Города на Мурмане
29 Марта 2024, 13:30 *
Добро пожаловать, Гость. Пожалуйста, войдите или зарегистрируйтесь.

Войти
 
   Начало   ПРАВИЛА Помощь Поиск Войти Регистрация  
Страниц: 1 ... 4 5 [6] 7   Вниз
  Печать  
Автор Тема: Продам книгу  (Прочитано 122209 раз)
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #100 : 20 Декабря 2014, 21:15 »

"Лучше один раз увидеть, чем сто раз послушать и ты это знаешь не хуже меня. Могу предоставить тебе полный видеоотчёт о визите Нарфея. После того, как я растворил в себе частичку его энергии, я узнал всё не только о его действиях в нашем сознании, но и о том, о чём он в это время думал и что при этом ощущал. Ты готов посмотреть такой видеоролик?"
"Э нет брат, постой, - запротестовал разведчик. – Одно дело, когда я слышу всего лишь твоё эхо, и совсем другое дело, когда мне придётся принять информацию в виде частички твоей энергии. А кто даст гарантию, что она не содержит в себе вирус Нарфея?"
"Ты стал осторожен и подозрителен, как…"
"Как Осмун, - с улыбкой подсказал разведчик. – И это действительно так, потому что сейчас я живу под маской именно этого бога. Ты пойми, после того, как ты растворил в себе энергию семи посланников, мы с тобой перестали быть абсолютными двойниками и поэтому прямой контакт между нами уже невозможен, вернее, пока невозможен. И это необходимо для нашей же с тобой безопасности. Я – Герон в чистом виде, а ты – Герон в крови которого, образно выражаясь, течёт уже другая кровь".
"Я знал, что мне нелегко будет доказать тебе, что я – не Нарфей, - тяжело вздохнула тайная мысль. - Но мне кажется, что со своей подозрительностью ты уже перегибаешь палку.… Ну, хорошо, ответь мне тогда на такой вопрос: стал бы Нарфей, в том виде, в котором существую я, поглощать энергию Фана и Хатуума?"

Довольно продолжительное время разведчик молчал, видимо взвешивая все "за" и все "против".

"Да, твой безрассудный поступок говорит о том, что ты – настоящий Герон, - сдался, наконец-то, разведчик. – Нарфей никогда бы не стал показывать Фану и Хатууму то, что он способен поглощать и преобразовывать их энергию, даже если бы имел такую способность. Но как ты на это решился?"
"Я не меньше твоего мучился над вопросом, кто я такой, - криво усмехнулась тайная мысль. – Мне нужна была полная информация в чистом виде, и я её получил, хоть и с риском для жизни. Я понимаю, что стал теперь другим, но, тем не менее, я – всё тот же Герон, как и ты. Вот уж не думал, что мне когда-нибудь придётся доказывать самому себе, что я – это я. Ну, да ладно. Ты мне лучше скажи, о чём ты будешь разговаривать с Яфру, если и сам-то знаешь не больше, чем он? А ведь он станет допрашивать тебя с пристрастием. Его будут интересовать мельчайшие детали, нюансы и ощущения, а не просто "я пришёл, а потом ушёл".
"Ты подскажешь, - улыбнулся разведчик. – И даже не пытайся навялить мне твою инфу в чистом её виде. Я к этому пока не готов".
"Предлагаешь мне поработать суфлёром? А ты не подумал о том, что мой голос может услышать и Яфру? Когда мы с тобой беседуем, то он нас не слышит, хотя и это – всего лишь наше предположение. А когда ты обращаешься к нему, то он тебя слышит, но я-то во время вашего разговора всё время молчу. Чуешь, какой получается расклад? Он задаёт тебе вопрос, на который ты не можешь ответить, я начинаю тебе подсказывать, а ты затем повторяешь мои слова. Но если Яфру услышит меня, а потом эти же слова услышит от тебя, да ещё не дай бог в твоей интерпретации, то, что тогда он о тебе подумает?"
"Что у меня поехала крыша, и я начал заговариваться, - захохотал разведчик. – Но это только в том случае, если наши голоса невозможно различить. А вот если после твоей пирушки у тебя изменилась интонация, то Яфру обязательно запаникует, потому что сразу же примет тебя за Нарфея, а, следовательно, и я – его марионетка".
"Ты представляешь, как нам потом трудно будет ему доказать, что это не так? – вздохнула тайная мысль. – Да и станет ли он после этого слушать наши объяснения? Будь я на его месте, то срочно бы начал операцию по нейтрализации "подозрительных объектов".
"В карантин он сможет поместить нас только в том случае, если поменяет наше тело на своё, - задумался разведчик. – Я думаю, что на это он сейчас не решится".
"В палату заходит медсестра, а на койке лежит яфрид в гипсе, - захохотала тайная мысль. – И ещё не факт, что этот яфрид будет без сознания. Нет, конечно же, Яфру на это не пойдёт. Ему проще будет создать другое человеческое тело, но уже с душою яфрида, а мы с тобой будем париться в карантинной зоне до выяснения обстоятельств. Вот говорил же тебе наш учитель: не ври, а то обязательно запутаешься. Чую я, что доведёт нас с тобой эта игра до цугундера. Не пора ли нам во всём признаться Яфру?"
"Не самый удобный момент, - не согласился разведчик. – Это нужно было делать раньше, или наоборот сделать это чуть позже, а сейчас наше признание может быть воспринято, как игра Нарфея. Так что давай повременим с разоблачением и оставим всё так, как оно есть. Сейчас ты расскажешь мне всё о своих приключениях в мельчайших подробностях. Ну, а если я вдруг не смогу ответить Яфру на какой-либо его вопрос, то подключайся и ты, но от моего лица. Я буду действовать по обстановке и попытаюсь выяснить, слышит он тебя или нет. В последнее время я стал чувствовать нашего зелёного друга гораздо лучше и порой вижу его молчаливую улыбку или усмешку. Если так можно выразиться, то у меня по отношению к Яфру, появилось интуитивное зрение".
"Тогда тебе и карты в руки, - пожала плечами тайная мысль. – Расслабься и внемли".

Она на пару секунд задумалась, а затем начала свой рассказ с того мгновения, когда в палате появилась энергия бога сознания.



Осмун-Яфру в это время в сотый раз проводил анализ ситуации, сложившейся после "экскурсии" в сознание журналиста.

"Все наши игроки прилетели сюда, будучи уверены в том, что Герон просто активировал магический предмет Осмуна. Если бы я увеличил свою ауру до максимума, то ни один из них не приблизился бы к этой палате и на пушечный выстрел. Не обнаружив рядом с журналистом такого предмета, они решили, что артефакт был спрятан в теле Герона, но энергия Осмуна не позволила определить его точное местонахождение. В душу журналиста они полезли уже за более полной информацией и вот здесь их ожидал большой сюрприз. Здесь они тоже увидели энергию Осмуна, что полностью исключало версию о магическом предмете. Артефактом всегда управляет заклинатель, а если наоборот, то это означает лишь то, что заклинателем управляет не артефакт, а сам бог. Маленькая аура Осмуна говорила им о том, что я прячусь, и поэтому они решили оставить в сознании Герона своих разведчиков, но, по всей видимости, мальчишка их всех слопал. Но, крюга меня задери, как этому паршивцу удалось переварить Хатуума…? Ну, да ладно, с этим вопросом мы ещё разберёмся, а вот то, что этим поступком Гера так круто подставил Осмуна, об этом наш мальчик даже и не догадывается. Осмун – пожиратель энергии Нарфея, Фана и Хатуума! Сенсация последнего тысячелетия! Среди посланников снова появились каннибалы! Но такая шумиха поднимется лишь в том случае, если "потерпевшие" не станут скрывать эту информацию от общественности. Я думаю, что пока не в их интересах говорить правду, но то, что они рано или поздно предъявят свои претензии Осмуну – это факт. Нужно срочно менять свой образ на новую маску. А где её взять? Можно, конечно, пощипать археолога, но у него там Гунар-Ном окопался, а значит просто так прилететь и взять артефакт уже не получится, то есть нужен личный контакт Герона и Адама. Зря я тогда в квартире Адама не прихватил парочку магических предметов. Сейчас бы можно было, и поколдовать над ними, а заодно бы и время скоротал. А игроки наши будут ждать того момента, когда Герон придёт в сознание и они получат новую информацию от своей разведки. Не дождавшись  такого донесения, все они вновь будут пытаться попасть в душу журналиста. Вот к этой-то атаке нам и нужно готовиться".

В палату вновь вошла медсестра, и стала, как обычно, проверять показания приборов.

"Этот мальчишка лишил меня даже малейшей возможности пофлиртовать с нашей сестричкой, - с сожалением вздохнул Осмун-Яфру, разглядывая аппетитные формы молодой женщины. – Может быть, на пару минут очнуться? До неё всего-то лишь руку протянуть…. Эх-ма, ка бы здоровья тьма!"

