех,
Я всё раздумываю, кому
Достанется волчий мех.
(Марина Цветаева)
 
С большою нежностью, ибо
Скоро уйду от всех,
Я часто думаю, кому
Достанется Ваш звонкий смех?

И нежная гамма тончайших чувств,
И юного сердца пыл,
И Вашего тела розовый куст-
Который я так любил.
 
И диких фантазий капризный взлет,
И милых ошибок рой,
И Ваш иронический горький рот,
Смеявшийся над собой.
 
И все Ваши страсти, и все грехи,
Над безднами чувств скользя,
И письма мои, и мои стихи,
Которых забыть нельзя!
 
И кто победит? Кто соперник мой?
Придет "фаворит" иль "фукс"?
И кто он будет - поэт, герой
Иль "Жиголо де Люкс"?
 
И как-нибудь утром, снимая фрак,
Кладя гардению в лед,
Сумеет ли он, мой бедный враг,
Пустить себе пулю в рот?
 
Потому что не надо срывать цветов
И в клетках томить птиц,
Потому что нельзя удержать любовь,
Упав перед нею ниц.

Александр Вертинский

он был у нас отпетым
не стригся и курил
а мне носил конфеты
и хрипло говорил
что хочет
парабеллум
но можно и наган
 и рисовал зеленых
веселых марсиан
носатые, но все же
немножечко похожи
(автора не помню, помню, что женщина)

Фонари качают свет над улицей,
Снежный вечер путает следы.
Что гадать на «сбудется не сбудется»,
Ведь как будет, знаешь только ты.

Дотронься теплыми ладонями,
Согрей меня среди зимы.
Друг другу мы не посторонние,
Друг другу не чужие мы.

На стекле мороз рисует кружево,
Сердце так устало без любви.
Ты забудь обиды все ненужные
И меня, как раньше, позови.

Дотронься теплыми ладонями,
Согрей меня среди зимы.
Друг другу мы не посторонние,
Друг другу не чужие мы.

Посмотри в окно свое морозное,
И прочтешь на выпавшем снегу:
Приходи, ведь все вернуть не поздно нам,
Без тебя я просто не могу.

я только девочка, мои долг
до брачного венца
 не забывать, что всюду волк
и помнить-я -овца!!
мечтать о свадьбе золотой
качать кружить, трясти
сначала куклу , а потом
не куклу, а почти....
.................................
М.Цветаева(Мои любимый поэт)

Пока клялись беспечные снега
блистать и стыть с прилежностью металла,
пока пуховой шали не сняла
та девочка, которая мечтала
склонить к плечу оранжевый берет,

пустить на волю локти и колени,
чтоб не ходить, но совершать балет
хожденья по оттаявшей аллее,
пока апрель не затевал возни,
угодной насекомым и растеньям, -
взяв на себя несчастный труд весны,
безумцем становился неврастеник.

Среди гардин зимы, среди гордынь
сугробов, ледоколов, конькобежцев
он гнев весны претерпевал один,
став жертвою ее причуд и бешенств.

Владимир СТРОЧКОВ

...Ты проросла во мне, проросла во мне, словно куст лесной ежевики,
всею болью острых шипов, всею нежностью спелых ягод.
Что мне делать теперь с тобой внутри, мой кустарник ручной и дикий,
если вдруг однажды на ветви мои не лягут
твои ветви снаружи, и твои шипы не вопьются в мою кору?
Тогда я, наверно, так, с тобой внутри, и умру.

Олег Медведев - Герой

Ну вот ты и стал героем,
ты весь - как сплошной прочерк,
Тебя позабыли всюду,
а ежели где вспомнят - булавками колют фото.
Но ты уже стал героем,
тебе не страшна порча,
тебя не берет вуду,
твой след теряют собаки, когда узнают, кто ты.

Полный привет уходящим в ночь, взмах полушалка
Прошлая жизнь - расписной сундук с ветхим тряпьем
Как в поговорке - таскать невмочь, выбросить жалко
Ветки колышутся за окном, скоро подъем.

Завтрак, зарядка, поёт труба в сумрачном гетто
Четок аллюр ворона коня по мостовой
Жизни лишь вон до того столба - дальше легенда
Только легенда да млечный путь над головой:

Вокруг все твердят, как спелись,
что если ты стал героем,
то должен быть строг и строен -
на каждую лажу мира клинок вынимать из ножен.
Но в этом-то вся и прелесть,
что если ты стал героем,
а ты уже стал героем, -
то никому на свете ты ничего не должен:

Ветер забрался во все углы, стёр отпечатки
С ручек дверных, из чужих голов - кто ты теперь?
Школьный задира, гроза урлы, рыцарь с "камчатки",
Некто смещающий ось земли шагом за дверь.

Счастья не будет, он черств и груб, хлеб инсургента -
Воду-огонь миновав, шагнуть в сизую мглу
Жизни лишь только до медных труб, дальше - легенда,
Луч на паркете, чужой портрет в красном углу.

Ты весь - как сплошной прочерк,
никем из живых непонят,
ты вовсе исчезнешь вскоре.
Включить дурака - не шутка, не каждый сумеет это
так сделай лицо попроще,
и люди тотчас вспомнят
хождение за три моря,
двенадцать прыжков за борт,
семнадцать мгновений лета...

Вы, Леди, были моими снами
Я очень долго мечтал о встрече...
И вот, наконец, мы встретились с вами
В тот самый первый весенний вечер

Мы с Вами, как пьяные, Леди, шатались
И друг перед другом страшно робели
Вы что-то так тихо мне, Леди шептали
И что-то красиво мне пели, да пели...

Мы с Вами долго тогда целовались
Друг к другу, как к берегу море, приставши,
"Берегись!" - Вы сказали, - "Я очень коварна!",
А я словам не поверил Вашим

А дальше вышло так некрасиво,
Любовь наша с Вами, длилась не долго...
Меня Вы раз позвонить попросили,
А сами ушли куда-то из дома!

Вы, Леди, в тот вечер пошли к другому,
Ему на сердце ставить заплату,
А я,... нахлебавшись какого-то рому,
Впервые, Леди! Впервые - заплакал!

Какою цепью Вы приковали
К себе влюбленное сердце поэта?!
Вы действительно, Леди, очень коварны....
Но, быть может, я Вас и люблю за это?...

(А. Лурье)

Безрассудно, с разбега ворвалась зима
И споткнулась о крыши и мертвые кроны,
Возле церкви пропела два кратких псалма,
Возле кладбища прыгнула в лодку Харона,
И по черной тяжелой воде поплыла,
И исчезла, закутавшись в белую шубку, —
Ничего не взяла, ничего не дала,
Лишь оставила в сердце на память зарубку.
Что я вспомню потом?
Этот снег в октябре,
Эти белые крыши и черные воды
И, по старой привычке, — опять о тебе,
Ненадежном штрихе ненадежной погоды.

Елена Ширман.

Последние стихи

Эти стихи, наверное, последние,
Человек имеет право перед смертью высказаться,
Поэтому мне ничего больше не совестно.
Я всю жизнь пыталась быть мужественной,
Я хотела быть достойной твоей доброй улыбки
Или хотя бы твоей доброй памяти.
Но мне это всегда удавалось плохо,
С каждый днем удается все хуже,
А теперь, наверно, уже никогда не удастся.

Вся наша многолетняя переписка
И нечастные скудные встречи —
Напрасная и болезненная попытка
Перепрыгнуть законы пространства и времени.
Ты это понял прочнее и раньше, чем я.
Потому твои письма, после полтавской встречи,
Стали конкретными и объективными, как речь докладчика,
Любознательными, как викторина,
Равнодушными, как трамвайная вежливость.
Это совсем не твои письма. Ты их пишешь, себя насилуя,
Потому они меня больше не радуют,
Они сплющивают меня, как молоток шляпу гвоздя.
И бессонница оглушает меня, как землетрясение.

… Ты требуешь от меня благоразумия,
Социально значимых стихов и веселых писем,
Но я не умею, не получается…
(Вот пишу эти строки и вижу,
Как твои добрые губы искажает недобрая «антиулыбка»,
И сердце мое останавливается заранее.)
Но я только то, что я есть, — не больше, не меньше:
Одинокая, усталая женщина тридцати лет,
С косматыми волосами, тронутыми сединой,
С тяжелым взглядом и тяжелой походкой,
С широкими скулами, обветренной кожей,
С резким голосом и неловкими манерами,
Одетая в жесткое коричневое платье,
Не умеющая гримироваться и нравиться.

И пусть мои стихи нелепы, как моя одежда,
Бездарны, как моя жизнь, как все чересчур прямое и честное,
Но я то, что я есть. И я говорю, что думаю:
Человек не может жить, не имея завтрашней радости,
Человек не может жить, перестав надеяться,
Перестав мечтать, хотя бы о несбыточном.
Поэтому я нарушаю все запрещения
И говорю то, что мне хочется,
Что меня наполняет болью и радостью,
Что мне мешает спать и умереть.

… Весной у меня в стакане стояли цветы земляники,
Лепестки у них белые с бледно-лиловыми жилками,
Трогательно выгнутые, как твои веки.
И я их нечаянно назвала твоим именем.
Все красивое на земле мне хочется называть твоим именем:
Все цветы, все травы, все тонкие ветки на фоне неба,
Все зори и все облака с розовато-желтой каймою —
Они все на тебя похожи.
Я удивляюсь, как люди не замечают твоей красоты,
Как спокойно выдерживают твое рукопожатье,
Ведь руки твои — конденсаторы счастья,
Они излучают тепло на тысячи метров,
Они могут растопить арктический айсберг,
Но мне отказано даже в сотой калории,
Мне выдаются плоские буквы в бурых конвертах,
Нормированные и обезжиренные, как консервы,
Ничего не излучающие и ничем не пахнущие.
(Я то, что я есть, и я говорю, что мне хочется.)

… Как в объемном кино, ты сходишь ко мне с экрана,
Ты идешь по залу, живой и светящийся,
Ты проходишь сквозь меня как сновидение,
И я не слышу твоего дыхания.
… Твое тело должно быть подобно музыке,
Которую не успел написать Бетховен,
Я хотела бы день и ночь осязать эту музыку,
Захлебнуться ею, как морским прибоем.
(Эти стихи последние и мне ничего больше не совестно.)

Я завещаю девушке, которая будет любить тебя:
Пусть целует каждую твою ресницу в отдельности,
Пусть не забудет ямочку за твоим ухом,
Пусть пальцы ее будут нежными, как мои мысли.
(Я то, что я есть, и это не то, что нужно.)

… Я могла бы пройти босиком до Белграда,
И снег бы дымился под моими подошвами,
И мне навстречу летели бы ласточки,
Но граница закрыта, как твое сердце,
Как твоя шинель, застегнутая на все пуговицы.
И меня не пропустят. Спокойно и вежливо
Меня попросят вернуться обратно.
А если буду, как прежде, идти напролом,
Белоголовый часовой поднимет винтовку,
И я не услышу выстрела —
Меня кто-то как бы негромко окликнет,
И я увижу твою голубую улыбку совсем близко,
И ты — впервые — меня поцелуешь в губы.
Но конца поцелуя я уже не почувствую. 

1941

Дмитрий Растаев.

Я срублю себе дом с трубой
У созвездий всех на виду,
Погрущу вечерок-другой
И зверёныша заведу.

Буду чистить ему ворсу,
Пересчитывать волоски…
Я от смерти его спасу,
Он от смертной меня тоски.

А когда нас найдут с огнём,
Волоча за плечами тьму,
Мы лишь морды к земле пригнём
И рванём, поперёк всему.

Мимо ржавых крестов и звёзд
Прямиком за Полярный Круг…
До чего же он будет прост,
Мой неистово нежный друг!

Даже в самой больной ночи,
Где ни зги и мороз до ста,
Он не взвоет мне: “Замолчи!”
И чужим не подаст хвоста.

Так и будем друг друга греть,
Перешёптываться сквозь снег:
Я - и сам уже зверь на треть,
Он - без четверти человек.

PS - господин адмиралъ, ну а стихи Маргариты Пушкиной для меня всегда были великолепны)

Не завидуй другу...

