Моя первая книга

[John Gonzo]

С сегодняшнего дня на ЛитРес доступен мой первый роман "Света, я вернулся!", для его приобретения можно пройти по ссылке
https://www.litres.ru/dmitriy-shuyskiy/sveta-ya-vernulsya/
Привожу здесь аннотацию и первую главу книги.

Умеете ли вы говорить с душами умерших людей? Нет? И я не умею. Но это может сделать индус Амрит Сингх, работающий на всемирную тайную корпорацию «Вера».  В Москве он возглавляет йога-центр и среди своих клиентов находит души людей из прошлого и будущего. Не хотим сказать, что он и его коллеги по корпорации знают все, нет, не всё. Но зато это достоверно и правдиво, из первых уст. И это – эксклюзив, он проверяется жизнью.
В водоворот событий вовлечен успешный пилот гонок «Формула-1» Василий Свешников. Он погибает в катастрофе, и его душа продолжает жизнь в теле новорожденного мальчика.  Этому мальчику суждено стать еще одним избранным, подготовленным за замену Амриту, чье имя на санскрите означает – «бессмертный».

Глава 1. Осознание себя

Великие умы обсуждают идеи.
Средние — обсуждают события. Мелкие — людей.

Индийский эпос

Пробуждение, как обычно, было тяжелым. Чувствуешь, что не выспался, вставать не хочется, но все равно приходится.
Сначала включался слух – шорохи, стуки, воркование птиц, автомобильные звуки и прочая дребедень входила в мозг и давала ему сигнал: ты уже не спишь. Мозг – ленивая скотина, не признавал доморощенных будильников и желал спать дальше.
Далее в действие вступал мочевой пузырь, чуть позже – прямая кишка. Приняв угрожающие сигналы от вышеназванных партнеров по телу, мозг понял – надо что-то делать.
Неосознанно дернувшись, левая часть коры головного мозга приказала глазам открыться – мол, пора уже и к делу приступить, к жизни без сна.
Василий открыл глаза и увидел белёный потолок, не совсем белый, но вполне приемлемый для восприятия мужчиной средних лет, 25 лет от роду, который оказался в непонятной ситуации и в неизвестном месте.
А вот уж таких ситуаций у Василия в его бурной жизни было достаточно много. Взять хотя бы роман со Светкой в прошлом году во время очередных соревнований Формулы-1, где он занял третье место в составе российской команды.
 Да-а, Светка, именно Светка вспомнилась Василию, когда он увидел этот потолок, потому как после бурной ночи вместе с ней, он в пять утра, откинувшись на подушки, созерцал потолок. Конечно не такой же, не тот, но потолок. Да, классная была женщина, почему-то со словом «была» вспомнил Василий. Ну да ладно – что было, то было.

Утро. Раннее утро. Как определить – раннее это утро или позднее? У каждого это понятие определяется по-своему. Для кого-то шесть утра – раннее утро, а эти же шесть утра для доярки – разгар работы. А для большинства раннее утро – время самых сладких снов, полетов в ярком пространстве, необыкновенных сочетаний реальности и мечты. И мечты эти никогда не озвучивались никому и никогда, даже самому близкому и знакомому. А уж о реальности и говорить нечего.

Светлане снился последний отпуск с Василием в Сочи, теплое море, необыкновенно нежные руки возлюбленного, сладкая истома любовной игры, приятное ощущение уверенности в настоящем. И сказала она возлюбленному:
- Васька, мой родной, принеси минералки из холодильника, больно пить хочу после тебя, иссушаешь ты меня, нехороший…
В томном ожидании освежающей влаги Светлана услышала голос Василия:
- Света, я вернулся!
Светлана облизнула сухие губы и осознала себя в настоящем.
На часах ровно четыре утра, за окном еще темно. Но то, что она воочию услышала голос Василия, вырвало её из сонного морока.
Рядом спал муж, Эдуард Кузинский, главный механик российской команды Формулы 1.
Откинув одеяло, Светлана спустила босые ноги на пол, ощутила мягкость иранского ковра.
Тихо-тихо, чтобы не потревожить мужа, на цыпочках она проскользнула в ванную и сидя на унитазе, вздрогнула – она осознала:
- Света, я вернулся…
Этот хрипловатый баритон она не спутала бы ни с каким бы еще.
Нахлынула тоска и ощущение непоправимого ущерба, утери. Из уголка глаза скатилась слеза и, оставив влажную дорожку на щеке, повисла на подбородке.
Света, сдержала рыдание, выдохнула. Спустив воду, подошла к зеркалу.
На нее взглянула молодая, немножко помятая после сна, приятная в своей свежести женщина. Короткая стрижка подчеркивала приятный овал лица, однако набухшие веки серых глаз выдавали ее настроение – Светлана была расстроена.
И лишь одно могло смягчить горечь утраты – новая жизнь внутри нее, всё понятнее и чувствительнее давала понять о своем существовании.

[John Gonzo]

Публикую продолжение романа "Света, я вернулся!"