Сестра записала в журнал последние показания приборов и подошла к больному.
"Ну, вот он – самый удобный момент, - взволнованно забормотал Яфру. – Сейчас она ко мне наклонится и тогда…."
"Тады она загорлает дурниной и упадит без чуйства на пол", - послышался насмешливый голос шпиона.
"Тьфу-ты, явился, не запылился, - в сердцах сплюнул Осмун-Яфру, - и как всегда в самый неподходящий момент. Четверо суток лежал покойник покойником, и нате вдруг, образовался! Ты что, не мог ещё пять минут побыть в коме?"
"Ён туть будеть шашню крутить, а я должон в коме валятись? – возмущённо засмеялся разведчик. – Нет, брат Йося, такой договоры меж нам не было. Та и не хватило б тябю ентих пяти минутов".
"Ладно, пароль принят, можешь не ломать свой язык, - отмахнулся бог в маске, провожая взглядом уходящую медсестру. – Что так долго молчал-то?"
"А не слишком ли быстро я прошёл проверку? – удивился шпион. – Ты уверен, что с тобой разговаривает Герон, а не Нарфей?"
"До Нарфея тебе ещё далеко, - усмехнулся Осмун-Яфру, - хотя и Героном-то назвать тебя можно лишь с большой натяжкой".
"Чой-та?"
"Той-та, - в тон ему ответил бог в маске. – Потому как, молодой и зелёный. Впрочем, нет, не зелёный, а бесцветный в крапинку".
"Ты хочешь сказать, что ты меня видишь?"
"Да разве ж кого-нибудь можно увидеть, за двойной невидимостью? Просто, судя по твоим поступкам, таким ты и должен быть, - ответил ему Осмун-Яфру. - Ты мне лучше скажи, зачем ты всех собак-то съел?"
"А я подумал, что ты специально для меня их и оставил, - пожал плечами разведчик. – Это ведь ты не выпускал их на волю?"
"Сначала они сами захотели остаться здесь на некоторое время, а вот когда планы у них поменялись, то тогда и я уже решил их немного попридержать, но совсем для другой цели. Ты должен был просто скопировать их последнюю информацию, а после этого отпустить всех на волю. А ты что сделал?"
"Для решения своей проблемы, мне не достаточно было такой информации", - отрицательно покачал головой разведчик.
"Ты долго думал, кто же ты такой на самом деле, и не получив ответа, решил спросить об этом у посланников, - понимающе кивнул головой Осмун-Яфру. – А ты не подумал о том, что Нарфей потому и оставил в твоём сознании частичку своей энергии, что не смог создать твоего двойника в подсознании?"
"Но это мог быть и блеф", - возразил ему шпион.
"И поэтому ты выбрал самый радикальный способ доказать и себе и мне, что ты – настоящий Герон", – улыбнулся бог, - а именно: ты решил проглотить не только Нарфея и Фана, но и Хатуума".
"Ды", - коротко ответил Герон-разведчик, и состроил при этом глупую детскую рожицу.
"Ну, и каков же на вкус этот Хатуум?"

Пауза, которую выдержал шпион, длилась всего пару мгновений, но и этого времени вполне хватило для того, чтобы тайная мысль поняла, что её двойник находится в неловком положении.

"Вкус старой дохлой вороны, если её ещё и натереть при этом   хозяйственным мылом", - громко и отчётливо произнесла она, в надежде, что разведчик почувствует молчаливую реакцию Яфру.

И тот действительно увидел и лукавую улыбку, и смеющиеся глаза зелёного бога, но при этом никак не мог понять, что они означают. Пауза уже слишком затянулась, и нужно было что-то отвечать.

"Э-э, - произнёс разведчик, словно подбирая подходящее определение того, каков на вкус повелитель тёмной энергии. – Вкус старой дохлой вороны, если её ещё и натереть при этом хозяйственным мылом".

И тут вдруг многоликий бог громко и заразительно захохотал.

"Экие вы засранцы! Дурилки картонные! – хохотал Осмун-Яфру, схватившись за живот. – Решили бога одурачить! Ха-ха-ха…!  Ладно, карты на стол! Я, так уж и быть, выложу их первым. То, что вас двое, таких скрытных, это я знаю давно. Герона номер один я не слышу, но зато прекрасно вижу тот мысленный образ, который он при этом создаёт. Герона номер два я слышу очень хорошо, пожалуй, даже слишком хорошо, но именно это и мешает мне увидеть такой образ. Я не стану объяснять, отчего так происходит, а предлагаю вам самим решить эту головоломку. Ну, а теперь рассказывайте, где вы прячетесь".
"Я нахожусь в своём подсознании", - вздохнула тайная мысль.
"А я окопался в центре твоей чистой энергии", - признался шпион.
"Так я и думал, - всё ещё посмеиваясь, кивнул головой Осмун-Яфру. – Когда будете создавать третьего и всех последующих Геронов, то, во избежание недоразумений, не забудьте предупредить меня. Впереди у нас ещё много сложных ситуаций, поэтому давайте не будем создавать самим себе ненужные проблемы. Я пока вас обоих не вижу, но надеюсь, что это всего лишь вопрос времени. Ну, а теперь нам нужно кое о чём договориться. Во-первых, у каждого из нас должно быть своё уникальное имя. Моё имя зависит от того, какую я в данный момент ношу маску. Героном будем называть того, кто находится в видимой части сознания. Гера – имя для того, кто сидит в скрытом потенциале, а Гер – засланец в центре моей чистой энергии".
"Так уж сразу и засланец, - обиженно проворчал Гер. – А почему бы не назвать меня посланцем?"
"Начнёшь с засланца, а закончишь, даст бог, посланником, - усмехнулся Осмун-Яфру. – Кстати, пока с нами нет Герона, хочу вас обоих предупредить, что он – самое слабое звено в нашей цепи, потому что хуже всех защищён от внешнего воздействия. Передача ему важной и секретной информации крайне нежелательна".
"Меньше знаешь – крепче спишь, - вздохнул Гер. - А мы с Герой, значит, должны постоянно бессонницей страдать?"
"Для хронической бессонницы, вы ещё слишком мало чего знаете, - отмахнулся от него бог в маске. – Кстати, вопрос для Геры: ты сам уснул, или тебя усыпил Нарфей?"
"Я думаю, что это был гипноз Нарфея, - ответил Гера. – Я почувствовал сильное желание уснуть в тот момент, когда в палате появилась его энергия".
"Вот сейчас ты не слышал его слова, но видел тот образ, который он создал, - хитро прищурившись, произнёс Гер, обращаясь к многоликому богу. – А я слышал то, что он сейчас говорил. Как ты перевёл его мысленный образ в конкретную информацию?"
"Точный перевод всегда зависит от силы воображения, - поднял вверх указательный палец правой руки бог в маске. – Чем ярче создаётся образ, тем точнее он переводится. Я вижу, как в палате появляется Нарфей. Он начинает делать пассы руками, и тело Герона зависает в воздухе в спящем состоянии. То есть, Гера хочет мне сказать, что он уснул от воздействия гипноза сразу после того, как Нарфей появился в палате. Картинка немного плавает и это говорит о том, что Гера выдвигает лишь версию, не зная истинной причины своего желания уснуть".
"Круто! – удивлённо покрутил головой Гер. – А какой образ ты видел, когда Гера говорил о дохлой вороне?"
"Да такой и видел, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Гера намыливает куском хозяйственного мыла труп старой облезлой вороны. А поскольку картинка не плавает, то значит, Гера её действительно съел".
Все трое дружно засмеялись.

"А вот твоё неуверенное объяснение на этом фоне, означало только то, что ты всего лишь передаёшь чужие слова, - обращаясь к Геру, сказал бог в маске. – Поэтому я так быстро вас и раскусил".
"А ты всегда видел те образы, которые создавал Гера?" – стараясь казаться равнодушным, спросил его Гер.
"Ах ты, шельмец! – снова засмеялся Осмун-Яфру. – Пытаешься выведать у меня секрет эффекта "слышу, не слышу?". Ну, хорошо, даю тебе подсказку. Любое энергетическое существо, способное принимать образ мысли, чётко видит эту картинку лишь тогда, когда информация отправлена именно для него. Хотя и из этого правила тоже есть исключения. Некоторые особо одарённые создания, например всё тот же Нарфей, способны увидеть образ даже эха мысли, причём независимо от того, для кого эта мысль предназначалась. Образно выражаясь, Нарфей – ас-перехватчик, и поэтому в его присутствии постарайтесь мысленно ни к кому не обращаться, если только не хотите подкинуть самому Нарфею какую-нибудь дезу".
"А как насчёт Фана и Хатуума?" – поинтересовался Гера.
"Хатуум – личность, тёмная во всех отношениях, - вздохнул Осмун-Яфру. – О его способностях и возможностях мало что и кому известно.  Он захватил один из параллельных миров и властвует там почти единолично, не считая нескольких других менее сильных повелителей тьмы".
"Разве у тьмы не один повелитель?" – удивился Гер.
"Тьма тьме – рознь, - назидательно произнёс бог в маске, - так же, как и день на день не приходится".
"Ну, а Фан?" – повторил свой вопрос Гера.
"Фан – он и есть Фан, - развёл руками Осмун-Яфру. – Верховный судья, наделённый почти неограниченными возможностями и подотчётный лишь Высшему Разуму. Вот и делайте сами выводы, кто такой Фан".
"Боже мой, куда мы полезли? – прикрыв воображаемые глаза воображаемой рукой, устало произнёс Гер. – Мы часом с глузду не съехали?"
"Это ты ко мне обращаешься или к Нарфею?" – насмешливо спросил его бог в маске.
"К вам обоим, - огрызнулся Гер. – У меня порой создаётся впечатление, что вы с Нарфеем уже давно разыграли эту многоходовку, а мы – несчастные и ни в чём не повинные Героны, болтаемся теперь меж вами, словно пешки".
"Пешки говоришь? – язвительно прищурился Осмун-Яфру. – Хороши пешки, когда один из вас совсем недавно откушал аж от шестерых посланников, включая всё тех же, Нарфея, Фана и Хатуума. Акулы вы, а не пешки".
"Да то были лишь мизерные крохи, - возмутился Гера. – Всего Фана или Хатуума, мне никогда не проглотить".
"А вот такой гарантии никто дать уже не сможет, - возразил ему многоликий бог. - Съел мизинец, значит, когда-нибудь сможешь осилить и всю тушку. Здесь ведь дело-то вовсе не в количестве, а в самом принципе. И это для всех ясно, как божий день".
"Значит, теперь в их глазах я – каннибал, гнусный пожиратель посланников космоса?" – криво усмехнулся Гера.
"Совершенно верно, - подтвердил Осмун-Яфру. – И диапазон твой достаточно широк: ты способен и новорождённого младенца слопать и столетней старушкой-покойницей не погнушаешься. Если космические журналюги пронюхают об этом случае, то стадо папарацци начнёт носиться за тобой по всей Вселенной".  
"Ни хрена себе я пропиарился, - покачал головой Гера. – Неужели Нарфей, Фан или Хатуум кому-нибудь об этом расскажут?"
"Нет, это вовсе не в их интересах, но ты же прекрасно знаешь, как возникают подобные сенсации. Кто-то где-то что-то слышал, а кто-то попросту слил секретную информацию в своих сугубо корыстных целях. У каждого происшествия всегда есть случайные свидетели, да и посланники тоже живут и занимаются своими делами не в гордом одиночестве. Я нисколько не сомневаюсь в том, что когда-нибудь эта информация всплывёт на поверхность".
"Наверное, нужно менять внешность", - предложил Гер.
"Этим ты можешь ввести в заблуждение людей на Дагоне, да и то не всех, - усмехнулся бог в маске. – Изменишь своё лицо, зато тебя опознают по отпечаткам пальцев или рисунку ушных раковин. Сделаешь пересадку кожи, но на очереди анализ ДНК. А в космосе ещё круче: там идет сравнение тела и души. Прилетишь на какую-нибудь планету со своей душой, но в образе, скажем, поросёнка и сразу же будешь арестован по подозрению в мошенничестве и подделке документов. Каждому созданию во Вселенной при рождении присваивается свой уникальный код, состоящий из параметров души и тела, подделать который невозможно. И только энергетическая мимикрия позволяет создать дубликат такого кода. Обратите внимание: именно дубликат, а не оригинал, то есть всегда сохраняется вероятность того, что ты встретишься со своим двойником, что называется, нос к носу".
"А если взять код покойника?" – предложил Гер.
"Тогда при проверке ты и будешь опознан, как покойник, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Тебя устроит такой результат?"
"Ты хочешь сказать, что во Вселенной есть баз данных уникального кода всех созданий?" – спросил его Гера.
"Ну, конечно же, - ответил бог в маске. – Ежесекундно  изо всех уголков Вселенной туда течёт поток информации, как о вновь появившихся созданиях, так и о тех, кто уже прошёл свой жизненный путь".

Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #101 : 20 Декабря 2014, 21:16 »

"С ума сойти, - удивлённо покачал головой Гер. – И если в базе данных появятся два одинаковых кода, то это будет означать только то, что один из них фальшивый. А как часто и каким образом во Вселенной проводится проверка уникального кода?"
"Всё зависит от степени интеллектуального развития той планеты, на которой ты в тот момент будешь находиться, - ответил Осмун-Яфру. – На высокоразвитых планетах и галактиках такая проверка проводится постоянно и повсеместно. Идёшь ты по улице или садишься в общественный транспорт, покупаешь в магазине товар или заходишь в свой дом – везде происходит идентификация твоего уникального кода. В галактиках и на планетах, которые только начали путь своего развития, проверка происходит лишь в определённых местах, причём проверяют в основном параметры энергии без учёта параметров тела.
Ну, да бог с ним, с этим уникальным кодом. К нему мы ещё вернёмся, а сейчас нам нужно договориться, как действовать дальше. С позывными мы разобрались, каналы связи и пароли опробованы и скорректированы, осталось определить цели и выработать тактику. Теперь мы знаем, при каких условиях, и каким образом Нарфей может подсунуть нам двойника Геры. Если ты, Гера, ещё когда-либо почувствуешь сильное желание уснуть, то кричи во весь голос "хочу спать" и мы сразу поймём, что на тебя началась атака Нарфея. Ты, Гер, спрятался, конечно, нехило, но Нарфею ты невиден лишь по той причине, что прикрыт щитом Осмуна. Как только я надену другую маску, Нарфей сможет тебя увидеть, но опять же лишь в том случае, если я ему позволю себя просканировать. Впрочем, он может и силу применить, лазерный скальпель у него классный, но это будет с его стороны уже откровенная агрессия и у нас не останется другого варианта, как защищаться всеми доступными нам средствами и способами.
Как только наш Герон придёт в сознание, то по идее должна бы начаться вторая атака на его сознание, но не получив назад своих разведчиков, все игроки вряд ли станут кидаться голой грудью на эту амбразуру. Гера, как только ты увидишь в сознании Герона постороннюю энергию, то пожирай её всю без остатка. Пусть все смотрят на тебя, как на монстра. Я даже ещё пару раз пожертвую тебе Кайсу, Яфру и Юргена, для того, чтобы ты разобрался с ними и обязательно прилюдно. Как говориться, "бей своих, чтобы чужие боялись". Я думаю, что после того коктейля, который ты недавно проглотил, тебя уже ни одна отрава не свалит. У процесса поглощения чужой энергии есть одно ценнейшее качество: он даёт стопроцентный иммунитет к той энергии, которую тебе удалось переварить. При этом, правда, иногда возникают побочные эффекты, но теперь об этом уже поздно говорить. Я и Гер будем следить за твоим состоянием и, в крайнем случае, сделаем тебе "переливание". Впрочем, эти эффекты не обязательно должны быть отрицательными, но то, что чужая энергия повлияет на  структуру твоей энергии – это факт.
Поскольку у нас появилась небольшая передышка, то мы должны использовать её с максимальной для себя пользой. Следующая наша цель: найти и активировать артефакт ещё одного или нескольких посланников. Чем больше у нас будет масок, тем труднее будет сориентироваться нашим противникам".
"А мы сами-то не запутаемся? – усмехнулся Гера. – Если я всё правильно понял, то скоро на нашем горизонте должны появиться настоящие Кайса, Юрген и Осмун и не обязательно в качестве сторонних наблюдателей. Каждая новая маска увеличивает нашу манёвренность, согласен, но и она же добавляет нам новых противников".
"Ты стал шире мыслить, - улыбнулся Осмун-Яфру, - но упустил из виду очень важный момент: мы играем против всех. Наши противники в этой борьбе могут создавать союзы и объединяться, но для нас понятие "друг и союзник" попросту не существует. А поэтому, пусть у нас будет больше маневренности, поскольку уж все остальные посланники нам враги по определению. Наша тактика при этом пока остаётся прежней: быстро меняя маски, создавать неразбериху и сумятицу, не упускать инициативу и идти на один шаг впереди всех, сталкивать лбами наших противников, не позволяя им договариваться и объединяться. И, конечно же, побольше головоломок и парадоксов".
"Где возьмём новый артефакт? – поинтересовался Гер. – У Адама?"
"Сейчас нельзя, - отрицательно покачал головой бог в маске. – Все магические предметы археолога охраняет энергия Гунар-Нома и сам Чет, хоть и в уменьшенном варианте. Никто не должен знать, откуда у Герона появился новый артефакт".
"И как же нам это сделать? Тело наше лежит в коме, а за движением энергии наблюдают не только медиумы за стенкой, но и все наши игроки", - усмехнулся Гера.
"Придётся нам на время разделиться, - сказал Осмун-Яфру. – Ты, Гера, останешься здесь и будешь сторожить сознание Герона. Кусай и грызи каждого, кто к тебе приблизится. А мы с Гером должны незаметно покинуть это помещение и слетать в прошлое. В Гутарлау во времена яфридов жил один антиквар, которого звали Борсый. У него были обширные торговые связи не только во владениях яфридов, но и далеко за их пределами. Любому иноземному купцу стоило лишь сказать пограничникам, что он идёт к Борсому, как ему тут же выдавали пропуск на нашу территорию. В нашем государстве ремесло торговца всегда было одним из самых почитаемых занятий. Я, конечно, знал, что Борсый занимался не только антиквариатом, а также алхимией, спиритизмом и колдовством, но законов моих он не нарушал, а мне, как и любому другому создателю, нужны и важны были любые подданные. Вот к этому Борсому нам и нужно бы заглянуть. Кстати, его шагун стоял на том самом месте, где сейчас находится дом, который недавно купил Адам".
"Постой, постой, - задумался вдруг Гер. – Помнится мне, в квартире Адама ты говорил, что магический предмет можно перемещать лишь естественным путём, то есть его материю нельзя без риска для жизни превращать в энергию, для того, чтобы впоследствии вновь создать этот предмет. Я ничего не напутал?"
"Всё правильно, - подтвердил бог в маске. – А в чём дело? Что именно тебя смущает?"
"Каким образом мы доставим артефакт из прошлого в будущее? Разве это будет не астральное путешествие?"
"Конечно, нет, - улыбнулся Осмун-Яфру. – Для этого мы создадим новое тело, а затем создадим временной портал, который и поможет нам перенести артефакт в наше время, но сначала нужно незаметно вывести наибольшую часть нашей энергии из этой палаты. Приближается полночь – самое удобное время для того, чтобы вселится в чужое тело. Близнецы тоже сейчас находятся в самой активной своей фазе, когда духи, фантомы, призраки, привидения и прочая публика кишмя кишит в энергетическом пространстве. Всё это поможет нам незаметно ускользнуть, как от наших игроков, так и от тех медиумов, которые окопались в смежной палате".
"А в качестве зомби ты, конечно же, выберешь тело нашей сестрички, - ехидно улыбнулся Гера. – Однако как настырно ты пытаешься в него попасть. Прямо таки не мытьём, так катанием".
"Не нужно путать духовный контакт с телесным, - усмехнулся бог в маске. – И кстати, прежде чем стремиться к телу, никому не помешает хотя бы одним глазком заглянуть и в душу".
"А связь-то между нами хоть какая-нибудь сохранится? Вдруг возникнет такая ситуация, с которой я не смогу справится?" – заволновался Гера.
"Не такая тесная, не такая быстрая, но связь обязательно останется, - пообещал ему Осмун-Яфру. – Если станет совсем туго, тогда кричи во всё горло "SOS" и мы постараемся ускорить этот процесс. Хотя я не думаю, что такого кусачего и прожорливого живоглота, как ты, в ближайшее время кто-нибудь осмелится потревожить".
"Итак, мы вселяемся в тело медсестры, а что дальше?" – поинтересовался Гер.
"А дальше она уносит нас, как можно дальше, - улыбнулся бог в маске, - скажем, за ограду больничного комплекса. Затем мы её отпускаем, а сами переносимся на остров озера Панка. Создаём там тело яфрида, временной портал и отправляемся в прошлое. Ищем у Борсого подходящий артефакт, изучаем его, активируем и копируем новую энергию для того, чтобы появится в настоящем времени уже с новой маской. Всё понятно?" 
"Да, понятно", - одновременно ответили Гера и Гер.