Не завидуй другу, если друг богаче,
Если он красивей, если он умней.
Пусть его достатки, пусть его удачи
У твоих сандалий не сотрут ремней…

Двигайся бодрее по своей дороге,
Улыбайся шире от его удач:
Может быть, блаженство — на твоем пороге,
А его, быть может, ждут нужда и плач.

Плачь его слезою! Смейся шумным смехом!
Чувствуй полным сердцем вдоль и поперек!
Не препятствуй другу ликовать успехом:
Это — преступленье! Это — сверхпорок!

Здравствуйте друзья, сегодня встав с утра.
Я тыкву почесал - сайт создал.
Деньги снял, выпил - закусил.
Вам рассказал - благо совершил.

Это  мой любимый про мужчин

Мужчины различные бродят по свету.
Буквально слов двести - на тему на эту.

Во-первых, мужчины есть настоящие.
Есть очень красивые, просто блестящие.

Есть ноги-как-спички. Есть тяжеловесы.
Есть очень серьезные. И просто повесы.

Мужчины-задиры, мужчины-зануды,
Мужчины-трактиры. мужчины-приблуды.

Есть супермужчины. Есть ежики в шортах.
Есть странные дяди и мастера спорта.

Есть маразматики. Есть академики
Мужчины-прагматики, мужчины-полемики.

Есть с большой буквы. Есть с большой цифры.
Есть абсолютно не ждущие рифмы

Мужчина-женюсь и мужик ни-за-что!,
Мужчина, всегда подающий пальто.

Есть одноклассники, есть одногруппники,
Мужчины - спасители, мужчины - заступники

Манящие вечно и спящие рядом
Мужчина, способный увлечь одним взглядом.

И просто конец всему - мальчик-отличник,
Мужчинка-бухгалтер, Васек-пограничник.

Но двух одинаковых нету на свете.
Мы кое-что поняли в этом предмете.

Мягки и наивны мужчины-подушки,
Несет Казанова вам ересь на ушко,

Весьма предсказуем мужчина семейный
И в семьдесят мужествен будет идейный.

Мужчина-ревнивец достанет вас просто,
Никак не отстанет мужчина-короста

Все время колеблется мужчина-синус.
И нет своих плюсов у мужика-минус.

У идеала - огромное сердце.
Душа на защелке - у старого перца

Ужасны мужчины-туманные-очи
Прекрасны мужчины-бессонные ночи.

У мужика-деда - простая натура.
А у атлета - большая фигура.

В глазах полстраны у мальчишки-студента.
Желанье все бросить - у суперагента.

В беседках беседы - с мальчиком-ямб.
Но сладость победы - с мужчиною-штамп

Ведут мужики себя неодинаково.
Уж мы-то от них навидалися всякого.

С рассветом поднимет мужчина-будильник,
А ночью обжора залез в холодильник.

От снега, от ливня, от града укроет
Противный, но нужный мужик-рубероид.

Лишит вас рассудка мужик-ловелас.
На место поставит мужик-выкрутас.

Заставит покаяться мальчик-безбожник,
Утащит в тайгу вас мужик-внедорожник.

Мужчина-окурок сгорает от страсти.
Из памяти стерся мужчина-ластик.

Вот Дон-Жуан наш куда-то слинял.
Мужчина-на-раз нас зачем поменял?

Что нужно мужчине, который не знает
Куда и зачем он сейчас уезжает?

Доколь подстрекать будут нас на поступки
Мужчины, идущие нам на уступки?

Застряв, словно в джунглях, в словах непролазных,
Мы ищем в вас нежных, зовущих и страстных

Мужчину-героя и способ от скуки,
Юношу-праздник и сильные-руки

Побольше мужчин нам - хороших и разных!
Поменьше болтливых, глупых и праздных!

Заметим от имени женщин Земли:
Мы для вас сделали все, что смогли!

Мы мамы, любовницы, сестры, подруги,
Лекарства и дети, мечты и супруги.

Вы - наша защита, надежные плечи,
Глубокие мысли, горячие речи.

Вы - гордость Победы. Вы - к сердцу ключи.
Вы - камешки в окна, вы - песни в ночи.

А знаете, здорово, хоть и непросто,
Увлечь вечно мрачного мужика-космос,

Плюнуть на лысину мужику-фиге
И задать шороху всей Высшей лиге.

В постель не ложить с собой мужика-книжку,
Оставить подругам мальчика-фишку,

И высшее счастье - вскочить среди ночи
Услышав звонок мужика-тамагочи.

К твоим берегам по морю разлуки
Мой пьяный корабль меня помчит на всех парусах,
Пускай будет ночь, и мачты как руки
Касаются млечного пути в седых небесах.
Зачем я бежал, что мне было надо
Навряд ли смогу сказать теперь себе самому,
Наверно, мой дух бродяжьего склада,
Мне нравится плыть по следу звёзд, летящих во тьму.
Мои паруса срывало тоскою,
Я видел, как в бездну падает с высоты надежда с мечтой,
И в проклятый штиль глубины покоя
Будили во мне безумный страх своей пустотой.
К твоим берегам, родным и желанным,
К единственной пристани в моей бродяжьей судьбе
Мой пьяный корабль несёт свои раны
«Аллё, это я, прости, малыш, я еду к тебе.
Аллё, это я, прости, малыш, я еду к тебе.
Я еду к тебе! Я еду к тебе!
Аллё, это я, прости, малыш…
Аллё, это я, прости, малыш, я еду к тебе!!!

Не было

Кровь изумрудная на землю хлынула -
Это солнце вспороло весне брюхо,
Короткий нож ночей вынуло,
Соловьиной спицей проткнуло ухо.
Собрало на горле пальцев золото,
Душит сон мой в самом начале.
Проснусь, уберу в кобуру сердца холода
Ржавеющие печали.
Лопнет лета зеленая кожа,
Сверкнет глубиною цветочная рана,
Станет смерть еще на один лепесток моложе
Облетающего тюльпана.

Вздрогнет крылом птенца небо,
Уронет на землю голубые крохи.
Вырвутся из травы плена
К облакам васильков вздохи.
Выкипит льдинкой лето
На жарких детских ладонях,
Созреет колосьями лунного света,
В дождях проливных утонет.
И полетят по остывающим небесам
Дней сентября лоскуты золотые,
А дальше - ты знаешь сам -
Осень, глаза пустые...

Я пью из одуванчиков вино.
В раю теперь зима.
Пролью сквозь сердце лета волшебство.
Сойду с ума.

Дельфин
http://music.yandex.ru/#!/track/3323789/album/303315 (http://music.yandex.ru/#!/track/3323789/album/303315)

Да, Дельфин не плох, но Бандерос лучше:

Не Под Этим Солнцем

Наедине с оставшимся желаньем,
Ломая тишину непослушными пальцами,
Как на глубине, задержу дыханье.
Нам всё предстоит узнать самим.
Когда-нибудь, и, может, не под этим солнцем,
Но всё вернётся, знаю. Всё вернётся.
Когда-нибудь поймём, коль сердце не остыло,
Зачем всё было с нами, зачем всё было.
В свете настольной лампы, перебирая в памяти,
Приму таким, как есть, всё, что хотел исправить.
Устав бежать, приобретать и тратить,
Что я возьму с собой за горизонт на закате?
Сколько рук пожато, рассветов встречено.
Всё идёт по кругу, циклично, но не вечно.
Однажды обязательно проснёмся,
Чтобы ответить на все свои вопросы.
Когда-нибудь, поняв, что значит «быть»,
И сколько весит наша жизнь.
А "завтра" сможет подождать меня, пока
Я вдохну запах этого дня.
И досмотреть бы до конца этот закат,
Похоже, пазл закончен, и мне пора назад,
Но сколько смог бы я взять?
Так мало!
И мы возьмём с собою так немного,
Не золото, не сумки с потёртыми джинсами -
Лишь память о любви, и в долгую дорогу.
Нам всё предстоит сложить самим.
Когда-нибудь и, может, не под этим солнцем,
Но всё вернётся, знаю. Всё вернётся.
Когда-нибудь, и, может, лишь на миг, но вспомним,
Зачем и кто мы сами. Зачем и кто мы.
Наедине с оставшимся желаньем,
Ломая тишину непослушными пальцами.
Когда-нибудь и, может, не под этим солнцем,
Но всё вернётся, знаю. Всё вернётся.
Когда-нибудь, и, может, не по этим звездам,
Зачем все было с нами, прочтем так просто.

@Стихи@
Фото по ту сторону экрана
Я касаюсь пальцами в дурмане
Я пытаюсь зачерпнуть ладонью
Под рукою холод да и только
Пробегаю взглядом кода строчки
Теги, запятые, точки
Все иллюзия, и я в дурмане
Я касаюсь фото на экране
Вычисляю "пи" без продолженья
Вместится в три буквы - без сомненья
Вновь слова, молчание и слезы
На какой строке поставить знак вопроса?

<b>Народное.</b>

Чужая колея (В. Высоцкий)

Сам виноват: и слёзы лью,
и охаю —
Попал в чужую колею
глубокую.
Я цели намечал свои
на выбор сам —
А вот теперь из колеи
не выбраться.

Крутые скользкие края
Имеет эта колея.

Я кляну проложивших её,
Скоро лопнет терпенье моё,
И склоняю, как школьник плохой:
Колею, в колее, с колеёй...

Но почему неймётся мне —
нахальный я, —
Условья, в общем, в колее
нормальные:
Никто не стукнет, не притрёт —
не жалуйся!
Желаешь двигаться вперёд —
пожалуйста!

Отказа нет в еде-питье
В уютной этой колее.

И я живо себя убедил:
Не один я в неё угодил.
Так держать — колесо в колесе! —
И доеду туда, куда все.

Вот кто-то крикнул сам не свой:
"А ну, пусти!" —
И начал спорить с колеёй
по глупости.
Он в споре сжёг запас до дна
тепла души —
И полетели клапана
и вкладыши.

Но покорёжил он края —
И шире стала колея.

Вдруг его обрывается след...
Чудака оттащили в кювет,
Чтоб не мог он нам, задним, мешать
По чужой колее проезжать.

Вот и ко мне пришла беда —
стартёр заел,
Теперь уж это не езда,
а ёрзанье.
И надо б выйти, подтолкнуть,
но прыти нет,
Авось подъедет кто-нибудь
и вытянет.

Напрасно жду подмоги я —
Чужая это колея.

Расплеваться бы глиной и ржой
С колеёй этой самой — чужой!
Ведь тем, что я её сам углубил,
Я у задних надежду убил.

Прошиб меня холодный пот
до косточки,
И я прошёл чуть-чуть вперёд
по досточке.
Гляжу — размыли край ручьи
весенние,
Там выезд есть из колеи —
спасение!

Я грязью из-под шин плюю
В чужую эту колею.