Как завещал великий…
Роман

В избе стояла тишина и полумрак, затянутое мутным бычьим пузырем небольшое подслеповатое оконце с трудом отображало ясный летний день, стоящий на дворе. Внутри пахло старыми березовыми вениками, давнишней затхлостью, керосином и кислой брагой. Убранство горницы было нехитрым: вдоль бревенчатых закопченных стен стояли тесовые темного дерева кондовые скамьи, слева от входной двери стояла беленая русская печь, в предназначенном для нее отверстии сиротливо торчала проржавевшая труба от самовара….
На потемневшем от времени и грязи полу, стоял простой деревянный стол, а за ним перед кружкой с брагой одиноко сидел средних лет мужчина. Вернее, даже не средних, а лет эдак за пятьдесят с гаком. Давно не мытые длинные волосы сосульками свисали направо и налево от пробора прямо посередине головы, единственным украшением для них служил тонкий кожаный ремешок с причудливым орнаментом. На его, видавшей виды, темно-красной атласной рубахе, соседствовали пятна грязи различной степени свежести, из простеньких повседневных штанов выглядывали крупные, мосластые ступни, слегка покрытые редким рыжим волосом.
 Его выразительные темно-карие глаза во впалых глазницах выражали вселенскую грусть и смотрели в пустоту, чувственный и изящный, с горбинкой нос подчеркивали тонкие губы с неухоженными усами и редкой бородкой.
На столе стояла видавшие виды потемневшая большая серебряная тарелка, и даже не тарелка - блюдо с нехитрой снедью – нарезанный крупно тамбовский окорок, несколько нечищеных вареных картофелин, половинка репчатого лука, куски ржавой селедки пряного посола, с которыми соседствовали ее же шкурки и рыбьи кости, наломанный подовый ржаной хлеб и несколько пучков петрушки и укропа. Аромата в атмосферу добавляла старая чадящая керосиновая лампа на столе. Света от нее было немного, но копоти – порядочно. Завершала картину деревянная солонка с забытым в ней вареным яйцом.
- Так, - негромко вымолвил сей персонаж, поднял правой рукой тяжелую деревянную кружку, запрокинул назад голову и стал зычно пить из нее. На небритой шее двигался кадык – сосуд был опорожнен за пять глотков. Завершил подвиг стук кружки по столу. Захрустела луковица, хорошенько сдобренная солью, ей компанию составил нечищеный кусок селедки – ему было уже все равно как и чем закусывать.
Мужчина отер рукавом усы и бороду от остатков бражки и прокашлялся:
- Эй, - есть там кто?...
Ему ответила тишина, что не сильно его озадачило. Далее в ход пошел деревянный молоточек, который ударил в небольшой гонг на столе слева от серебряного блюда. После третьего звука деревянная дверь со скрипом отворилась и в горницу осторожно вошел небольшой кургузый босой мужичонка в косоворотке, подпоясанный веревкой, штаны ему были коротки и не закрывали лодыжки. Он был альбиносом и поэтому светло-серые глаза с белыми ресницами ярко выделялись на его круглом простоватом лице.
 Мужичок осторожно сделал три шага и остановился на почтительном расстоянии от стола, бо хозяин был резок и непредсказуем: давеча кинул в него куриной косточкой.
Оба молчали: хозяин забыл, что хотел молвить, а мужичок ждал приказаний.
- Ладно, иди, - раздраженно пробормотал сидевший за столом, - потом позову.
Мужичок, было, повернулся и хотел выйти…
- Стой!
Мужичок сгорбился, вжал голову в плечи и осторожно, на пол-оборота, повернулся к столу – в него ничего не летело.
- Брага еще есть? - икнул хозяин, ковыряясь вилкой в зубах.
- Да.. да.. да…, - зачастил мужичок.
- Дык неси, чо стоишь то – Кру-у-угом! Бего-о-ом, марш! – зычно, по-командирски гаркнул хозяин. Вместо мужичка на полу остался лишь его мокрый след. Дверь еще не закрылась, а там уже засуетились голоса:
- Глашка, блядь! Где брага, неси, сука, сюда! Хозяин велел… Как нет…!? Убью, скотина, - послышался женский визг, - поищи под лавкой в прихожей, там есть…
В окружающей обстановке ничего особенно не изменилось, за исключением того, что отрешенный ранее взгляд хозяина попытался принять осмысленное выражение и это чуть было это ему не удалось… Однако, реальность была зыбкой и утекала от его восприятия как песок между пальцев, он тряс головой, но это не помогало.
Мужчина еще раз предпринял попытку осознать себя и понять - где он и что с ним происходит, ведь он не должен был быть в этом месте, да и брагу он не любит, но почему-то пьет… Что произошло…. Где это я…