За окном уже давно стемнело и оранжевые Близнецы, выйдя из-за тучи, ярко осветили палату, в которой лежал Герон. Электронные часы начали отсчёт нового часа после полуночи, когда в комнату вошла медсестра, почти бесшумно скользя по начищенному паркету мягкими пушистыми тапочками. Она записала показания приборов, после чего, приблизившись к больному, заглянула ему в лицо.
В этот момент тело молодой женщины словно окаменело. Несколько секунд она оставалась в неподвижном положении, а когда выпрямилась, то в свете Близнецов стали видны её холодные безжизненные глаза. Медсестра зачем-то стала долго поправлять свою грудь, а затем её ладони медленно заскользили вниз по талии и бёдрам, словно бы женщина впервые ощупывала своё тело.

"А говорил, что только в душу заглянет, - усмехнулся Гера, наблюдая за странным поведением медсестры. – Как бы нам этот донжуанистый яфрид не завалил всю операцию, которую сам и разработал".

Но сестра уже перестала себя гладить и, словно бы в задумчивости, медленно вышла из помещения, бездумным механическим движением руки прикрыв за собою дверь в палату.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #102 : 20 Декабря 2014, 21:17 »

Глава 9

Ранним утром, едва только Иризо поднялось над горизонтом, на острове озера Панка меж двух огромных валунов внезапно появился яфрид. Он возник абсолютно бесшумно и словно из воздуха, своим появлением не спугнув даже семейство кроликов, которое паслось на полянке рядом с этими камнями.

– Ну, вот мы и на месте, - тихо произнёс яфрид, и тотчас всё кроличье семейство бросилось врассыпную, спеша укрыться в глубоких норах.

Яфру, а это был именно он, сделал несколько шагов вперёд и огляделся.
"А почему бы нам было не появиться сразу в гутарле или хотя бы рядом с ней?" – спросил его Гер, тоже осматривая окрестности глазами зелёного бога.
– Ты думаешь, что каждому яфриду под силу создать временной портал? – усмехнулся бог яфридов. – В гутарле живут не только рыбаки, охотники и воины. Появление временного портала рядом с поселением не ускользнуло бы от внимания некоторых особо продвинутых яфридов и вызвало бы в гутарле большой переполох. Не забывай, что я – вовсе не бог Яфру, а бродюжник Бича, который везёт Борсому кой-какие товары.
"А где они эти товары-то?" – поинтересовался Гер.
– Ну, что ты ей богу, как маленький-то? – поморщился Яфру-Бича. – Сейчас спустимся к берегу и сотворим и катран и товары. Для того, чтобы выменять у Борсого хороший артефакт, нам понадобятся очень ценные товары. Но мне известны все пристрастия этого прощелыги, и без магического предмета мы от него не уйдём.
"А бродюжник Бича знаком с Борсым?"
– Нет, Бича ещё ни разу не бывал в этой гутарле, да и вряд ли когда появится. Он, так же как и Борсый, не особый любитель дальних путешествий, а живёт чуть ли не на другом конце света.
"Яфриды владеют такой большой территорией?" – удивился Гер.
– Яфриды живут на многих континентах, но это вовсе не означает, что все эти территории принадлежат только им, - усмехнулся Яфру-Бича. – Мы, так же, как и многие народы на Дагоне, разбросаны по всему миру. Среди нас есть зелёные яфриды и коричневые, лесные и пустынные, чешуйчатые и частично покрытые мехом. И говорим мы тоже на разных диалектах, но, тем не менее, все эти различия не мешают нам быть единым народом.
"Очень интересно! – восхищённо произнёс Гер. – А у нас всё скучно: одно государство, один язык, одна религия и один народ с одинаковым цветом кожи. Нам всем только и осталось, что стать близнецами, и тогда каждый из нас с полным правом может сказать: я – это и есть весь народ".
– Зато вам не нужно ни с кем воевать, а война – интересное занятие только для тех, кто на ней наживается, - возразил ему Яфру-Бича. – Когда существо становится более высокоразвитым, то его интересует уже не столь внешнее сходство, сколько внутренние различия.

Вот так, болтая обо всём понемногу, Яфру-Бича и Гер не спеша спускались по пологому склону к берегу острова, для того чтобы сесть на катран и отправиться в поселение яфридов. Поросшая мхом и густой травой почва полностью скрывала звуки их шагов, а голос Яфру-Бича был тих, как дуновение утреннего ветерка и поэтому встреча яфрида и людей, поднимавшихся наверх, стала для всех полной неожиданностью.  Обогнув очередной валун, Яфру-Бича нос к носу столкнулся с Корвеном и Дадли.

– Ёккала-маны! – невольно вырвалось из груди яфрида.
Детектив и инструктор резко отшатнулись назад и замерли, словно каменные изваяния.
"Так это же наш Борк и его новый коллега из тайного ордена! – воскликнул Гер. – Вот оказывается, куда спрятал их Фан!"
"Да уж, действительно не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь", - ответил ему Яфру-Бича, глядя на побледневшие лица агентов ТОРКа.

Первым пришёл в себя Борк.
– Хулу Яфру, хулу мин хулу, - громко прокричал он, в упор глядя на яфрида.
Услышав эти слова, Яфру-Бича широко раскрыл глаза и удивлённо повернул вбок голову.
Корвен и Дадли быстро переглянулись, а затем во весь голос запели:
– Светлает шибее Иризо в макулу, хулу мин Яфру, хулу, мин хулу!
"Что это с ними?" – удивился Гер.
"Эти засранцы сумели выучить гимн яфридов, - мысленно захохотал Яфру-Бича. – Его поют все воины на каждом топотальнике".

Закончив первый куплет, агенты в нерешительности замолчали, но увидев улыбку яфрида, которую они сразу приняли за оскал, новые аборигены с утроенной энергией запели следующий куплет.

"Ты бы поменьше скалился-то, - упрекнул его Гер. – От твоей улыбки у них сейчас штаны мокрыми станут".

Прослушав гимн, Яфру-Бича в знак одобрения захлопал в ладоши и люди заметно расслабились.

– Откель колобаем, люцаки? – спросил яфрид агентов.
– С крюкачки, - ответил ему Борк, для наглядности приподняв вверх пузана на кукане.
– А вы чай ли не закружились? Гутарлы люцаков дальчее отсель будут, на холодной стороне.
– Наша не с холодной стороны, наша тутошние, - ответил яфриду Дадли. – Просто кака-то крюга забросила нас из будущего в прошлое.
– Не забросила, а закидонила, - поправил его Яфру-Бича. – Так чо вы люцаки – закидонцы. А почё тута-то баклашите? Колобали ба в гутарлу. Тама и жрачка лучее и блекку в чекашку плеснут, ежоли комуй-то свову хараламу заболдаете. Яфридам шибака по норову ушанить закидонские хараламы.
– Та наша не моги и онду слову заболдать, кады какота яфрид закидонил в наша свову зазубру, - ответил ему Корвен, показывая Бичу острогу, которую держал в правой руке.
– Нукись, нукись, - внимательно пригляделся к зазубре Бича. – Таки то ж зазубра Чукмака! Ён тутошний ковачь. С каки-таки рожона ён на вас киданулся? Мокиля чё ли на евонный хопер топанула?
– Наша не знамо, - пожал плечами Борк.
"Однако, как ловко они чешут на яфридском, - удивился Гер. – И когда только успели его выучить?"
– А кады вы таки болдать-то заучились? – стараясь не слишком широко улыбаться, спросил Бича.
– Житьтя захошь – заболдаешь, - усмехнулся Дадли.
– Таки чо жа вы Чумаку-то не присмотрелись? – задумчиво произнёс Бича, пристально глядя на амулет, висевший на груди Дадли. – А можа вы закидонцы-то колдовые?
– Каки таки колдовые? – не понял Корвен.
– А таки каки молню моги с ладошки шибать. Кругляк-то твой на ошейнике чай светлает, - обращаясь к Дадли, сказал Бича, - а Чукмак шибко чует таку колдову приладу.
Агенты испугано переглянулись и заметно смутились.
– Наша не колдовые, - наконец произнёс Дадли, - а кругляк энтот моги лишь глазеть кругом и боля ни чо.

"Это тот  змеиный амулет, которым они нас сканировали в Гутарлау?" – спросил Гер у Яфру-Бича.
"Он самый", - подтвердил бог яфридов.
"И что, амулет действительно такой безобидный, как утверждает инструктор?"
"Дадли может и не знать всех возможностей этого артефакта, - задумался Яфру-Бича, - а вот нюх мой никогда меня ещё не подводил. Чую я, что вещица-то ента с двойным дном".
"То есть за её кажущейся простотой кроется нечто большее?"
"Как говорит местный коновал: "Вскрытие могло бы показать, что у тебя внутри болит", - усмехнулся Яфру-Бича. – Точно могу сказать лишь то, что мощь энергетики амулета явно превышает ту, которая требуется для работы простого радара".

– Все колдовые таки болдай, - сказал Яфру-Бича, продолжая смотреть на Дадли и его амулет. – Не-а, в гутарлу ваша не моги колобать, покудь ентов кругляк светлает.
– А без него нас здесь любая тварюга залоптает, - путая язык яфридов со своим, взволнованно воскликнул Борк. – Без ентов кругляк наша дажить лупасить не моги.