Эй вы, задние, делай как я!
Это значит — не надо за мной.
Колея эта — только моя,
Выбирайтесь своей колеёй!
1972

Он ненавидел свою жену. Ненавидел! Они
прожили вместе 15 лет. Целых 15 лет
жизни он
видел ее каждый день по утрам, но только
последний год его стали дико раздражать
ее
привычки. Особенно одна из них:
вытягивать
руки и, находясь еще в постели, говорить:
«Здравствуй солнышко! Сегодня будет
прекрасный день». Вроде бы обычная
фраза,
но ее худые руки, ее сонное лицо
вызывали в
нем неприязнь. Она поднималась,
проходила
вдоль окна и несколько секунд смотрела
вдаль. Потом снимала ночнушку и нагая
шла в
ванну. Раньше, еще в начале брака, он
восхищался ее телом, ее свободой,
граничащей с развратом. И хотя до сих
пор ее
тело было в прекрасной форме, его
обнаженный вид вызывал в нем злость.
Однажды он даже хотел толкнуть ее,
чтобы
поторопить процесс «пробуждения», но
собрал в кулак всю свою силу и только
грубо
сказал: — Поторопись, уже надоело! Она не
торопилась жить, она знала о его романе
на
стороне, знала даже ту девушку, с
которой ее
муж встречался уже около трех лет. Но
время
затянуло раны самолюбия и оставило
только
грустный шлейф ненужности. Она
прощала
мужу агрессию, невнимание, стремление
заново пережить молодость. Но и не
позволяла мешать ей жить степенно,
понимая
каждую минуту. Так она решила жить с тех
пор, как узнала, что больна. Болезнь
съедает
ее месяц за месяцем и скоро победит.
Первое
желание острой нужды — рассказать о
болезни. Всем! Чтобы уменьшить всю
нещадность правды, разделив ее на
кусочки и
раздав родным. Но самые тяжелые сутки
она
пережила наедине с осознанием скорой
смерти, и на вторые — приняла твердое
решение молчать обо всем. Ее жизнь
утекала, и
с каждым днем в ней рождалась мудрость
человека, умеющего созерцать. Она
находила
уединение в маленькой сельской
библиотеке,
путь до которой занимал полтора часа. И
каждый день она забиралась в узкий
коридор
между стеллажами, подписанными старым
библиотекарем «Тайны жизни и смерти» и
находила книгу, в которой, казалось,
найдутся
все ответы. Он пришел в дом любовницы.
Здесь все было ярким, теплым, родным.
Они
встречались уже три года, и все это время
он
любил ее ненормальной любовью. Он
ревновал, унижал, унижался и, казалось,
не
мог дышать вдали от ее молодого тела.
Сегодня он пришел сюда, и твердое
решение
родилось в нем: развестись. Зачем мучить
всех
троих, он не любит жену, больше того —
ненавидит. А здесь он заживет по-
новому,
счастливо. Он попытался вспомнить
чувства,
которые когда — то испытывал к жене, но не
смог. Ему вдруг показалось, что она так
сильно
раздражала его с самого первого дня их
знакомства. Он вытащил из портмоне
фото
жены и, в знак своей решимости
развестись,
порвал его на мелкие кусочки. Они
условились
встретиться в ресторане. Там, где шесть
месяцев назад отмечали пятнадцатилетие
брака. Она приехала первой. Он перед
встречей заехал домой, где долго искал в
шкафу бумаги, необходимые для подачи
заявления на развод. В несколько
нервном
настроении он выворачивал внутренности
ящиков и раскидывал их по полу. В
одном из
них лежала темно-синяя запечатанная
папка.
Раньше он ее не видел. Он присел на
корточки
на полу и одним движением сорвал
клейкую
ленту. Он ожидал увидеть там что угодно,
даже компромат. Но вместо этого
обнаружил
многочисленные анализы и печати
междучреждений, выписки, справки. На
всех
листах значились фамилия и инициалы
жены.
Догадка пронзила его, как удар тока, и
холодная струйка пробежала по спине.
Больна!
Он залез в Интернет, ввел в поисковик
название диагноза, и на экране
высветилась
ужасная фраза: «От 6 до 18 месяцев». Он
взглянул на даты: с момента обследования
прошло полгода. Что было дальше, он
помнил
плохо. Единственная фраза, крутившаяся в
голове: «6-18 месяцев». Она прождала его
сорок минут. Телефон не отвечал, она
расплатилась по счету и вышла на улицу.
Стояла прекрасная осенняя погода, солнце
не
пекло, но согревало душу. «Как прекрасна
жизнь, как хорошо на земле, рядом с
солнцем,
лесом». В первый раз за все время,
которое она
знает о болезни, ее заполнило чувство
жалости к себе. Ей хватило сил хранить
тайну,
страшную тайну о своей болезни от мужа,
родителей, подруг. Она старалась
облегчить
им существование, пусть даже ценой
собственной разрушенной жизни. Тем
более от
этой жизни скоро останется только
воспоминание. Она шла по улице и
видела,
как радуются глаза людей оттого, что все
впереди, будет зима, а за ней непременно
весна! Ей не дано больше испытать
подобное
чувство. Обида разрасталась в ней и
вырвалась наружу потоком нескончаемых
слез… Он метался по комнате. Впервые в
жизни
он остро, почти физически почувствовал
быстротечность жизни. Он вспоминал
жену
молодой, в то время, когда они только
познакомились и были полны надежд. А
он
ведь любил ее тогда. Ему вдруг
показалось,
что этих пятнадцати лет как не бывало. И
все
впереди: счастье, молодость, жизнь… В
эти
последние дни он окружил ее заботой,
был с
ней 24 часа в сутки и переживал
небывалое
счастье. Он боялся, что она уйдет, он
готов
был отдать свою жизнь, лишь бы
сохранить ее.
И если бы кто-то напомнил ему о том, что
месяц назад он ненавидел свою жену и
мечтал
развестись, он бы сказал: «Это был не я».
Он
видел, как ей тяжело прощаться с жизнью,
как
она плачет по ночам, думая, что он спит.
Он
понимал, нет страшнее наказания, чем
знать
срок своей кончины. Он видел, как она
боролась за жизнь, цепляясь за самую
бредовую надежду. Она умерла спустя
два
месяца. Он завалил цветами дорогу от
дома
до кладбища. Он плакал, как ребенок,
когда
опускали гроб, он стал старше на тысячу
лет…
Дома, под ее подушкой, он нашел
записку,
желание, которое она писала под Новый
год:
«Быть счастливой с Ним до конца своих
дней».
Говорят, все желания, загаданные под
Новый
год, исполняются. Видимо, это правда,
потому
что в этот же год он написал: «Стать
свободным». Каждый получил то, о чем,
казалось, мечтал. Он засмеялся громким,
истеричным смехом и порвал листочек с
желанием на мелкие кусочки…
С сайта http://www.inpearls.ru/ (http://www.inpearls.ru/)

Сильным Женщинам посвящаю…

С. ердце просит искренней любви,
И. щет счастье женское по свету,
ЛЬ. дом душа покрылась… не реви.
Н. адо выдержать нам трудность эту,
А. нгел мой, я знаю, мы прорвемся,
Я. сным светом озарится жизни путь,

Ж. енщина лишь та, счастливою зовется,
Е. сли сможет сильной стать, рискнуть,
Н. ужно просто радоваться, верить,
Щ. едро наградит тебя судьба,
И. откроет счастью твои двери,
Н. ам ли жить в печали… жизнь-борьба,
А. нгел мой — гордись! Я не слаба!
Автор  Лика Кугейко

С позволения автора, приславшей на мой сайт свои стихи, воспроизвожу их здесь, поскольку они мне очень нравятся.
 
Анна Орлова
БОЛЬ
Где совсем недавно сосны горели,
И слышались выстрелы, крики и вой,
Где не молкли раскаты, собаки хрипели,
Волк бредет одинокий, затравленный, злой.
***
Всклокочена шерсть, и глаза помутнели,
Он теперь не вожак... проходимец лесов.
И проходят в томлении дни и недели,
По ночам только слышится уханье сов.
***
Он остался один и лишился покоя,
Стая пала, не справившись с хищным огнем.
И теперь уж не слышно их дикого воя,
Человек стал для них ненавистным врагом.
***
Кровоточит еще на боку волка рана,
Перебитая лапа в крови и в грязи.
Умирать вожаку пока еще рано,
И приходится дальше ползти и ползти.
***
Не понять человеку, что в сердце у зверя,
И какую он в жизни сыграл этой роль,
Но тоскующим, злобным глазам волчьим веря,
Я скажу, что и он может чувствовать Боль…
***

ФРАНСУА ВИЙОН.  (Вийон, Вильон, Виллон. Монкорбье (или Делож) 1431г.) Пер. с франц. Ф. Мендельсона и И. Эренбурга. М., 1963.

Баллада поэтического состязания в Блуа

От жажды умираю над ручьем.
Смеюсь сквозь слезы и тружусь играя.
Куда бы ни пошел, везде мой дом,
Чужбина мне – страна моя родная.

Я знаю все, я ничего не знаю.
Мне из людей всего понятней тот,
Кто лебедицу вороном зовет.
Я сомневаюсь в явном, верю чуду.
Нагой, как червь, пышнее всех господ.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Я  скуп и расточителен во всем.
Я жду и ничего не ожидаю.
Я нищ, и я кичусь своим добром.
Трещит мороз – я вижу розы  мая.
Долина слез мне радостнее рая.
Зажгут костер – и дрожь меня берет,
Мне сердце отогреет только лед.
Запомню шутку я и вдруг забуду,
И для меня презрение – почет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не вижу я, кто бродит под окном,
Но звезды в небе ясно различаю.
Я ночью бодр и засыпаю днем.
Я по земле с опаскою ступаю.
Не вехам, а туману доверяю.
Глухой меня услышит и поймет.
И для  меня полыни горше мед.
Но как понять, где правда, где причуда?
И сколько истин? Потерял им счет.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.

Не знаю, что длиннее – час иль год,
Ручей иль море переходят вброд?
Из рая я уйду, в аду побуду.
Отчаянье мне веру придает.
Я всеми принят, изгнан отовсюду.
 *   *   *

Слава — Расскажи Мне, Мама

Осталась память, память
У которой больше нет конца
Остались слёзы, у которых
Я не помню, где начало
Я всё любовь искала - она рядом шла
Её в лицо не знала, как слепая была
Ах, если всё начать сначала

Расскажи мне, мама, что я сделала не так?
Расскажи мне, мама, почему я виновата?
Я любила, мама, а простить не знаю как
Ну ответь, ведь ты ты же сама любила когда-то

Осталась гордость, гордость
От которой я схожу с ума
Остались лишь обиды
О которых так давно молчала
В своих мечтах летала, как во сне я жила
И вот пора настала и очнулась от сна
Но не от сна, а от кошмара

Расскажи мне, мама, что я сделала не так?
Расскажи мне, мама, почему я виновата?
Я любила, мама, а простить не знаю как
Ну ответь, ведь ты ты же сама любила когда-то

Расскажи мне, мама, что я сделала не так?
Расскажи мне, мама, почему я виновата?
Я любила, мама, а простить не знаю как
Ну ответь, ведь ты ты же сама любила когда-то

Осталась память, память
У которой больше нет конца

Свобода
Александр Дикси

Свобода - это не разгул страстей,
желаний, мнений... и не право на чужое,
не вызов, не протест всему, что бренной воле
мешает сделать жизнь рабой своей,

не кодекс чести с правом унижать,
не та мораль, в которой есть ещё изъяны,
не милосердие, кормящееся славой,
не тот лишь труд, что может лишь стяжать,

не дикий вопль разнузданной души,
не повод извращать суть истинной свободы,
не рабство тайное, не аппетит утробный
свободы мнимой, алчной госпожи…

Свобода – в неподвластности греху.
А значит, ей ни страх, ни гордость не присущи.
Она – как трепетный цветок, похвал не ждущий,
чтоб стать плодом, теряющий красу…

Рыцарь:

Стальные латы. Добрый шлем.
Пусть конь хрипит, но тянет верно.
Полмира обошёл, примерно,
в пути неведомо за чем,

иль от кого... Чуть светел свод
небес полоскою заката,
к минувшему уж нет возврата,
не отвлекайте! взгляд -- вперёд!

Давно не важен час и день,
и край земли, где встречу утро,
из списков вычеркнут как будто,
меня на свете словно нет...

Смерть:

А я тихонько по пятам
пойду за ним коротким шагом,
споткнётся если -- буду рядом,
а упадёт -- я тут же там!

Помчится ланью по лесам --
не избежит, хоть станет птицей...
повсюду, даже за границей,
чуть остановится -- я там!

Но даже вдруг к любви устам
найдёт дорогу этот смертный,
что переменится? Поверьте,
я буду вечной третьей там...

Дьявол:

Хочу не просто отобрать
дыхание мгновенной жизни,
но ввергнуть в горький ропот нижний,
моя одна задача -- ад!

Не стану грубо напрягать
его посулами земными,
всучу герою подвиг мнимый,
тщеславному -- дорога в ад!

Корыстный -- станешь вдруг богат,
любимым страстно -- похотливый,
любой, со мною кто, счастливый,
спешит своей дорогой в ад!

Пёс:

Я прям, надёжен, я готов
и смерти злой вцепиться в глотку,
служу на совесть -- не за плётку,
я -- друг друзей, и враг -- врагов!