Он хватался за островки воспоминаний, но это была не земля, а плавающие сгустки торфа с растущими на них чахлыми деревцами и кустарником. Мимо промелькнул черный лимузин, дверь автомобиля открывал … элегантный козел во фраке… В кафе заказ принимала русалка, от которой сильно пахло просроченной селедкой… Он даже потрогал ее склизкую чешую и нарвался на осуждающий взгляд от водяного с соседнего столика… Густо пахнущая березовым листом, жаром и звонким девичьим смехом парная отпечаталась веником на его ягодицах и он закрыл глаза в аромате русского ядреного кваса с раскаленной каменки……. Вниманию пассажиров рейса 230БЭ, - продекламировал женский автоматический голос, - ваш рейс задерживается по погодным условиям… Вот же гады! – пробормотал дребезжащий старческий голос рядом с ним.. Трофим Семенович, вы то как здесь оказались, в аэропорту JFK? Это же Нью-Йорк, штаты… А ты мужик не отвлекайся от своих грез, - проскрипел сосед по этажу, - что хочу, то и делаю…. Эй, Трофим, постой, не уходи… Я себя не помню, скажи мне хоть, как меня зовут…. Взгляд его расплавленных глаз он не выдержал, прикрыл веки… прошелестел шепот - Шамс… солнце, на арамейском так звучит. Солнце… Я и солнце… Не понял… Его грезы прервал шум.
За дверью послышалась возня, легкий девичий вскрик, мужчина отвлекся от своих сумбурных размышлений. Послышался скрип несмазанных петель и в горницу, наклонясь под низким косяком, вплыла мощная, крепко сбитая, розовощекая и пышногрудая девица с озорным взглядом. Была она босой и в русском сарафане, декольте ее было бездонным и падать туда можно было вечно.
Прямо перед собой она держала початую бутыль с прозрачной жидкостью, заткнутую обломком кукурузного початка, а к шикарной груди прижимала банку с огурцами.
Шлепая изящными ступнями по полу, она медленно, тысячетонным сухогрузом приблизилась к столу, как к причалу.
Мужик за столом заворожено наблюдал за этим действом, его челюсть отвисла, руки уперлись в стол, приподняв уставшее от возлияний тело. Взгляд утонул в той ложбинке, мимо которой ну просто не может просто так пройти любая особь мужеска пола, и дева знала это – она наклонилась к столу, поставила гостинцы на стол, а потом и сама легла животом на столешницу, взяла голову хозяина и утопила ее в своем таинственном убежище. Она владела им: когда играют гормоны – голова не думает.
Он глубоко вдохнул терпкий запах разгоряченного женского тела, немытого, по крайней мере, дней пять, и внезапно протрезвел, а может быть и нет, но вернулся уровнем выше, как это бывает в компьютерной игре и отмотал пленку назад.
Такому обстоятельству он удивился, потому как думал, что существующий для него мир изменить по его воле просто невозможно. Именно с этими мыслями ему вдруг вспомнился анекдот, рассказанный ему… «помощником»? Кем…? Каким еще помощником? … Но он был еще слаб, и определение статуса этого человека осталась для него неуловимым. И вот, голос мужчины, подобострастно дрожа (почему подобострастно, не понимаю….) стал вещать.
- Утром на работу пришли два мужика. Один из них рассказывает:
- Мне сон такой идиотский приснился, что я бегаю по городу неизвестному, бегаю… и никак не могу остановиться, всю ночь пробегал. Утром проснулся - все болит, как будто мешки таскал.
Другой мужик говорит:
- А мне приснилось, будто я кувыркаюсь с классными молодыми тетками, и здорово мне так, приятно…
- А чего ж ты меня не позвал, - спрашивает первый.
- Да я тебя звал, звал, - да бесполезно – ты все бегал и круги нарезал и ничего не слышал.
Грустно стало ему и несмешно. Но сюр продолжался и в этой реальности в дверь заходил пастух Яромир, одетый просто в холщевые штаны, косоворотку и лапти, свернутый плетеный кнут из телячьей кожи был заткнут за кушак.
Вместе с ним в горницу вошел свежий деревенский воздух, неся аромат навоза, дыма и стойкого мужского пота.
- Хозяин, - молвил пастух с каким то иностранным акцентом, неуловимым и непонятным. А может быть не акцентом, или говор был у него такой странный,
- Ты это…. не лезь к Амриту. Плохо тебе будет, плохо…
Последние слова пастух проговорил как то вяло и практически неразличимо, равнодушно, как будто был простым ретранслятором чужой воли.
И на этом месте Шамсутдин Мургасян, Президент Корпорации информационной безопасности «The Victory Herald» проснулся и открыл глаза. Из-за плотных штор в спальню пробивался только начинающийся рассвет. Зеленые цифры на настенных электронных часах показывали 04:47.

[John Gonzo]

Извещаю уважаемых форумчан о снижении цены на мою книгу до 50 рублей за скачивание. https://www.litres.ru/dmitriy-shuyskiy/sveta-ya-vernulsya/
Хочу, чтобы она была доступна всем.
Всем моим читателям, купившим книгу, бесплатно предоставляю свой фотоальбом "День Победы в Мурманске" (получить можно в офисе пр.Кольский д27а, офис 41 ). Пишите после покупки helion-chif@mail.ru

[Komar]

Букварь была моя первая книга).

[GeorgIX]

Колобка прочел в 4, 5 года.

[Людмила Олеговна]

Как и у большинства присутствующих - букварь