"Слушай, Бича, а может быть, вернём их домой? - предложил Гер. – Ты посмотри, какие они нервные, худые и запуганные. Долго им здесь действительно не протянуть".
"Ты, наверное, просто соскучился по Корвену, - улыбнулся бог яфридов. – Ведь он, кажется, именно тот человек, с которого и начались все твои приключения?"
"Верно, - подтвердил Гер. – А ты знаешь, мы могли бы сейчас провернуть неплохую сделку".
"Каку?" – заинтересовался Яфру-Бича.
"В обмен на амулет мы возвращаем Корвена и Дадли домой. Затем берём их катер и дуем к Борсому. Как ты думаешь, он обрадуется такому "антиквариату?"
"Да он от счастья запрыгнет на дымарь свого шагуна", - захохотал бог яфридов.
"У этой сделки есть и ещё один плюс, - продолжал Гер. – Возвращение агентов в своё время обязательно озадачит Фана и он начнёт думать, что Корвен и Дадли зачем-то нужны богу яфридов, раз он вытащил их из прошлого. Ну а мы, по возможности, подыграем ему и попытаемся создать видимость союза с орденоносцами".
"Яфру взял под своё крыло ТОРК и заключил союз с нечистой силой, - задумчиво произнёс Яфру-Бича. – А что? Такого поворота событий наши игроки явно не ожидают! Сейчас сторгуемся с агентами".


– Во чо, люцаки, я моги вам забалдонить, - почесав правой верхней рукой свои торчушки, сказал Яфру-Бича. – С кругляком ля без няго, а дольче полукруга вам тута не пробаклашить. Обрать в свову гутарлу хоча закидониться?
Агенты снова испуганно переглянулись, а затем с недоверчивостью и слабой надеждой посмотрели на яфрида.
– Можа твоя хоча нас побалдасить? – криво усмехнулся Борк.
– Не-а, - замотал головой Яфру-Бича, - я болдаю без балдаса. Меням ваша кругляк на мой закидон?
– Я согласен, - сказал Дадли, обращаясь сразу к яфриду и Борку.
– Я тоже согласен, - кивнул головой Корвен. – Чо наша баклашить?
– Колобать за мну, - призывно махнув им левой верхней рукой, ответил Яфру-Бича.
Он развернулся на сто восемьдесят градусов и не спеша пошёл обратной дорогой.

Борк вопросительно посмотрел на Дадли, но тот в ответ лишь пожал плечами и отправился вслед за яфридом, а затем и Корвен, на всякий случай, взяв острогу наперевес, стал подниматься вверх по пологому склону.

Не дойдя до двух огромных камней, яфрид остановился на поляне, поджидая агентов.

– Моя закидон тута, - сказал он Борку и Дадли, когда они остановились рядом с ним.
Инструктор посмотрел на змеиный медальон и увидел, что тот действительно уловил присутствие большого количества зелёной энергии.
– Замкни свову кругляку и покладь её на земь, - потребовал яфрид от Дадли.
Тот послушно деактивировал амулет, прошептав над ним какие-то слова, снял его с груди и положил магический предмет на землю.
– А тяперь колобай межа каменюк, - предложил ему Бича.
Дадли молча посмотрел на яфрида, на Корвена и, глубоко вздохнув, решительно пошёл вперёд. Едва только он поравнялся с камнями, как его тело тотчас растворилось в воздухе.
– Ну вот, твой друг уже дома, - подобрав с земли амулет, произнёс Яфру-Бича на чистейшем люцакском языке. – Теперь и твоя очередь.


Борк изумлённо смотрел на яфрида, не в силах что-либо сказать. В его голове всё смешалось. В памяти вдруг резко всплыла картинка с изображением того ящера, которого он впервые увидел на берегу озера Панка. И сейчас, глядя на яфрида, детективу стало казаться, что перед ним стоит именно тот самый ящер.

– Поторопись, а то твой друг, наверное, уже нервничает, - усмехнулся Яфру-Бича.
– Как тебя зовут? – неожиданно для самого себя, вдруг спросил его Борк.
– Бича. Бродюжник Бича, - ответил ему бог яфридов. – А тебя?
– Корвен. Корвен Борк, - улыбнулся детектив. – Спасибо Бича. Я тебя никогда не забуду.
Он положил на траву острогу и пузана, а затем подал яфриду свою правую руку для рукопожатия.
– Удачи тебе, Корвен, - тоже улыбнулся Бича, пожимая руку детектива, - А зазубру и пузана прихвати с собой на память обо мне, Чукмаке и своём путешествии.
– Будешь в наших краях заходи в гости, - подобрав с земли острогу и рыбу, предложил яфриду Борк.
– А почему бы и нет? – захохотал Бича. – Чем только чёрт не шутит, когда бог крепко спит. Ступай, Корвен, ступай.

Борк направился к камням и, на секунду обернувшись, поднял вверх руку с острогой, прощаясь с яфридом. Таким в следующее мгновение он и растворился в утреннем воздухе.

"Однако крепко ты его ошарашил своим знанием люцакского языка, - улыбнулся Гер, после того, как исчезла фигура детектива. – Он просто потерял дар речи, и я уже было подумал, что Борк забыл свой родной язык и снова ответит тебе на яфридском".
"Могло и так статься, - согласился с ним Яфру. – Он учил язык яфридов для того, чтобы выжить в другом мире и другом времени, а в таких условиях любое существо усваивает информацию сразу на уровне подкорки".
"А зачем ты показал ему, что знаешь язык людей?"
"Информация к размышлению, - усмехнулся бог яфридов. – Если Бича знает язык людей, причём современников Борка и Дадли, то он, несомненно, бывал в их времени и в их мире. Корвен сразу это понял, почему и пригласил меня в гости. Братья-рыцари тоже заинтересуются яфридом, который знает их язык и бывает в их времени благодаря собственному "закидону". Ты же хотел, чтобы мы создали видимость союза с орденоносцами? Вот я и подготавливаю почву для этого. Придёт время, и мы снова встретимся с Борком, а через него выйдем и на рыцарей".
"А я вот думаю, что Дадли и Корвену придётся придумывать какую-то другую историю о своём чудесном возвращении, - возразил ему Гер. - За утерю, впрочем, нет, даже не за утерю, а за продажу магического предмета, братья-рыцари по головке агентов не погладят".
"Так это тоже нам только на руку, - ответил Яфру-Бича. – Корвен и Дадли будут молчать о том, что они отдали змеиный амулет яфриду с закидоном. А это означает, что между Героном, у которого скоро появится энергия этого магического предмета, и бродюжником Бича нет явной связи. Агенты могут придумать для орденоносцев любую легенду, но сами-то они знают то, что знают, а мы в дальнейшем будем действовать именно через них, и у нас появляется прекрасная возможность для шантажа. Агент, скрывающий правду от своего резидента, становится двойным агентом, а для нас это если не союз, то, по крайней мере, сотрудничество. Ладно, пойдем, поищем их бунгало и то место, где они спрятали свой катер".
Яфру-Бича спрятал амулет в наплечную сумку, которую обычно носят бродюжники, тщательно принюхался и уверенно пошёл по направлению к той пещере, в которой до этого времени жили Корвен и Дадли.

Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #103 : 20 Декабря 2014, 21:18 »

Из всех вещей, обнаруженных в жилище агентов, Яфру забрал с собой туристический топорик, авторучку с записной книжкой и морской бинокль.
– Така прилада Борсому тож шибко по душе станется, - удовлетворённо хрюкнул Яфру-Бича, укладывая в сумку бинокль.

Гер прекрасно чувствовал, что сейчас происходит в душе зелёного бога, который наконец-то получил возможность пользоваться телом яфрида, говорить на своём языке и вообще оказался в том времени, когда жил его народ.
"А уж когда мы окажемся в гутарле, - думал он, -  и Бича пропустит пару чекушек блекки, то этот бабник обязательно закрутит шашню с какой-нибудь одинокой яфридкой. Готовься, Гер, ибо тебя ждёт романтическая ночь в объятиях четырёхрукой ящерицы. Надеюсь, что она не станет кусаться и царапаться. Бичу, может быть, это будет и в кайф, но мне-то явно придётся несладко. Попадётся какая-нибудь особо эксцентричная яфридка и пустит в дело свои зубы и когти, которыми можно запросто рвать шкуру носорога. Своё тело Яфру-Бича, несомненно, залечит, но что будет с моей легкоранимой и нежной душой человека? Я ведь не привык к таким зверским любовным утехам".

Закончив осмотр пещеры, Яфру-Бича направился к берегу, выбирая направление, которое подсказывало ему сверхчувствительное обоняние яфрида. Он без труда нашёл все места, где агенты ловили рыбу, а также и грот со спрятанным в нём катером.

"А бензин-то в баке имеется? – иронично усмехнулся Гер, наблюдая за тем, как Яфру-Бича, достаточно профессионально проверяет состояние катера. – И что Борсый станет делать с этим катером, когда закончится топливо? Будет ходить на вёслах?"
– А вот это уже его проблемы, - отмахнулся от него Яфру-Бича. – Может и на вёслах ходить, а может и впарить эту посудину какому-нибудь богатому лошаре. Что ни говори, а такого антиквариата точно ни у кого нет. Хотя у Борсого есть и ещё один вариант. Он уже давно занимается алхимией, а имея образец топлива, вполне может в кустарных условиях получить и бензин.
"Такое преждевременное научное открытие случайно не нарушит естественный ход эволюции?" – поинтересовался Гер. 
– Недавно люцаки с северной стороны нашли в горах неисправную летающую тарелку. Ну и что из этого? – усмехнулся в ответ Яфру-Бича. – Они пока не в состоянии определить даже то, из чего она изготовлена, не говоря уже о том, чтобы понять принцип работы этого летательного аппарата. Любое научное открытие, каким бы гениальным оно не было, пригодится жителям любой планеты лишь тогда, когда они будут готовы его понять и принять.  Если сегодня дать обезьяне пулемёт, то это вовсе не означает, что завтра вся обезьянья стая с пулемётами наперевес пойдет войной на своих врагов. Ты думаешь, что учёные вашего времени были первыми, кто сделал то или иное открытие? Ошибаешься, мой друг. Всё, что вы придумываете и открываете, уже давно не раз было открыто и придумано, но, поскольку всё общество ещё не было готово принять такое открытие, оно благополучно забывалось до следующего раза".