Ее монолог (стихотворение Р?РіРѕСЂСЏ Северянина) (http://www.youtube.com/watch?v=BRnxkRRlaoQ#ws)

Подсолнухи (по картине В. Ван Гога)


Так впечатляет детище Ван Гога,-
его подсолнухи и плачут и поют…
Талант у мэтра, видимо, от бога,
а боги, зря таланты не дают.
Как ты мала фарфоровая ваза.
Как тесен обрамленный рамкой холст…
Цветок вселенной – гармоничен, прост,-
Купался в золотом огне топаза,
так пламенеющем на фоне голубом,
в божественном подобии светилу,-
живой природы проявляя силу
и животворность в лепестке любом…
Они, светясь в трехмерное пространство
симфонией сливали желтый крик,-
застыл в веках очарованья миг -
подсолнухов букет в златом убранстве.
Как мирозданья маленький мираж
они цвели, старели, умирали,
и не было какой-то в том морали,-
их лишь увековечила гуашь…

Стихотворение на картину Сальвадора Дали "Утекающее время"

Будильника стрелок корявые руки
Щелкают пустые орехи секунд...
И серые будни порывами скуки
Хоронят амбиции в прошлого грунт.

и нежная прелесть минут мимолётных
Сливается в тяжесть- в века и года,
И светлого детства надежд беззаботных
Уже не увидеть, увы, никогда.

И тысячелетия поездом смелым
Проносятся мимо, в своё никуда,
А Жизнь, та, что детским раскрашена мелом,
Бездарно течёт, как сквозь пальцы вода.

И век наш уходит, всплакнув на прощанье
Картиною-сном Сальвадора Дали,
Рассыпав печалью пустых обещаний
Мечту, что маячила где-то вдали...

И вновь слёзы неба по окнам разбитым
Прольются безумным потоком минут...
И станет великое пеплом забытым,
Что памяти ветры до звёзд донесут...

Но если ценить беззаветно мгновенья,
Ловя смелый взгляд перемен новизны,
Сжимая в ладошке пролитое время,
Ты станешь сиянием вечным звезды...

И будешь гореть нежным взглядом ребёнка,
И свет будет литься твой даже когда
С ночным звездопадом бесстрашно и звонко
К земле пронесётся родная звезда...

Взгляни, милый друг, в подсознания призму,
Пусть жизнь заструится мгновений ручьём,
И тёплый цветок лета сюрреализма
Распустится с сердце небесным лучом...


Картина Босха

Когда-то давным - давно,
Висела в гостиной картина
Казалось, что это смешно,
Как рыба глотает мужчину.

Мальчишкою глупым я был,
Хоть смысла не понимая,
Смотреть на нее любил,
О странствиях дальних мечтая

Сейчас же картина эта
Мне кажется очень зловещей
Понятно, что в пасти "кита"
Застряли пороки вечные

На каждом шагу грешим
Завидуем,ленимся,злимся
Куда-то бежим, спешим
Чужая жена нам снится.

Порою гордимся безмерно
И любим вкусно поесть
На блАга эфимерные
Немало мы тратим средств.

В конце тоннеля, наверно,
Картинная Рыба нас ждет
Обрадуется непомерно
И в Ад сквозь себя проведет....

Ян ван Эйк, Портрет четы Арнольфини 1434

Там кто-то поселился и живет.
Ладонью обводя тугой живот,
Предскажет хиромант уже по факту
Зачатия – знамения и фатум.

Выстраивается реалий ряд:
Бескровное лицо, застывший взгляд,
Шуршание подбитых горностаем
И соболем одежд; и пара, тайно

Вошедшая из зеркала в стене;
В нем выпуклость размножена теней, –
В одной из них не плод, а чья-то память
За тенью от свечи следит сквозь пламя.

Рембрандт Харменс Ван Рейн. Даная.

К тебе, прекрасная Даная
Спустился золотым дождем
Увлечь в благие кущи Рая,
Где мы останемся вдвоем,
Где испытаешь и познаешь
Блаженство высшее – Любовь,
Где растворясь в горниле страсти
В ее навеки будешь власти.

Девушка с жемчужной сережкой -Ян Вермеер Делфтский

Я вижу взгляд, пугливо-дерзкий взгляд
и белый жемчуг, и тюрбан из шелка,
и озорство вчерашнего ребенка,
и женских губ карминно-теплый яд,
и холод стен, что света лишены,
и яркий луч, играющий на коже,
и долгий день, что был когда-то прожит,
и тишину... и тайну тишины...
А за квадратом старого холста,
за деревянным сном тяжелой рамы
мелькают лица – живы и румяны,
мелькают залы, страны, времена...

Я вижу сад, цветущий белым сад,
зовущий жить, встречающий рассветом...
Забудь, красавица, забудь об этом,
храня один, слегка усталый, взгляд...

Картина Э. Мане Нана

В дезабилье...
И в этом неглиже
Она настолько привлекательна,
Что этот
Флёр обольстительности
Явно ощутим!...
Она,-вся в брызгах света!...
И уже
Очищена, как будто,
Этим светом
И всепрощёна
Им!!!


Caravaggio. Голова Медузы

Мурашки пробежали по спине –
не голову очередной подружки,
а голову Медузы на подушке
он в зеркале увидел на стене –

от локонов, как кольца сотни змей,
от взора, под которым каменеют,
безжизненного, словно на камее,
лица её. Он стал следить за ней –

пусть, нет щита, но стены в зеркалах.
Рука, поднаторев в кабацких битвах
за столько лет, срослась с клинковой бритвой –
сумеет полоснуть по горлу. Ах!

Кровь брызнула и взор её погас,
и тут же, мановением каким-то,
с постели встал и бьёт уже копытом
крылатый конь, мифический Пегас.

Да, полно! Здесь тебе не Геликон
и не пытайся выбить Гиппокрену.
Какого чёрта? Нет, какого хрена,
здесь делает Персея белый конь?

Художник – не Персей, а Герострат
и, движим тем же самым липким страхом
(Что, как забудут имя Герострата?),
он делает из храма род костра.

Художник может сгинуть в нищете
от малярии или передоза,
оставив всё же голову Медузы
у Медичи на герцогском щите

Танец Анри Матисса

Какая же нелепая картина.
Бузумство яркое.
Гармония летящих стрел.
Подобно вихрю
Изящество
Движенья обнажённых тел.
В цветах несовместимое
Сознанию противоречит.
Пространство
Смыслу вопреки, искажено,
Безмерно, и абсурдно всё...
И так всегда...
Всё разум отрицает...
А вот душа,
Почувствовав тепло,
От радости, блаженно тает
И шепчет, ласково,
- Не уходи.
Постой, и посмотри ещё.


Голубые танцовщицы... Эдгара Дега

В васильках луговых полотно,
Всюду платья из синего ситца,
Танцовщи'цы затмили панно,
И у каждой в мечтах лишь одно –
У гримерки - господ вереницы…

Растревожены сонные «пчелки»,
Надушиться бы, локон прижать
Голубой и изящной заколкой,
Распрямить на бретельке оборку,
Нос припудрив, с усмешкой сказать
Злую колкость такой же девчонке…

Их желаньям не видно конца,
Побыстрее стать чьей-то «звездою»,
И с «дежурной» улыбкой порою,
Облачившись в боа, и с лихвою
Снова лгать, упиваясь игрою,
За спиною богатого старца-глупца…

Картина Гогена

Как кажется,-скопирован
И взят
Со сцен давно утраченного
Рая,-
Как удивительно возвышен
Этот сад,
В нас позабытые виденья
Пробуждая!...
Здесь жизнь сама клокочет
И кипит,
Заставив кровь быстрей
Бежать по венам!...

А, эти яблоки!?...из сада
Гесперид
Наверняка похищены
Гогеном!?...




Картина: Пабло Пикассо "Девочка на шаре"


Мне снится - я тебя уже любил.
Мне снится - я тебя уже убил.

Но ты воскресла в облике ином,
как девочка на шарике земном
в изгибисто наивной простоте
у раннего Пикассо на холсте.
и попросила, ребрами моля:
"Люби меня!", как: "Не столкни меня!"

Я тот усталый взрослый акробат,
от мускулов бессмысленных горбат,
который знает, что советы - ложь,
что рано или поздно упадешь.

Сказать мне страшно: "Я тебя люблю",
как будто выдать: "Я тебя убью".

Ведь в глубине прозрачного лица
Я вижу лица, лица без конца,
которые когда-то наповал
или не сразу - пыткой - убивал.

Ты от баланса страшного бела:
"Я знаю все. Я многими была.
Я знаю - ты меня уже любил.
Я знаю - ты меня уже убил.
Но шар земной не поверну я вспять:
люби опять, потом убей опять".

Девчонка ты. Останови свой шар.
Я убивать устал. Я слишком стар.

Но шар земной ножонками гоня,
ты падаешь с него: "Люби меня".
И лишь внутри - таких похожих - глаз:
"Не убивай меня на этот раз!"

Борис Пастернак

Никого не будет в доме,
Кроме сумерек. Один
Зимний день в сквозном проеме
Незадернутых гардин.

Только белых мокрых комьев
Быстрый промельк моховой,
Только крыши, снег, и, кроме
Крыш и снега, никого.

И опять зачертит иней,
И опять завертит мной
Прошлогоднее унынье
И дела зимы иной.

И опять кольнут доныне
Неотпущенной виной,
И окно по крестовине
Сдавит голод дровяной.

Но нежданно по портьере
Пробежит сомненья дрожь,-
Тишину шагами меря.
Ты, как будущность, войдешь.

Ты появишься из двери
В чем-то белом, без причуд,
В чем-то, впрямь из тех материй,
Из которых хлопья шьют.
1931

Высоцкий: "Райские яблоки"-9 (5:58). (http://www.youtube.com/watch?v=GCA4jP_wdYs#)

Уильям Шекспир. Сонет 130 (http://www.youtube.com/watch?v=ornULlyeMbc#ws)

Стихи, навеянные творчеством Питера Брейгеля

Притча о слепых

Цепочкой слепцов голосистой
Здесь участь плетётся моя.
Звенит бубенец неказистый,
И нет от ухабов житья.

Надежда, лишённая зренья,
Как можешь влачить за собой
Ты – старость с горчинкой смиренья
И с запахом смерти – покой? –

Больную старуху в отрепье
И юношу-память с бельмом?..
О, если свершилось на небе –
Зачем эта ночь с бубенцом?..

Зачем эти путы связали
В один белоглазый конвой –
Тоску неслучившихся далей
И – пропасти ужас ночной?..

Герман Гессе, Ступени

Цветок сникает, юность быстротечна,
И на веку людском ступень любая,
Любая мудрость временна, конечна,
Любому благу срок отмерен точно.
Так пусть же, зову жизни отвечая,
Душа легко и весело простится
С тем, с чем связать себя посмела прочно,
Пускай не сохнет в косности монашьей!
В любом начале волшебство таится,
Оно нам в помощь, в нем защита наша.

Пристанищ не искать, не приживаться,
Ступенька за ступенькой, без печали,
Шагать вперед, идти от дали к дали,
Все шире быть, все выше подниматься!
Засасывает круг привычек милых,
Уют покоя полон искушенья.
Но только тот, кто с места сняться в силах,
Спасет свой дух живой от разложенья.

И даже возле входа гробового
Жизнь вновь, глядишь, нам кликнет клич призывный,
И путь опять начнется непрерывный...
Простись же, сердце, и окрепни снова.

Владимир Маяковский


КОФТА ФАТА


Я сошью себе черные штаны
из бархата голоса моего.
Желтую кофту из трех аршин заката.
По Невскому мира, по лощеным полосам его,
профланирую шагом Дон-Жуана и фата.

Пусть земля кричит, в покое обабившись:
"Ты зеленые весны идешь насиловать!"
Я брошу солнцу, нагло осклабившись:
"На глади асфальта мне хорошо грассировать!"

Не потому ли, что небо голубо,
а земля мне любовница в этой праздничной чистке,
я дарю вам стихи, веселые, как би-ба-бо
и острые и нужные, как зубочистки!

Женщины, любящие мое мясо, и эта
девушка, смотрящая на меня, как на брата,
закидайте улыбками меня, поэта,-
я цветами нашью их мне на кофту фата!

Утопия - Томас Мор


УТОПИЯ (греческое) u - нет, topos - место, т.е. место, которого нет (из словаря)

На острове Утопия
Утопленников нет.
Там счастье валит хлопьями,
Как часто - первый снег,

Там солнце светит весело,
И круглый год весна...
Но, автора - повесили,
воздав ему сполна!

Истории похожие,
И в наши времена,
Случаются с прохожими,
Хлебнувшими вина.

Хлебнувшими - забывшими,
Шептавшимися группами.
Романтиками бывшими,
И будущими трупами.


Исповедь Эразма Роттердамского

Вы мне разумнику не верьте,
Другие правду говорят.
С рожденья я до самой смерти
В одном лишь буду виноват.
Что не дал чувствам вдохновенья,
Что за холодною стеной
Своей разумности - влеченья
Скрывал от юности хмельной.
Что утаил в себе любови
Горящей,вешние черты.
И лишь в потоке многословий
Был идеалом красоты.
Любых не терпящий ошибок,
Я ненавидел: за спиной
Придворных мстительных улыбок.
Гонимый злобой и чумой
осознавал: печален мир
И темнота его поглотит.
Лишь разум - вечный мой кумир -
Спаситель мой. А их заботит
Безумство вспышки роковой,
Мятежность суетных желаний.
И я с немыслимой тоской
Взирал на них с вершины знаний.
Кто ошибался? В этот миг
Я был безумнее безумца.
Священный ядом бил родник,
Я ник, чтоб к яду прикоснуться.
И,вот, отравлена душа!
Я сам себе топор и плаха!
Я - горло с лезвия ножа,
Окрававленная рубаха.
Рожденный к истине вести
С бессмертным в голосе поэтом, -
Я обратил свои пути
В ночь, уходящую с рассветом.
И в тишине латинских книг
Став узником слепого страха,
Поборник мира - я на миг -
Брат августинского монаха.



ИЗ МАКИАВЕЛЛИ
О вы, двуногие, с плохой и бледной кожей,
Лишенные клыков, и шерсти, и когтей!
Вы горько плачете, на свет родившись божий,
Как будто знаете об участи своей.
Природа наделить смогла вас даром речи
И руки, ловкие в работе, вам дала;
Но почему ж тогда в натуре человечьей
В отличье от зверей таится столько зла?
Да, вы свирепей нас, и низменней, и злее.
Боитесь смерти вы, но снова и опять,
То яростью дыша, то в страхе цепенея,
Вы продолжаете друг друга истреблять.
В смертельной схватке вепрь не будет с вепрем биться,
И в логове у нас извечный мир царит...
Нет! Человеком стать, среди людей родиться —
От участи такой пусть бог меня хранит.

Маяковский в 1913 году

Анна Ахматова

Я тебя в твоей не знала славе,
Помню только бурный твой расцвет,
Но, быть может, я сегодня вправе
Вспомнить день тех отдалённых лет.
Как в стихах твоих крепчали звуки,
Новые роились голоса...
Не ленились молодые руки,
Грозные ты возводил леса.


Владимир Набоков

Шахматный конь
Круглогривый, тяжелый, суконцем подбитый,
шахматный конь в коробке уснул,—
а давно ли, давно ли в пивной знаменитой
стоял живой человеческий гул?
Гул живописцев, ребят бородатых,
и крики поэтов, и стон скрипачей...
Лампа сияла, а пол под ней
был весь в очень ровных квадратах.

Он сидел с друзьями в любимом углу,
по привычке слегка пригнувшись к столу,
и друзья вспоминали турниры былые,
говорили о тонком его мастерстве...
Бархатный стук в голове:
это ходят фигуры резные.

Старый маэстро пивцо попивал,
слушал друзей, сигару жевал,
кивал головой седовато-кудластой,
и ворот осыпан был перхотью частой,—
скорлупками шахматных мыслей.

И друзья вспоминали, как, матом грозя,
Кизерицкому в Вене он отдал ферзя.
Кругом над столами нависли
табачные тучи, а плиточный пол
был в темных и светлых квадратах.
Друзья вспоминали, какой изобрел
он дерзостный гамбит когда-то.

Старый маэстро пивцо попивал,
слушал друзей, сигару жевал
и думал с улыбкою хмурой:
«Кто-то, а кто — я понять не могу,
   переставляет в мозгу,
как тяжелую мебель, фигуры,
и пешка одна со вчерашнего дня
черною куклой идет на меня».

Старый маэстро сидел согнувшись,
пепел ронял на пикейный жилет,—
и нападал, пузырями раздувшись,
неудержимый шахматный бред.
Пили друзья за здоровье маэстро,
вспоминали, как с этой сигарой в зубах
управлял он вслепую огромным оркестром
незримых фигур на незримых досках.

Вдруг черный король, подкрепив проходную
пешку свою, подошел вплотную.

Тогда он встал, отстранил друзей
и смеющихся, и оробелых.
Лампа сияла, а пол под ней
был в квадратах черных и белых.

На лице его старом, растерянном, добром,
   деревянный отблеск лежал.
Он сгорбился, шею надул, прижал
напряженные локти к ребрам
и прыгать пошел по квадратам большим,
через один, то влево, то вправо,—
и это была не пустая забава,
и недолго смеялись над ним.

И потом, в молчании чистой палаты,
   куда черный король его увел,
на шестьдесят четыре квадрата
   необъяснимо делился пол.
И эдак, и так — до последнего часа —
в бредовых комбинациях, ночью и днем,
прыгал маэстро, старик седовласый,
   белым конем.

Каролина Павлова

Воет ветр в степи огромной,
И валится снег.
Там идет дорогой темной
 Бедный человек.
В сердце радостная вера
Средь кручины злой,
И нависли тяжко,
серо Тучи над землей.


Николай Заболоцкий

В кино
Утомленная после работы,
Лишь за окнами стало темно,
С выраженьем тяжелой заботы
Ты пришла почему-то в кино.

Рыжий малый в коричневом фраке,
Как всегда, выбиваясь из сил,
Плел с эстрады какие-то враки
И бездарно и нудно острил.

И смотрела когда на него ты
И вникала в остроты его,
Выраженье тяжелой заботы
Не сходило с лица твоего.

В низком зале, наполненном густо,
Ты смотрела, как все, на экран,
Где напрасно пыталось искусство
К правде жизни припутать обман.

Озабоченных черт не меняли
Судьбы призрачных, плоских людей,
И тебе удавалось едва ли
Сопоставить их с жизнью своей.

Одинока, слегка седовата,
Но еще моложава на вид,
Кто же ты? И какая утрата
До сих пор твое сердце томит?

Где твой друг, твой единственно милый,
Соучастник далекой весны,
Кто наполнил живительной силой
Бесприютное сердце жены?

Почему его нету с тобою?
Неужели погиб он в бою
Иль, оторван от дома судьбою,
Пропадает в далеком краю?

Где б он ни был, но в это мгновенье
Здесь, в кино, я уверился вновь:
Бесконечно людское терпенье,
Если в сердце не гаснет любовь.

РОДИНА МОЯ

Музыка – Д. Тухманов
Слова – Р. Рождественский
год: 1977

Я, ты, он, она! Вместе – целая страна,
Вместе – дружная семья! В слове “мы” – сто тысяч “я”,
Большеглазых, озорных, чёрных, рыжих и льняных,
Грустных и весёлых – в городах и сёлах!

Над тобою солнце светит, родина моя.
Ты прекрасней всех на свете, родина моя!
Я люблю, страна, твои просторы,
Я люблю твои поля и горы,
Сонные озёра и бурлящие моря.

Над полями выгнет спину радуга-дуга.
Нам откроет сто тропинок синяя тайга.
Вновь настанет время спелых ягод,
А потом опять на землю лягут
Белые, огромные, роскошные снега,
Как будто праздник!

Будут на тебя звёзды удивлённо смотреть,
Будут над тобою добрые рассветы гореть в пол-неба.
В синей вышине птицы будут радостно петь
И будет песня звенеть над тобой в облаках
На крылатых твоих языках!

Над тобою солнце светит, льётся с высоты.
Всё на свете, всё на свете сможем я и ты!
Я прильну, земля, к твоим берёзам,
Я взгляну в глаза весёлым грозам
И, смеясь от счастья, упаду в твои цветы.

Обняла весна цветная ширь твоих степей.
У тебя, страна, я знаю, солнечно в судьбе!
Нет тебе конца и нет начала,
И текут светло и величаво
Реки необъятные, как песня о тебе,
Как будто праздник!

София Ротару - Я ты он она (http://www.youtube.com/watch?v=1i8a34V7MJI#)

Евгений Евтушенко

Всегда найдется женская рука,
чтобы она, прохладна и легка,
жалея и немножечко любя,
как брата, успокоила тебя.

Всегда найдется женское плечо,
чтобы в него дышал ты горячо,
припав к нему беспутной головой,
ему доверив сон мятежный свой.

Всегда найдутся женские глаза,
чтобы они, всю боль твою глуша,
а если и не всю, то часть ее,
увидели страдание твое.

Но есть такая женская рука,
которая особенно сладка,
когда она измученного лба
касается, как вечность и судьба.

Но есть такое женское плечо,
которое неведомо за что
не на ночь, а навек тебе дано,
и это понял ты давным-давно.

Но есть такие женские глаза,
которые глядят всегда грустя,
и это до последних твоих дней
глаза любви и совести твоей.

А ты живешь себе же вопреки,
и мало тебе только той руки,
того плеча и тех печальных глаз...
Ты предавал их в жизни столько раз!

И вот оно - возмездье - настает.
"Предатель!"- дождь тебя наотмашь бьет.
"Предатель!"- ветки хлещут по лицу.
"Предатель!"- эхо слышится в лесу.

Ты мечешься, ты мучишься, грустишь.
Ты сам себе все это не простишь.
И только та прозрачная рука
простит, хотя обида и тяжка,

и только то усталое плечо
простит сейчас, да и простит еще,
и только те печальные глаза
простят все то, чего прощать нельзя...

Фиалке ранней бросил я упрек:
Лукавая крадет свой запах сладкий
Из уст твоих, и каждый лепесток
Свой бархат у тебя берет украдкой.

У лилий - белизна твоей руки,
Твой темный локон - в почках майорана,
У белой розы - цвет твоей щеки,
У красной розы - твой огонь румяный.

У третьей розы - белой, точно снег,
И красной, как заря, - твое дыханье.
Но дерзкий вор возмездья не избег:
Его червяк съедает в наказанье.

Каких цветов в саду весеннем нет!
И все крадут твой запах или цвет.

Ясный сокол на снегу,
Одинокий, как и я
Перед вами я в долгу,
Мои верные друзья

Чистый спирт на всех разлить,
Пить из кружки у костра
Делу своему служить
Путь мой - брат, судьба - сестра

Там за снежной пеленой
Будет ждать меня жена -
В тёмном небе над сосной
Одинокая луна

Грозди алые рябин
Заметает белый снег
Ты одна, и я один,
Без тебя мне жизни нет

Ясный сокол в небесах
Вдоль обрыва волчий след
Нет дороги мне назад,
Только снег да лунный свет

Блюз
То, что было, это все не о нас
Ночь любила всю глубину твоих глаз
Все то, что было, осталось где-то во сне
Но не остыло ни в тебе ни во мне

Я знаю, я знаю
Мон амур, монами
Я знаю, да, я знаю
Это блюз о любви

Забыты письма, другими стали слова
Здесь кто-то лишний, ты знаешь - это зима
Игра без правил под названием "страсть"
Давай оставим эту полночь для нас

Я знаю, я знаю
Мон амур, монами
Я знаю, да, я знаю
Это блюз о любви


Мир Не Нов

Полночь над Москвой.
В тёмном небе звёзды.
Мы одни с тобой.
Это всё так просто.

Звёзды и огни
Отразились в лужах.
Мы с тобой одни.
Нам никто не нужен.

Мир не прост.
Открыты в сердце двери.
Ночь без снов -
Не сосчитать потери.

Сон без снов -
Я не могу поверить
И любовь -
Твой долгожданный берег.

Дорогой мой парк,
Мокрые аллеи.
В ярком свете фар
Слов мы не жалели.