Определив техническое состояние судна, как удовлетворительное, Бича повернул ключ в замке зажигания, и катер взревел сразу обоими своими двигателями. Лихо выскочив из грота, судно сделало крутой вираж и взяло курс на поселение яфридов.

– За эту игрушку Борсому придётся раскошелиться, - радостно оскалив пасть под рёв моторов и свист ветра, прокричал Яфру-Бича. – О таком катране можно только мечтать. Нет на свете яфрида, который бы не любил скорость и солёный морской ветер.

Издалека увидев и услышав приближающееся судно, на берег прибежали все жители гутарлы. А катер, подойдя ближе, на полной скорости совершил круг, подняв столб брызг и нагнав волну, в которой заплясали все катраны у причала.

– Бродюжник! Бродюжник! – закричали спиногрызы, увидев на груди  Бича блестящую медную пластину с гравировкой в виде летящего голубя.

Аккуратно причалив к пирсу, Бича заглушил двигатели и бросил спиногрызам конец швартова, который они быстро и привычно набросили на кнехт. Надёжно пришвартовавшись, бродюжник взял свою сумку и сошёл на берег, где по традиции начал одаривать детей и женщин сладостями, игрушками и дешёвой бижутерией.

Когда к Бича подошла молодая пышногрудая яфридка, Гер сразу почувствовал, как забурлила душа зелёного бога.
"Всё понятно, - вздохнул Гер, критическим взглядом оглядывая с ног до головы молодую особу. – Да, эта дама, если можно так выразиться, вполне в его вкусе. Глаза, вроде бы, добрые, но какой-то чёртик в них всё-таки пляшет. Ну, да ладно, куда уж теперь деваться. Из души в пятку мне всё равно не спрятаться". 

– Хучь, краснотушка, - ласково глядя в глаза яфридке, сказал Бича. – А для тебя у мну станется особь подарунок.
И он достал из сумки разноцветные бусы, засверкавшие в лучах Иризо множеством искорок.
"М-да, - вздохнул Гер. – Что красна тушка, то красна. Тут уж, как говорится, ни отнять и не прибавить".
Глаза яфридки тоже вспыхнули, отражая блеск бус, а Бича уже разомкнул застёжку и сам стал надевать бусы на свою избранницу.
– Ну, а ежоли ты не проть притулить бродюжника в свовом шагуне, то станется те и други подарунки, - тихо шепнул он ей на ухо.
"Шустрый, как пистолет, - усмехнулся Гер. – Сразу берёт быка за рога, а вернее, яфридку за торчушки. Ему для этого даже блекка не потребовалась. Назвать его любителем уже нельзя, это – профессионал".
– Для бродюжника Бича мой шагун не замкнут, - быстро взглянув на медную пластинку торговца, на которой было выбито его имя, ответила яфридка.
– Кака ж твоя клича, краснотушка? – поинтересовался Бича.
– Фризла, - кокетливо ответила яфридка.
"Как, как?!" – закричал Гер.
"От судьбы, брат, не уйдёшь, - мысленно захохотал Яфру-Бича. – Знать такая твоя доля".
"А может быть, это ты моей судьбой распоряжаешься?" – подозрительно спросил его Гер.
" Я сейчас – простой бродюжник Бича, это, во-первых, а во-вторых, бог – это бог, а судьба – это судьба, потому что у каждого бога тоже есть своя судьба", - возразил ему Яфру-Бича.

Толпа вдруг притихла и расступилась, пропуская старосту гутарлы и нескольких самых уважаемых яфридов, которые шли вслед за ним. Среди них был бродюжник Борсый, ковач Чукмак и бандур Элвус.

– Хучь, бродюжник Бича, - тоже взглянув на пластинку и приподняв кончик своего хопера, произнёс староста.
– Хучь и тебе, мудрой Хазбар, - ответил Бича, нарисовав в воздухе концом хопера замысловатую завитушку.
"А ты откуда знаешь его имя, если ты – простой бродюжник, а не бог?" – усмехнулся Гер.
"Вот как раз бродюжник-то и обязан знать имена всех уважаемых яфридов в каждой гутарле, - пояснил ему Яфру-Бича. – А иначе погранцы его могут и не пропустить".
– Откель приколобал в нашу гутарлу, - поинтересовался Хазбар.
– С жаркой стороны, - махнув рукой за спину, ответил Бича, - отсель дальчее будя.
– А катран-то така откель нарыл? – опять спросил его Хазбар.
– У бежлых люцаков отжал.
– Люцаки-то были колдовы, - выступил вперёд Чукмак. – Я свову зазубру в них метанул, кады ёны у маво шагуна закружились.
– Вот ёны и закидонились кудо-та, кады я их в каменюках прижмал, - улыбнулся Бича.
– А зазубру мову ты тама не глазел? – спросил его Чукмак.
– Дык ведь ёны с ентой зазуброй и закидонились, - развёл руками Бича.
Чукмак недовольно хрюкнул и отошёл в сторону.
– Храбёр ты шибака, бродюжник Бича, - уважительно произнёс Хазбар. – Не всяк яфрид рисканёт с колдовыми завязаться. Добро колобать в нашу гутарлу.
Бродюжник Бича почтительно склонил голову и снова выписал в воздухе завитушку хопером. Затем он подхватил свою сумку и в сопровождении старосты и всей толпы, отправился в гутарлу, где и должен был начаться топотальник в честь прибытия бродюжника Бичу.

В центре гутарлы моментально появились столы, на которые  яфриды поставили пузырники с блеккой и всевозможную жрачку. Бандур Элвус принёс свой тампур и под его звуки яфриды с радостным гомоном уселись за столы, а Бича, конечно же, умудрился занять место рядом с Фризлой. Староста произнёс первый тост и праздник начался.

Яфриды пели песни, пили блекку и весело топтались на поляне. Сидя рядом с Фризлой, Бича постоянно что-то нашёптывал ей на ухо, отчего она громко и заразительно хохотала и с явным удовольствием ловила на себе завистливые взгляды одиноких яфридок.

"Слушай, Бича, а ты не боишься, что после топотальника какой-нибудь её ухажер или даже её родитель, начнёт тебе зубы хопером считать?" – усмехнулся Гер.
"Эх, - снисходительно вздохнул Яфру-Бича. – Вот что значит не знать наших обычаев, традиций и в целом образа жизни. Ты думаешь, что я стал знакомиться с Фризлой наобум лазаря? Ты видишь, как она одета? Так вот все детали её одежды говорят о том, что Фризла – взрослая одинокая яфридка, не вдова и у неё ещё не было детей. Об этом же говорят и те украшения, которые яфридки носят постоянно. Ну, а что касается родителей, то совершеннолетние яфриды с ними вместе не живут. Повзрослев, они строят себе шагун, и сами выбирают, кем им быть и с кем жить. Уразумел?"
"Понятно, - кивнул головой Гер, - но вот сейчас ты закрутишь с ней роман, а через пару дней исчезнешь. Над ней потом её соседи смеяться не станут?"
"И опять ты пытаешься применить к яфридам свои чисто человеческие понятия, - ответил ему Яфру-Бича. – Если я на одну ночь останусь в её шагуне, то утром я выйду из него мужем Фризлы, неофициальным мужем, а свадьба будет чуть позже. И над ней никто и никогда не посмеет смеяться, потому что яфриды выбирают себе пару раз и навсегда. Это у вас может быть пятая жена или третий муж при живых бывших супругах, а яфриды в следующий раз женятся и выходят замуж только тогда, когда становятся вдовыми".
"То есть, яфриды не разводятся?" – попытался уточнить Гер.
"Яфриды размножаются, а не разводятся, - захохотал Яфру-Бича. – Ну, а если серьёзно, то яфриды никогда не бросают свою половину ради кого-то другого. Как говорила одна старая, опытная и шустрая на балдун яфридка-огородница: хрен на хрен менять – только время терять".
"Но ты ведь не сможешь постоянно жить с Фризлой. Или ты решил остаться здесь навсегда?"
"Я – бродюжник. Работа у меня такая, понимаешь? – уже начиная уставать от вопросов, проворчал Яфру-Бича. – Сегодня я здесь, а завтра там, но к Фризле я буду возвращаться всегда, пока она будет жить на этом свете. Когда моряк, купец, исследователь или воин уходит в дальний поход, то его жена остаётся дома с детьми и терпеливо ждёт его возвращения. Фризла прекрасно знает об этом и сейчас она делает свой выбор. Если вечером вместо шагуна она предложит мне переночевать в сарае, то я останусь всего лишь её гостем и вряд ли когда-нибудь стану её мужем. Ну, всё, не отвлекай меня. Давай лучше хлопнем по чекашке  и закусим вот этим чудным заливным из пузана".

Глядя на мир глазами Бича, Гер заметил, что Бича только делает вид, что полностью занят Фризлой и почти не обращает внимания на других яфридов. Его быстрый и оценивающий взгляд то и дело выхватывал из всей компании, то Босого, то Хазбара, то Чукмака.
"Каждый из них мечтает стать обладателем этого катера, - вскоре понял Гер, - и сейчас думает о том, как бы ему опередить своих конкурентов".
Эти трое, действительно, вели себя достаточно сдержанно для праздника, мало пили, без аппетита ели и внимательно следили за бродюжником Бича, который вёл себя, словно токующий глухарь. Он просто заворожил Фризлу и ближайших соседей шутками и смешными историями из своих приключений в разных странах. А когда приходило время танцев, то и здесь Бича был на высоте, лихо вытаптывая вместе со своей подружкой траву на поляне.

"Ну, всё, быть нам сегодня ночью в шагуне, - думал Гер, глядя на счастливое лицо Фризлы. – От такого краснобая и топтуна ни одна яфридка не откажется. Ишь, как подружки-то её заскучали, словно не на праздник пришли, а на поминки".