Жаркие слова
Проникали в душу.
И любовь жива.
Своё сердце слушай.

Я тебя люблю.
Любовь -
Мой долгожданный берег.

В Москве наступает полночь

В Москве наступает полночь
кто то зовёт на помощь
глотает бензин большой лимузин
В Москве наступает полночь

В Москве наступает утро
кончается чьято пудра
смеряет часы напудрим носы
В Москве наступает утро


В Москве наступает полдень
звонками сном наполнен
весь день впереди ты нас не буди
В Москве наступает полдень

В Москве наступает вечер
опять заниматся нечем
меняется жизнь ты только держись
В Москве наступает вечер
меняется жизнь
ты только держись
меняется жизнь
ты только держись

В Москве наступает полночь
В Москве наступает утро
В Москве наступает полдень
В Москве наступает вечер

Мой любимый город


Мой любимый город танцует от ветра
Я слушаю музыку в стиле ретро
Всё остаётся, а я исчезаю
Когда нежно-нежно тебя обнимаю.


Рассвет, утро обнимает город
В окно, с ветром залетает голубь
Письмо, слова бесследно исчезают
Никто их уже не прочитает.

Бегу, стрелки догоняют полдень
Опять город заполняют пробки
Мечты как ангелы со мной кружатся
Мы здесь чтоб уже не расставаться.


Мой любимый город танцует от ветра
Я слушаю музыку в стиле ретро
Всё остаётся, а я исчезаю
Когда нежно-нежно тебя обнимаю.

Метро по веткам города гуляет
Везде реклама слайдами мелькает
Спешу, нас секунды разделяют
Рефлекс - музыка любви играет.

Разряд и город в танце закружился
Со мной в ретромузыку влюбился
Мечты как ангелы со мной кружатся
Мы здесь чтоб уже не расставаться.

Ты зажмурься и лети, на качелях до луны...
Ты зажмурься и лети, на качелях до луны...

В окнах гаснет свет
В небе неба нет
Чёрным красит ночь
На губах липкий скотч.

Двери на замок
Прочь, прочь, на утёк
Блекнет яркий сон
На двоих один патрон.

Короли вечерних улиц манят за собою умников и умниц
Дарят розы-пистолеты, продают билеты на качели до луны
Короли вечерних улиц манят за собою умников и умниц,
Дарят розы-пистолеты, продают билеты на качели до луны.

Строим из песка
Верим в чудеса
Ярким красит день
Но мы с тобой всего лишь тень.

Стрелки на часах
Слёзы на глазах
Тратим время зря
Надоело, больше так нельзя.


2 розы

В бетонном океане
Две розы увядали
В бетонном океане
Две розы увядали

В бетонном океане есть зелёный остров
Огороженный забором, был газоном просто
Колючей проволокой тот остров окружен
Любой проход сквозь него
Был строго запрещен

Росли две розы там, склоняя лепестки
Тянули стебли друг к другу, но были далеки
Брызги из-под колес с утра их полевали
Отражения солнца в витринах их согревали

Им снились сны, что вместе, наконец, они

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

В бетонном океане
Две розы увядали
В бетонном океане
Две розы увядали

Эти розы, две, могли всё вынести
Когда ветер дул – держались из последних сил
Шмель один присел, он разносил
Вести о былой весне и близкой осени

Дождь смывал мазут с их лепестков
Но розы ждали, что их оторвут от оков
Колючей стали и холодного бетона
И продолжали распускать свои бутоны

Им снились сны, что вместе, наконец, они

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

Но как-то раз заслышали шаги
В раз у этих роз ожили лепестки
Прямо под корень срезает их какой-то парень
С хмурым лицом, под плащ убирает, шаг прибавляет
Неведомо, откуда накатило счастье
Их стебли друг у друга, наконец, в объятьях
Сбылась мечта цветов, теперь так близко
На ярком солнце лежат у обелиска

Воплотились сны и, вместе, наконец, они

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

Среди камней, среди людей
Среди огней, витрин и фонарей, что не спали
В бетонном океане лужи из слёз высыхали
В пыли и гари колес две розы увядали

В бетонном океане
Две розы увядали
В бетонном океане
Две розы увядали
В бетонном океане
Две розы увядали
В бетонном океане  

Если вы встретите женщину тихую,
Точно идущую в шорохах сна,
С сердцем простым и с душою великою,
  Знайте, что это — она!

Если вы встретите женщину чудную,
Женщину, чуткую, точно струна,
Чисто живущую жизнь свою трудную,
  Знайте, что это — она!

Если увидите вы под запискою
Имя прекрасней, чем жизнь и весна,
Знайте, что женщина эта — мне близкая,
  Знайте, что это — она!

Игорь Северянин

Музыка Владимира Рубашевского
Стихи Сергея Карнеева

Я люблю тебя облаками,
Колыханной травой степей.
Я люблю тебя кораблями,
Уходящими в синь морей.

Я люблю тебя первым снегом,
Звоном капель дождевых.
Я люблю тебя синим небом,
Тишиною деревьев ночных.

Я люблю тебя дальней далью,
Тихим светом вечерней воды,
Шумом ветра безмолвной печали
Догорающей в небе звезды

Я люблю тебя,
Я люблю тебя,
Я люблю тебя,
Я люблю...

Леонид Бергер Я люблю тебя (http://www.youtube.com/watch?v=VMrgMjQuMoY#)

Моя Россия


Ты такая нежная, вечеров печаль,
Грусть моя безбрежная, раненая даль,
В тишине берёзовой, в сокровенный час
Серебром колодезным ты крестила нас,
Серебром колодезным ты крестила нас.

Ты такая грешная, с верою святой,
То глядишь невестою, то грустишь вдовой.
Под снегами талыми плачет колея,
Отдохни, усталая, Родина моя,
Отдохни, усталая, Родина моя.


В слезах полей, в крестах церквей
Живет надежда, любовь и сила.
Храни тебя от горьких дней,
Моя Россия, Россия, Россия,
Моя Россия, Россия, Россия.

Ты сама не ведала, что в тебе сильней,
Запрягала медленно, загнала коней.
Под снегами талыми плачет колея,
Отдохни, усталая, Родина моя,
Отдохни, усталая, Родина моя.


В слезах полей, в крестах церквей
Живет надежда, любовь и сила.
Храни тебя от горьких дней,
Моя Россия, Россия, Россия,
Моя Россия, Россия, Россия.


Матушка Россия


В небе облака цвета молока, всё, что вижу я, отразит река.
Горсточку земли слабая рука возьмёт случайно.
Где-то за рекой, там, наискосок, прямо по лугам, да через лесок,
Тонкий колосок, тихий голосок поёт печально.

Матушка-Россия, слёзы небес в окна стучат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.
Матушка-Россия, лики икон к небу кричат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.
Никого не жду, ничего не жду, на свою любовь, на свою беду.
Я с тобой иду, вновь с тобой иду, с тоской воюя.
Пепел или хлеб, слёзы или соль, что же ждёт меня, радость или боль?
Матушка, с тобой, милая, с тобой, ещё спою я.

Матушка-Россия, слёзы небес в окна стучат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.
Матушка-Россия, лики икон к небу кричат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.
Матушка-Россия, слёзы небес в окна стучат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.
Матушка-Россия, лики икон к небу кричат,
А кого спроси я, что меня ждёт? - молчат.


Будем жить, мать Россия!


Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
Чтобы пела кровь и пыль столбом.
Пусть нам свистнет старый леший вслед,
Ведьма спрячет в чаще белый свет.

По родным дорогам, темным и убогим,
К черту в пасть, чтоб пропасть,
А потом воскреснуть и на том же месте
Крест вознести золотой!

Справа - волнами то смех, то мат,
Кто-то бьет из пушки наугад,
Слева - тишь да божья благодать.
Нет, умом тебя мне не понять!

Тут и там святые, странные, босые,
А в глазах - небеса, но выпьют и закусят,
Все до нитки спустят, норов покажут крутой.


Будем жить, Мать Россия!

С нами - крестная сила,
Нет той беды, что пройдет мимо нас стороной!
Были орды и ханы, грозные атаманы,
Но последнее слово всегда за тобой!


Эй, гони-ка, парень, с ветерком,
К черту думать о лихом былом,
Грянем песню, да на весь окрест,
Бог не выдаст, свинья не съест!

По родным дорогам, темным и убогим
К черту в пасть, эх не в масть!
А потом воскреснем и на том же месте
Крест вознесем золотой...


Будем жить, Мать Россия!
С нами - крестная сила,
Нет той беды, что пройдет мимо нас стороной!
Были орды и ханы, грозные атаманы,
Но последнее слово всегда за тобой!


Эй, гони-ка, парень, на простор,
Нам не страшен ни один забор,
Вновь меняют пряники на кнут,
И веками люди чуда ждут...

Мчатся по дорогам, темным и убогим,
К черту в пасть, чтоб пропасть,
А потом воскреснут и на том же месте
Крест вознесут золотой!


Будем жить, Мать Россия!
С нами - крестная сила,
Нет той беды, что пройдет мимо нас стороной!
Были орды и ханы, грозные атаманы,
Но последнее слово всегда за тобой!


Я живу в России

Где-то в Лондоне дождь поливает с утра
Постовые, изношенных кэбами стрит
В пабах мест не найдёшь и на биржах игра
Переходит в привычный британский гамбит.

Здесь порядок вещей неизменен и прост
Как парламентский тон королевы
И влиятельный фунт продолжает прирост
Буржуазно-имперского древа.


А я живу в России,
В самой крайней точке бытия.
Я живу в России -
Это просто Родина моя.

В этой дикой мощи,
Скованной мечтами о былом
Вряд ли станет жить сытней и проще,
Но это мой дом.

На бульваре Сэн-Пьер зацветает каштан
И в Булонском лесу заблудился мистраль
И Бургундским вином багровеет стакан
Словно вновь обретённый священный Грааль.

Здесь единый народ уважает себя
И добытую в муках свободу
И живёт день за днём, ни о чём не скорбя
Наживая добра год от года.


А я живу в России,
В самой крайней точке бытия.
Я живу в России -
Это просто Родина моя.

В этой дикой мощи,
Скованной мечтами о былом
Вряд ли станет жить сытней и проще,
Но это мой дом.

У меня был дружок, он уехал давно
В те края где не ждут потрясений и бед
Для него наша жизнь как плохое кино
Где бюджет не спасает бездарный сюжет.

Иногда он звонит, узнаёт как дела
И услышав последние сплетни
Не поймёт для чего мы сгораем дотла
Чтобы снова воскреснуть из пепла!


А я живу в России,
В самой крайней точке бытия.
Я живу в России -
Это просто Родина моя.

В этой дикой мощи,
Скованной мечтами о былом
Вряд ли станет жить сытней и проще,
Но это мой дом.

Вряд ли станет жить сытней и проще,
Но это мой дом.

Это мой дом...

Это мой дом...

«Ямщик, не гони лошадей»

Как грустно, туманно кругом,
Тосклив, безотраден мой путь,
А прошлое кажется сном,
Томит наболевшую грудь.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей.
Как жажду средь мрачных равнин,
Измену забыть и любовь,
Но память - мой злой властелин
Всё будит минувшее вновь.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей.
Всё было, лишь ложь и обман,
Прощай и мечты и покой,
А боль не закрывшихся ран
Останется вечно со мной.
Ямщик, не гони лошадей,
Мне некуда больше спешить,
Мне некого больше любить,
Ямщик, не гони лошадей.
Ямщик, не гони лошадей.
Ямщик, не гони лошадей.


Владимирская Русь


Деревянные церкви Рyси
Перекошены древние стены
Подойди и о многом спроси
В этих сpyбах есть сеpдце и вены


Заколочено накрест окно
Молчаливо убого убранство
Hо зато старым стенам дано
Меpить дyшy с пpостым постоянством


Левитан оставался один,
Если кисть замиpала в застое,
И тогда сpеди многих каpтин
Вдpyг pождалось" Над вечным покоем"


Hа холсте небольшая деталь:
Цеpковь стаpая на косогоpе.
И видна необъятная даль
Hа былинно-бескpайнем пpостоpе.