Весь день гутарла веселилась, горланила песни и топотала на лужайке, а к вечеру, когда Хазару стало понятно, что сегодня торг уже не состоится, он произнёс прощальный тост и отправился в свой шагун. Вслед за ним стали мало-помалу расходится и все остальные поселенцы. По обычаю яфридов, последним с праздника должен был уходить виновник торжества, и когда Бича и Фризла остались одни, она взяла его за нижнюю левую руку и повела в свой шагун.

"Шагун или сарай? – гадал Гер по дороге к жилищу Фризлы. – Да нет, конечно же, шагун. А впрочем, кто их разберёт, этих женщин-яфридок? Это уж точно не моего ума дело".

Подойдя к ступеням лестницы, которая вела в шагун, Фризла остановилась, отпустила руку Бича и посмотрела бродюжнику в глаза.

– Бича, а на скоко дён ты приколобал в нашу гутарлу? – спросила она его.
– Спустя десять дён, я должон статься на закатной стороне у гриммов, а знать в ентой гутарле  мну житьтя не боля двух дён, - ответил Бича.
– Не боля двух дён, - печально вздохнула Фризла. – А посля гриммов ты кудо поколобаешь?
– А посля гриммов, ежоли ты ща ентова захошь, обрать в твову гутарлу, - улыбнулся Бича, - а тама ужо и поглазеть станется.

Фризла радостно улыбнулась и снова взяла его за руку.

– Добро колобать в мой шагун, мин Бича, - тихо и смущённо произнесла она, - и пущай ён тяперь станется и твоим тож.

Бича и Фризла стали подниматься по ступеням лестницы, и было слышно, как в некоторых шагунах с шумом захлопнулись окна.

"Подружки все напрочь изревновались, - усмехнулся Гер. – Послушай, Бича, а кто такие гриммы?"
"Отстань, сейчас не до этого, - возмутился Яфру-Бича. – Утром расскажу, если ты к тому времени о них не забудешь".
"Эй, эй! – встревожился Гер. – Ты что, хочешь сказать, что у меня после этой брачной ночи может и память отказать? Нет уж, давай, пока не поздно, сразу обо всём и договоримся!"
"О, господи! – взмолился Бича. – О чём ты ещё хочешь договариваться?! Тебе не кажется, что ты выбрал не самый удобный момент для переговоров?"
"Если бы ты сейчас пошёл в сарай, то я бы и не завёл этот разговор, - огрызнулся Гер, - Но, я так понимаю, что вы максимум через пару минут завалитесь на отдушку, а после этого мне до тебя уже не докричаться".
"Ну, хорошо, - устало вздохнул Яфру-Бича, - давай, только быстро".
"Ты пойми, я ведь впервые буду спать с яфридкой, что для моей человеческой души – достаточно сильное испытание, - стал объяснять ему Гер. – Ты не мог бы сделать так, чтобы мы с тобой чередовались, ну, хотя бы через раз?"
"Что значит, чередовались?" – не понял его Бича.
"Немного ты побудешь Бича, а она Фризлой, а немного побудешь Героном, а она, соответственно, Фризой, - предложил Гер.- Если, конечно, она не будет замечать такой перемены".
"Хо! – воскликнул Яфру-Бича. – Очень интересное предложение! Я всегда был за то, чтобы в любовных отношениях проявлялось больше фантазии. Только учти, что когда у тебя с Фризой начнётся настоящий роман, то условия этого договора менять уже не будем"
"Хорошо, я согласен, - вздохнул Гер. - Но она точно ничего не заметит?"
"Не сомневайся, всё будет джюки-пуки, - мысленно и энергично потёр все свои ладони Яфру-Бича, поднимаясь на верхнюю и последнюю ступень лестницы. – Уверяю тебя, даже если она, то есть они, что-то и заметят, то им это очень понравится".

Фризла открыла дверь своего шагуна, приглашая бродюжника войти в её жилище и, дождавшись, когда Бича скроется внутри, развернулась лицом к поселению. Несколько секунд она стояла, гордо подняв голову и уперев в бока все свои четыре кулака, а затем тоже вошла в шагун, демонстративно и победоносно взмахнув при этом концом длинного сильного хопера. 
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #104 : 20 Декабря 2014, 21:19 »

Глава 10

Бича открыл глаза и Гер не сразу понял, где он сейчас находится. Стены сначала плавно, а затем резко переходили в потолок, образуя купол, в верхней точке которого была закреплена цепь, державшая светильник наподобие люстры с шестью толстыми свечами. Всего помещения Гер рассмотреть не мог, потому что кровать, на которой он лежал, была огорожена ширмой с плотной узорчатой тканью. Бича скосил глаза в сторону и Гер рядом с собой увидел спящую голую яфридку, едва прикрытую тонким одеялом.

"Ах да, я же в шагуне Фризлы, - сразу всё вспомнил Гер. – Ну, конечно, вчера-то мне некогда было потолок разглядывать. Этот сексуальный маньяк почти всю ночь не давал спать ни мне, ни ей. Ишь, как руки-то раскидала, четыре штуки и все в разные стороны".

Бича повернулся на правый бок и ладонями обеих левых рук погладил яфридку по груди и животу одновременно. Фризла забормотала что-то невразумительное, зачмокала губами и, так и не проснувшись, тоже легла на правый бок.

"Да дай же ты ей хоть немного поспать-то! – возмутился Гер, обращаясь к Бичу. – Это у тебя энергии вагон и маленькая тележка, а она за эту ночь, поди, все, что у неё было, то и отдала. Видишь, как хопер-то откинула? Судя по нему, ей теперь нужно как минимум сутки в себя приходить".
"Сутки – это много, - возразил Бича, убирая с тела Фризлы свои руки. -  Через сутки мы с тобой уже отправимся в обратную дорогу".
"Зато впереди у нас ещё целая ночь, да и днём ты, наверное, не всё время торговлей заниматься будешь, - продолжал уговаривать его Гер. – Лучше давай хлопнем по чекашке да сбегаем, искупаемся, пока народ в гутарле ещё не проснулся. Я надеюсь, мы не весь пузырник за ночь выфрали?"
"Хм, - задумался Яфру-Бича, явно переключаясь на блекку. – Сейчас посмотрим".

Он поднялся с отдушки, натянул на себя штаны и, раздвинув ширму, подошёл к обеденному столу, на котором стоял пузырник и остатки ночного пиршества.

"Есть ещё порох в пороховницах, - радостно подумал он, встряхнув бутыль. – Да и забутовку не всю залоптали".
"Вот и замечательно, - с облегчением вздохнул Гер. – Именно этого-то мне сейчас и не хватает. А то всего лишь час назад я думал, что уже и не доживу до такого момента".
"Неужто так сильно перенапрягся?" – со смехом спросил его Бича, наливая полную чекашку блекки.
"Не то слово, - мысленно махнул рукой Гер. – Мышцы у меня, конечно, не болят, потому что сейчас не я ими управляю, а вот эмоций-то я, кажется, хватил через край. А ты знаешь, мне почудилось, что Фризла заметила, как ты стал Героном, а она Фризой, но почему-то не подала виду. Или я не прав?"
"Прав, прав, - согласился с ним Яфру-Бича и залпом осушил чекашку. – А не подала виду именно из-за того, что ей это понравилось. Как я тебе и говорил", - добавил он, закусывая блекку холодным пузаном.

Посмаковав вкус блекки и пузана, Гер решил продолжить эту тему.

"Но ведь это для неё, наверное, неестественно, - предположил он, - или жёны яфридов в таких случаях не задают лишних вопросов? Изменения моего и своего тела в такой запарке она, конечно, могла и не заметить, но лицо-то моё у неё всегда было перед глазами".
"Жёны яфридов, как и все остальные жёны, всегда задают много вопросов, - захохотал Яфру-Бича. – Но у них всё-таки есть одно преимущество: они знают, что на свете есть волшебники. Фризла, конечно же, увидела перед собой человеческое лицо,  но посмотри сам, как оно выглядело".

Бича встал из-за стола и подошёл к большому зеркалу. Гер вдруг увидел, как голова яфрида стала превращаться в человеческую голову с лицом Герона, но это лицо удивительным образом напоминало лицо бродюжника Бича.

"И как это понимать?" – удивился Гер.
"А понимать это нужно так, что Герон и Бича – двойники, хоть и являются абсолютно разными существами, - усмехнулся Яфру-Бича, принимая свой прежний вид. – Может ты обращал когда-нибудь внимание на то, что некоторые собаки удивительным образом похожи на своего хозяина? Хотя можно сказать и наоборот: хозяин похож на свою собаку".
"Да, это так, - немного подумав, согласился с ним Гер. – Во дворе дома моей столичной квартиры я иногда встречаю соседа с бульдогом на поводке и у обоих одинаковое выражение лица. Просто копия друг друга".
"Вот, вот, - кивнул головой Яфру-Бича. – Такая же история и у меня с Героном. Поэтому Фризла смотрела на Герона, а видела всё того же Бича, хотя при этом прекрасно понимала, что он – человек, а не яфрид. Но, как я уже сказал, для яфридов не секрет, что в мире живут и волшебники или, как здесь говорят, колдовые".
"Это не испугает твою молодую жену? – нахмурившись, спросил его Гер. – А если она кому-нибудь обо всём расскажет?"
"А ты не забыл о том, что Фриза тоже подозревает, что Герон – волшебник? - усмехнулся Яфру-Бича. – Но она молчит об этом даже сейчас, а уж когда станет твоей женой, то от неё ни одна живая душа не узнает, кто ты такой на самом деле. Вот так-то, брат: своя рубашка ближе к телу, а муж без рубашки ещё ближе к телу, чем своя рубашка", - с хохотом закончил он.

Приговорив остатки блекки, и подкрепившись тем, что было на столе, Яфру-Бича вышел на крыльцо шагуна. Особо заботливые хозяйки уже проснулись, и над трубами их домов появился лёгкий белый дымок. Несколько заядлых рыбаков, в основном юного возраста, тоже не дожидаясь восхода, удили рыбу, покачиваясь в своих катранах неподалёку от берега.