Стаpоpyсский наpодный обpяд,
Hеподкyпная гоpдость людская:
Деpевянные цеpкви стоят -
Это жизнь без конца и без кpая


Деpевянные цеpкви Рyси
Пеpекошены дpевние стены
Подойди и о многом спpоси
В этих сpyбах есть сеpдце и вены


Деpевянные цеpкви Рyси
Пеpекошены дpевние стены
Подойди и о многом спроси
В этих сpyбах есть сеpдце и вены


Есть сердце, сердце и вены

Улыбнись, Россия


Оглянись, Россия, на свою дорогу, это что-то значит - Родина и честь.
Если что, ты всех нас кликни, потому что все мы - это ты и есть.
Улыбнись Россия, в этом нет ошибки, улыбнись Россия, пусть и в трудный час.
Улыбнись Россия, без твоей улыбки не прожить на свете каждому из нас.
Сколько спето песен, всех не переслушать, как бежал бродяга, позади тюрьма,
И как выходила на берег катюша, где он этот берег, где она сама.
Улыбнись Россия, в этом нет ошибки, улыбнись Россия, пусть и в трудный час.
Улыбнись Россия, без твоей улыбки не прожить на свете каждому из нас.
Мы с тобою жили, радуясь и плача, заглянуть, пытаясь вдаль за окоём.
Мы с тобой делили наши неудачи и не сомневались в будущем твоём.
Мы с тобой делили наши неудачи и не сомневались в будущем твоём.
Улыбнись Россия, в этом нет ошибки, улыбнись Россия, пусть и в трудный час.
Улыбнись Россия, без твоей улыбки не прожить на свете каждому из нас.
Улыбнись Россия, в этом нет ошибки, улыбнись Россия, пусть и в трудный час.
Улыбнись Россия, без твоей улыбки не прожить на свете каждому из нас.
Не прожить на свете каждому из нас, не прожить на свете каждому из нас.

Три года ты мне снилась

Мне тебя сравнить бы надо
С песней соловьиною,
С майским утром, с тихим садом,
С гибкою рябиною.
С вишнею, черёмухой,
Даль мою туманную,
Самую далёкую,
Самую желанную.
 
Как это всё случилось,
В какие вечера,
Три года ты мне снилась,
А встретилась вчера.
Не знаю больше сна я,
Мечту свою храню,
Тебя, моя родная,
Ни с кем я не сравню.
 
Мне тебя сравнить бы надо
С первою красавицей,
Что своим весёлым взглядом
К сердцу прикасается.
Что походкой лёгкою
Подошла нежданная
Самая далёкая,
Самая желанная.
 
Как это всё случилось,
В какие вечера,
Три года ты мне снилась,
А встретилась вчера.
Не знаю больше сна я,
Мечту свою храню,
Тебя, моя родная,
Ни с кем я не сравню.

Музыка Никиты Богословского
Слова Алексея Фатьянова.

Что так сердце растревожено (Романс Лапина из к/ф "Верные друзья")

Что так сердце, что так сердце растревожено?
Словно ветром тронуло струну…
О любви немало песен сложено,
Я спою тебе, спою ещё одну.

По дорожкам, где не раз ходили оба мы,
Я брожу, мечтая и любя.
Даже солнце светит по-особому
С той минуты, как увидел я тебя.

Все преграды я могу пройти без робости,
В спор вступлю с невзгодою любой.
Укажи мне только лишь на глобусе
Место скорого свидания с тобой.

Через годы я пройду дорогой смелою,
Поднимусь на крыльях в синеву.
И отныне всё, что я ни сделаю,
Светлым именем твоим я назову.

Посажу я на земле сады весенние,
Зашумят они по всей стране,
А когда придёт пора цветения,
Пусть они тебе расскажут обо мне.

музыка Тихона Хренникова,
слова Михаила Матусовского

Старый клен

Старый клен, старый клен
Старый клен стучит в стекло
Приглашая нас с друзьями на прогулку
Отчего, отчего
Отчего мне так светло?
Оттого, что ты идешь по переулку

Снегопад, снегопад
Снегопад давно прошел
Словно в гости к нам весна опять вернулась
Отчего, отчего
Отчего так хорошо?
Оттого, что ты мне просто улыбнулась
Отчего, отчего
Отчего так хорошо?
Оттого, что ты мне просто улыбнулась

Погляди, погляди
Погляди на небосвод
Как сияет он безоблачно и чисто
Отчего, отчего
Отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста…
Отчего, отчего
Отчего гармонь поет?
Оттого, что кто-то любит гармониста…

Музыка Александры Пахмутовой
Слова Михаила Матусовского

Григорий Распутин


Ах, как тебе надо знать, ну, кто я такой,
А не все ль равно, али черт, али святой.
А вот он я, как есть – сижу перед тобой,
Такой-сякой, такой-сякой.

Ах, как тебе надо знать, ну, кто я такой.
Ну, Гришка-конокрад, ну, мужичишка простой.
Самый что ни есть, от низин до глубин,
Самый что ни есть, а не брюнет, а не блондин.

А моя милая Россия-матушка,
Тебе ж не царь нужен, а нужен батюшка.
Да под себя подмять, да помучить.
Ведь ты ж, как баба, чем злее, тем лучше.

Подвинься, милая, любовь постылая.
Теперь графиня иль кухарка – все единое.
Нажали грамотой князья с жандармами,
И скука падалью лежит облыжная.

Это в ваших городах лишь что, да почем,
Вместо образов лишь кнут с калачом.
На костях настроили палат, да дворцов,
Лишь баре, да бояре, да свора купцов.

Подавай им святого, да в терновом венце,
Да чтоб смирно висел на сосновом кресте.
Чтобы матом ни-ни, чтоб не пил, не гулял,
Да чтоб подлости непременно прощал.

А накось - выкуси, Россия-матушка,
Тебе ж не Бог нужен, а нужен батюшка.
Да под себя подмять, да помучить.
Ведь ты ж, как баба, чем злее, тем лучше.

Ладно, я согласен: я – кобель и стервец,
Но уже предвижу Империи конец.
Если тошно без вина, и радости нет,
А ликуют лишь да заголовки газет.

Если пол-России в кандалах, да цепях,
Если любовь – лишь скука, да страх.
Если все равно, с кем ночь переспать,
Значит, дальше гулять и сильней расшатать.

Кто погнал Россию за Европой бежать?
Да в этакой телеге нужно вожжи держать!
А коль не держишь коней, так не гони,
Разлетится все, хоть кричи, хоть брани.

Ах, как тебе надо знать, ну, кто я такой.
Ну, Гришка-конокрад, ну, мужичишка простой.
Самый что ни есть, от низин до глубин,
Самый что ни есть, а не брюнет, а не блондин.

Ах, гуляй Россия!

Великолепное стихотворение Асадова!

Эдуард Асадов - Отцы и дети

Сегодня я слово хочу сказать
Всем тем, кому золотых семнадцать,
Кому окрыленных, веселых двадцать,
Кому удивительных двадцать пять.

По-моему, это пустой разговор,
Когда утверждают, что есть на свете
Какой-то нелепый, извечный спор,
В котором воюют отцы и дети.

Пускай болтуны что хотят твердят,
У нас же не две, а одна дорога.
И я бы хотел вам, как старший брат,
О ваших отцах рассказать немного.

Когда веселитесь вы или даже
Танцуете так, что дрожит звезда,
Вам кто-то порой с осужденьем скажет:
- А мы не такими были тогда!

Вы строгою меркою их не мерьте.
Пускай. Ворчуны же всегда правы!
Вы только, пожалуйста, им не верьте.
Мы были такими же, как и вы.

Мы тоже считались порой пижонами
И были горласты в своей правоте,
А если не очень-то были модными,
То просто возможности были не те.

Когда ж танцевали мы или бузили
Да так, что срывалась с небес звезда,
Мы тоже слышали иногда:
- Нет, мы не такими когда-то были!

Мы бурно дружили, мы жарко мечтали.
И все же порою - чего скрывать!-
Мы в парты девчонкам мышей совали,
Дурили. Скелетам усы рисовали,
И нам, как и вам, в дневниках писали:
"Пусть явится в срочном порядке мать!"

И все-таки в главном, большом, серьезном
Мы шли не колеблясь, мы прямо шли.
И в лихолетьи свинцово-грозном,
Мы на экзамене самом сложном
Не провалились. Не подвели.

Поверьте, это совсем не просто
Жить так, чтоб гордилась тобой страна,
Когда тебе вовсе еще не по росту
Шинель, оружие и война.

Но шли ребята, назло ветрам,
И умирали, не встретив зрелость,
По рощам, балкам и по лесам,
А было им столько же, сколько вам,
И жить им, конечно, до слез хотелось.

За вас, за мечты, за весну ваших снов,
Погибли ровесники ваши - солдаты:
Мальчишки, не брившие даже усов,
И не слыхавшие нежных слов,
Еще не целованные девчата.

Я знаю их, встретивших смерть в бою.
Я вправе рассказывать вам об этом,
Ведь сам я, лишь выживший чудом, стою
Меж их темнотою и вашим светом.

Но те, что погибли, и те, что пришли,
Хотели, надеялись и мечтали,
Чтоб вы, их наследники, в светлой дали
Большое и звонкое счастье земли
Надежно и прочно потом держали.

Но быть хорошими, значит ли жить
Стерильными ангелочками?
Ни станцевать, ни спеть, ни сострить,
Ни выпить пива, ни закурить,
Короче: крахмально белея, быть
Платочками-уголочками?!

Кому это нужно и для чего?
Не бойтесь шуметь нисколько.
Резкими будете - ничего!
И даже дерзкими - ничего!
Вот бойтесь цинизма только.

И суть не в новейшем покрое брюк,
Не в платьях, порой кричащих,
А в правде, а в честном пожатье рук
И в ваших делах настоящих.

Конечно, не дай только бог, ребята,
Но знаю я, если хлестнет гроза,
Вы твердо посмотрите ей в глаза
Так же, как мы смотрели когда-то.

И вы хулителям всех мастей
Не верьте. Нет никакой на свете
Нелепой проблемы "отцов и детей",
Есть близкие люди: отцы и дети!

Идите ж навстречу ветрам событий,
И пусть вам всю жизнь поют соловьи.
Красивой мечты вам, друзья мои!
Счастливых дорог и больших открытий!

Движение судьбы добро встречая солнца чаруя ветром дарит небеса картины скал уже нагрели правду ...
Пишу и вновь я уважал дела ...
Людей так много в мире одиноком все села новостей ударами судьбы ...
Для жизни лучших  каменных потомков ...
Великий идол чародей - и это есть судьба ...

Вереск,  "Мельница"

Вереска волны, печальны холмы...
Что впереди... Лишь дорога, дорога...
Скоро пройдем через двери зимы -
вдруг и совсем не заметив порога.

Ждать уж недолго - безжалостный снег,
что позади я оставил, укроет.
И не сомкнуть тяжелеющих век,
и вспоминать очевидно не стоит...

К западу солнце, восходит луна -
день уходящий неслышно проводит.
Вереск темнеет, и ночи стена
нас разделяет, скрывает, уводит.

О, не молчи! Отвечай же скорей!
Я ведь всего лишь твой странник печальный...
Вереск! Скажи мне, в какой же из дней
встал я на путь одинокий и странный?...

Но нет ответа... Молчали холмы...
Вереска волны печально молчали.
И в ожидании скорой зимы,
в звездной ладье небо тихо качали.

Л. Татьяничева
 
Гордым легче - гордые не плачут
Ни от ран, ни от душевной боли,
На чужих дорогах не маячат,
О любви, как нищие не молят.
Широко раскрылены их плечи.
Не гнетет их зависти короста.
Это правда - гордым в жизни легче.
Только гордым сделаться непросто.

           ***

Гордых бьют, но гордые не плачут,
Только вы не верьте, что им легче.
Сильным духом жить нельзя иначе,
Груз забот, как небосвод на плечи...
Кто сказал, что в жизни Гордым легче???
Смелым быть - погибнуть первым значит!!!
Честь и благородство в грозной сечи -
Живота лишиться иль удачи...

Гордые не плачут словно дети,
Слезы в сердце ото всех скрывают.
Гордым тяжелее всех на свете!!!
Только этого никто не знает...

Дмитрий Растаев - Модильяни

Винных не избегнуть возлияний
мастеру листа или холста -
вспомните хотя бы Модильяни:
градусом берётся высота.

Холст и лист облиты лунным светом.
В кружке - зелье, милое сердцам.
Жить и жить на свете бы поэтам,
живописцам, умницам, творцам!

Только зельем сердца не излечишь,
если сердце выжжено тоской.
Над землёй навис осенний вечер.
Или зимний. Или никакой.

Посреди тоски и божьей рвани,
высотой надрезав низкий век,
гениально пьяный Модильяни
чёрной кистью падает на снег.

 Артюр Рембо: ЗИМНЯЯ МЕЧТА

 В вагонах голубых и розовых и алых
 Уехать от зимы!
 Там в каждом уголке для поцелуев шалых
 Приют отыщем мы.

 Закроешь ты глаза, забыв, как ветер колкий
 Гримасничает за окном,
 Как черти черные и бешеные волки
 Стенают в сумраке ночном.

 И, словно паучок, щеки твоей коснется
 Мой быстрый поцелуй, и скромно отвернется
 Притворная щека.

 «Поймай!» - прошепчешь ты, мы обо всем забудем:
 На шее, на груди всю ночь искать мы будем
 Бродяжку-паучка.

«Будь на то моя власть» - Одно из последних стихотворений Аполлинера

О время Единственный путь от одной удаленной
точки к другой
Будь на то моя власть я заставил бы сразу
Измениться людские сердца и тогда осталось бы
в мире
Только то что прекрасно
Вместо опущенных глаз молитв бормотанья
Вместо отчаянья и покаянья были бы всюду
Дароносицы чаши ковчеги
Которые вдруг засверкали б в глубинах мечтаний
Подобно богам античным
Чья роль как бы она ни была поэтична
Сыграна почти до конца
Будь на то моя власть я скупил бы всех птиц
Посаженных в клетку я бы выпустил их на свободу
И радуясь стал бы смотреть как они улетают
Не имея при этом никакого понятия
О добродетели именуемой благодарностью
Если только она не от сердца

DJ Jedy feat. Личи - Гимн Блоггера и Админа

Гаснут фонари
По утрам тоска в квадрате,
Пустота внутри,
Ты летишь на автопати
Снова смс, и я тут без тебя в пустой квартире
Абонент исчез и нету мест уже в твоем эфире

Футболист ты и политик,
Ты психолог, кинокритик,
Любишь клацать свою мышь,
Девушки любят тебя малыш,
Ты юрист и аналитик,
Ты психолог, порнокритик,
Любишь клацать свою мышь,
Девушки любят тебя малыш,

Не хочу вина, пока осколками на паркете,
Вроде бы жена,
Так указано в анкете,
Почту проверил и всем ответил,
Пролайкал всю новостную ленту
И даже не посмотрел, Не посмотрел,
Что я уже раздета

Футболист ты и политик,
Ты психолог, кинокритик,
Любишь клацать свою мышь,
Девушки любят тебя малыш,
Ты юрист и аналитик,
Ты психолог, порнокритик,
Любишь клацать свою мышь,
Девушки любят тебя малыш...

Куда б ни шёл, ни ехал ты...


Куда б ни шёл, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
 Всем сердцем поклонись.
Кто б ни был ты — рыбак,
шахтёр,
Учёный иль пастух, —
Навек запомни: здесь лежит
 Твой самый лучший друг.
И для тебя, и для меня
 Он сделал все, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А Родину сберёг.

Михаил Исаковский



Тот самый длинный день в году...


Тот самый длинный день в году
 С его безоблачной погодой
 Нам выдал общую беду -
На всех. На все четыре года.
Она такой вдавила след,
И стольких наземь положила,
Что двадцать лет, и тридцать лет
 Живым не верится, что живы.
И к мертвым, выправив билет,
Все едет кто-нибудь из близких.
И время добавляет в списки
 Еще кого-то, кого-то нет.
И ставит, ставит обелиски.

Константин Симонов


Возвращение



А все случилось очень просто...
Открылась дверь, и мне навстречу
 Девчурка маленького роста,
Девчурка, остренькие плечи!
И котелок упал на камни.
Четыре с лишним дома не был...
А дочка, разведя руками,
Сказала: «Дядя, нету хлеба!»

А я ее схватил — и к звездам!
И целовал в кусочки неба.
Ведь это я такую создал.
Четыре с лишним дома не был...



Виктор Гончаров

Седое утро - Блок

              Утро туманное, утро седое...
                                     Тургенев

 Утреет. С богом! По домам!
 Позвякивают колокольцы.
 Ты хладно жмешь к моим губам
 Свои серебряные кольцы,
 И я - который раз подряд -
 Целую кольцы, а не руки...
 В плече, откинутом назад,-
 Задор свободы и разлуки,
 Но еле видная за мглой,
 За дождевою, за докучной...
 И взгляд, как уголь под золой,
 И голос утренний и скучный...
 Нет, жизнь и счастье до утра
 Я находил не в этом взгляде!
 Не этот голос пел вчера
 С гитарой вместе на эстраде!..
 Как мальчик, шаркнула; поклон
 Отвешивает... "До свиданья..."
 И звякнул о браслет жетон
 (Какое-то воспоминанье)...
 Я молча на нее гляжу,
 Сжимаю пальцы ей до боли...
 Ведь нам уж не встречаться боле.
 Что ж на прощанье ей скажу?..
 "Прощай, возьми еще колечко.
 Оденешь рученьку свою
 И смуглое свое сердечко
 В серебряную чешую...
 Лети, как пролетала, тая,
 Ночь огневая, ночь былая...
 Ты, время, память притуши,
 А путь снежком запороши".

Осень, здравствуй!

Букреева Светлана

Рада бусам и браслету из рябины,
Алый цвет мне удивительно к лицу.
...Хороводит на Таганке и Неглинной,
Бродит осень по Садовому кольцу.

Ездит "зайцем" на трамвае,- вот шалунья,
Порыжевшею сорит везде листвой,
И встречает взгляд небесный полнолунья,
И любуется вечернею Москвой.

И ничуть она не изменилась, даже
По-особому нарядна в этот год.
Как хотелось бы узнать... да ведь не скажет,
Кто ей платья золотые летом шьёт.

Сколько в ней противоречий и контрастов,
Сколько царственной и тихой красоты...
Восклицаю с нежным чувством: "Осень, здравствуй!
Я скучаю по тебе всегда! А ты?..."

     сентябрь 2016г.

Уж сколько их упало в эту бездну,
Разверзтую вдали!
Настанет день, когда и я исчезну
С поверхности земли.

Застынет все, что пело и боролось,
Сияло и рвалось.
И зелень глаз моих, и нежный голос,
И золото волос.

И будет жизнь с ее насущным хлебом,
С забывчивостью дня.
И будет все - как будто бы под небом
И не было меня!

Изменчивой, как дети, в каждой мине,
И так недолго злой,
Любившей час, когда дрова в камине
Становятся золой.

Виолончель, и кавалькады в чаще,
И колокол в селе...
- Меня, такой живой и настоящей
На ласковой земле!

К вам всем - что мне, ни в чем не знавшей меры,
Чужие и свои?!-
Я обращаюсь с требованьем веры
И с просьбой о любви.

И день и ночь, и письменно и устно:
За правду да и нет,
За то, что мне так часто - слишком грустно
И только двадцать лет,

За то, что мне прямая неизбежность -
Прощение обид,
За всю мою безудержную нежность
И слишком гордый вид,

За быстроту стремительных событий,
За правду, за игру...
- Послушайте!- Еще меня любите
За то, что я умру.

Александр Пушкин

Осень


Октябрь уж наступил - уж роща отряхает
Последние листы с нагих своих ветвей;
Дохнул осенний хлад - дорога промерзает.
Журча еще бежит за мельницу ручей,
Но пруд уже застыл; сосед мой поспешает
В отъезжие поля с охотою своей,
И страждут озими от бешеной забавы,
И будит лай собак уснувшие дубравы.

Порочные цветы красою неразумной
Нас манят в царствия морока и безумья.
Там нет любви, там только страсть и лесть,
Там чувства низкие - обман, алчба и месть.
И маки подарив нам злато,
Не торопились душу раскрывать.
Ничто цветам крови не свято...
Удел их грешный усыплять.
Вот так иная есть краса
- Глядишь, не наглядишься век,
А это гибели роса,
Прекрасный с виду, но бездушный человек.
Но мы растопим лёд горячим сердцем,
Любовью снова жизнь вернём.
Дадим несчастным отогреться,
И песнь любви, как Гимн споём.

Но ополчится против них Природа,
Косм дым таинственный и вечный сотворит.
И мрачным и печальным хороводом,
Уйдут. Забыв дни окаянные свои.
Уйдут, но на земле оставят сладкий яд,
В умах встревоженных, в сердцах разгоряченных,
Не зря теперь в народе говорят,
Он не от Бога был, пороком заключенный.
Победоносная краса осилит зло,
Она всесильна! Ну а зло?
Увы, увядшее давно,
Оно мертво, как прах могильный.
И изгнанное чистым Светом
Осталось только тенью где-то..
(https://pp.userapi.com/c831208/v831208015/7c358/SUcVlvAheUs.jpg)

Листья опали,
Птицы пропали,
Всё, что цвело
Притаилось в опале.
Заняты норы,
Замерли споры,
Заиндевели утром заборы…
Что же так сладко в этой поре,
В сердце сжимающем нам октябре?!

Прекрасные стихи

Пастернак Б.Л. - Февраль. Достать чернил и плакать!

Февраль. Достать чернил и плакать!
Писать о феврале навзрыд,
Пока грохочущая слякоть
Весною черною горит.

Достать пролетку. За шесть гривен,
Чрез благовест, чрез клик колес,
Перенестись туда, где ливень
Еще шумней чернил и слез.

Где, как обугленные груши,
С деревьев тысячи грачей
Сорвутся в лужи и обрушат
Сухую грусть на дно очей.

Под ней проталины чернеют,
И ветер криками изрыт,
И чем случайней, тем вернее
Слагаются стихи навзрыд.

Я сейчас читаю стихи русских поэтов классиков, тут (https://vsestihi.ru/stihi-russkih-poetov-klassikov), очень нравится творчество Натальи Крандиевской-Толстой,  вот несколько  ее стихоторений.

Надеть бы шапку-невидимку

Надеть бы шапку-невидимку
И через жизнь пройти бы так!
Не тронут люди нелюдимку,
Ведь ей никто ни друг, ни враг.

Ведет раздумье и раздолье
Ее в скитаньях далеко.
Неуязвимо сердце болью,
Глаза раскрыты широко.

И есть ли что мудрее, люди, —
Так, молча, пронести в тиши
На приговор последних судей
Неискаженный лик души!

***

Не дочитав, вслепую

Не дочитав, вслепую перелистывай
Страницы жизни, в шелест их вникай
И крестиком сирени аметистовым
Наощупь любоваться привыкай.

Во мраке глаз тогда воображенье
Повторит всё с реальностью такой,
Что вздрогнешь ты и милое виденье
Проверишь осязающей рукой.

Запретная роза - Вяземский П. А.

Прелестный цвет, душистый, ненаглядный,
Московских роз царица и краса!
Вотще тебя свежит зефир прохладный,
Заря златит и серебрит роса.
Судьбою злой гонимая жестоко,
Свой красный день ты тратишь одиноко,
Ты про себя таишь дары свои:
Румянец свой, и мед, и запах сладкой,
И с завистью пчела любви, украдкой,
Глядит на цвет, запретный для любви.
Тебя, цветок, коварством бескорыстным
Похитил шмель, пчеле и розе враг;
Он оскорбил лобзаньем ненавистным,
Он погубил весну надежд и благ.
Счастлив, кто, сняв с цветка запрет враждебный,
Кто, возвратив ее пчеле любви,
Ей скажет: цвет прелестный! цвет волшебный!
Познай весну и к счастью оживи!

Сергей Есенин — Нивы сжаты, рощи голы

Нивы сжаты, рощи голы,
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Дремлет взрытая дорога.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Ах, и сам я в чаще звонкой
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.