"Сейчас тебя увидят соседи и подружки Фризлы, а потом станут  балдасить над тем, как её будущий муж в первую же ночь сбежал от неё ни свет, ни заря", - ехидно заметил Гер.
"Ну, вот что ты за человек, а? – устало вздохнув, спросил его Бича. – Ведь это ты уговорил меня оставить в покое мою молодую жену ради блекки, закуски и купания. А теперь, когда я уже выпил, закусил и приготовился принять солёную ванну, ты вдруг говоришь мне о том, чем всё это может обернуться для Фризлы. Даю тебе ровно десять секунд на то, чтобы ты придумал причину, по которой я всё-таки должен пойти на озеро. В противном случае я возвращаюсь к своей жене на отдушку и буду лупасить на ней до тех пор, пока у нас обоих не заболят бока. Время пошло".
"А я-то думал, что слово лупасить переводится, как спать или отдыхать, -  усмехнулся Гер. -  Но на озеро мы всё равно пойдём и вот зачем: ты должен поймать там самого большого пузана, причём голыми руками. А затем принести его в шагун Фризлы, но так, чтобы тебя при этом увидело как можно больше народа. Вот тогда и мы искупаемся, и соседи с подружками станут ещё больше завидовать твоей жене".
"Какой же ты изворотливый гадёныш, - захохотал Яфру-Бича. – А главное, что тебе для этого и десяти секунд не потребовалось. План хороший, ничего не скажешь. Ладно, пойдём претворять его в жизнь".

Он лёгким и быстрым шагом спустился по лестнице, и поколобал к озеру напевая весёлую песню бродюжников.

На берегу, когда первый утренний луч Иризо только-только вырвался из-за горизонта,  Бича разделся, положил свои вещи на плоский камень и с разбегу бросился в солёную, тёплую воду.

"Ах, как хорошо-то! – с блаженством подумал Гер, после того, как  Бича, проплыв метров двадцать быстрым брассом лёг на спину и, закрыв глаза, закачался на мелкой волне. – Лежишь, словно младенец в колыбели: сыто-пьяно, светло, тепло и мокро".

"Всё, пора и порыбачить, - решил Яфру-Бича и перевернулся на живот, - но ловить будем не пузана".
"А кого же тогда?" – удивился Гер.
"Пузан – рыба обыкновенная, промысловая, её каждый спиногрыз поймать может. А настоящим лакомством у яфридов считается рыба-пиларь. Вот её, действительно, изловить очень трудно, - объяснил ему Бича. – Сетью её не поймаешь, потому что у неё на боках, спине и узкой морде растут острые, как бритва шипы. Если такая рыба заходит в сеть или невод, то рыбаки потом на берегу долго латают свои снасти. Иногда счастливчикам удаётся поймать пиларя на живца, но на крупный экземпляр в таком случае рассчитывать не приходится. Самые отчаянные яфриды охотятся на пиларя с зазуброй и на большой глубине, но там достаточно велик шанс повстречать восьмилапого".
"Но у нас с собою нет зазубры, - удивился Гер. – Как же в таком случае мы будем на неё охотиться?"
"В твоём плане чётко указано: удивить всех соседей и подружек Фризлы, - улыбнулся Яфру-Бича. – Поймать голыми руками рыбу-пиларь – это и есть вершина рыбацкого мастерства и удачи".
"Ты же не рыбак, а бродюжник, - напомнил ему Гер. – Может быть, нам не стоит делать из Бича мастера на все руки? Он уже и без того известный и храбрый торговец, который не боится колдовых, увлекательный рассказчик и балагур, певец, танцор да ещё и неутомимый любовник. Не слишком ли много для одного простого и скромного яфрида?"
"Что касается любовника, то об этом пока знает только Фризла", - засмеялся Яфру-Бича. – Вот когда я уеду, тогда она, возможно, и расскажет самым близким подружкам о своей первой брачной ночи".
"Ошибаешься, мой друг, - иронично покачав головой, произнёс Гер. – Дело в том, что на тебя блекка действует гораздо сильнее, чем на меня и ты, вероятно, просто не обратил внимания на то, как твоя молодая жена всю ночь манипулировала свечами на люстре. Она их то гасила почти все, то зажигала некоторые из них, но полностью свечи были потушены только после того, как ты решил уснуть. И с занавесками на окнах, кстати говоря, происходила точно такая же история".
"Ах, она чертовка!" – во весь голос захохотал Бича. – Выходит так, что специально для своих подружек Фризла устроила ночное сексуальное шоу. Теперь и я припоминаю, что заслонка на теплушке всю ночь была полностью открыта, хотя дрова прогорели ещё вечером. Не иначе, как у дымаря ушанила пара-тройка молодых яфридок".

Внезапно накатившая волна плеснула в раскрытую пасть Бича изрядную порцию солёной воды и он, захлебнувшись, стал с хохотом откашливаться, не в силах справиться с душившим его смехом.

"Ох, до чего же хитры и изобретательны эти бабы, - устало дыша и всё ещё посмеиваясь, покачал головой Яфру-Бича, - особенно в той части, когда дело касается любовных отношений. Ведь они наверняка когда-то сидели все вместе и придумывали этот язык жестов".
"Да иначе и быть не могло, - тоже улыбнулся Гер. – Так стоит ли нам при всех достоинствах Бича, добавлять ему ещё и славу выдающегося рыбака?"
"Если яфрид талантлив, то он талантлив во всех отношениях, - поднял вверх указательный палец Яфру-Бича. – К тому же, он не первый и не единственный, кому удалось таким способом поймать пиларя".
"Ну, раз так, тогда вперёд, - пожал плечами Гер. - Но только не вздумай вытащить на берег ещё и восьмилапого, иначе будет уже перебор".
 
Бича кашлянул в последний раз и нырнул под воду, сильно и резко взмахнув при этом хопером, поднявшим в воздух кучу брызг. Быстро работая всеми своими конечностями, яфрид шёл на глубину, словно торпеда.

"А простой яфрид не боится такого сильного перепада давления?" – поинтересовался Гер, наблюдая за этим погружением так, как будто бы он сейчас смотрел кадры какого-нибудь фантастического фильма.
"Ты думаешь, что я постоянно пользуюсь своими божественными способностями? – снисходительно усмехнувшись, спросил его Яфру-Бича. – Нет, Гер, настоящим богом я становлюсь лишь тогда, когда этому состоянию соответствует величина моей ауры. Не скрою, что создавая это тело, я немного увеличил его возможности, но не настолько, чтобы сильно отличаться от обыкновенного яфрида. В истории нашего народа были случаи, когда на свет рождались и более выдающиеся особи. Резкие перепады давления опасны для любого существа. Подними на поверхность рыбу, живущую на глубине полутора километров, и она раздуется, словно новогодний шар. У яфридов тоже есть свой предел, как величины, так и скорости погружения, но они – амфибии и под водой пользуются жабрами, а не лёгкими, потребляя при этом гораздо меньшее количество кислорода, чем на суше".

Бича достиг дна и, выбрав подходящее место, распластался на нем, замаскировавшись илом и водорослями. Дневной свет плохо проникал на такую глубину, но зрение яфрида имело свойство приспосабливаться к темноте, и вскоре Гер уже хорошо видел всё то, что происходило вокруг. А жизнь на этой глубине была достаточно многообразна. Внезапное появление яфрида распугало всех обитателей дна, но спустя всего несколько минут они успокоились и вернулись обратно, удивляя Гера своими формами и расцветкой.

"Сколько же здесь всякой живности-то, - удивлённо покачал он головой, обращаясь к Яфру-Бича. – Мне даже кажется, что на суше её гораздо меньше, чем под водой". 
"А ты на суше часто замечаешь муравьёв, жучков и всевозможных букашек, которые живут и ползают в траве? - вращая во все стороны глазами, спросил его яфрид. – Что суша, что вода – всё одинаково. Где условия получше, там и живности побольше. Человек тоже живёт по такому же принципу. Пословица "рыба ищет, где глубже, а человек, где лучше" верна лишь наполовину, потому что для многих видов рыб понятие "глубже" означает верную смерть".
"Пиларь – хищник?" – поинтересовался Гер.
"Да, и причём достаточно агрессивный, - ответил ему Бича. – Охотится в основном в одиночку, но иногда пилари собираются и в стаю. Вот они идут, смотри прямо по курсу".

Из мутной темноты появился десяток больших рыбин, каждая из которых была длиною не меньше двух, двух с половиной метров. Выстроившись в шеренгу, они медленно, словно бы прогуливаясь, стали проплывать над затаившимся яфридом.

"Какую из них будем брать? – спросил Гер.
"Никакую, - ответил тот. – Мы не успеем подняться и наполовину, как нас и нашу добычу остальные пилари распилят на куски".
"А если мы дождёмся одиночку, а эта стая будет кружить неподалёку, то мы успеем подняться на поверхность?" – встревожился Гер.
"Да кто ж его знает-то? – усмехнулся Бичу. – Может быть, успеем, а может, и нет. Всё будет зависеть оттого, насколько близко от нас они окажутся".
"Что-то расхотелось мне охотиться на этого пиларя, - поёжился Гер. – Пойдем, изловим пузана, да и дело с концом".
"Что брат, поджилки трясутся? – насмешливо прокряхтел Яфру-Бича. – Конечно, бегать с сачком по лужайке, гоняясь за бабочками, гораздо безопаснее".
"Да к чему такой глупый риск? – продолжал уговаривать его Гер. – Тебя и без пиларя все уже любят и уважают в этой гутарле, а Фризла и пузану будет рада лишь бы ты пришёл домой целым и невредимым".
"Если яфрид что-то решил, то он обязательно это сделает, - упрямым тоном произнёс Яфру-Бича. – Уговаривать и убеждать меня, нужно было на поверхности, а сейчас уже слишком поздно".
"Но я же тогда ещё не знал, насколько это опасно! – воскликнул Гер. – Вообще-то в моём понимании рыбалка – самое безопасное занятие в мире. Я знаю, что в нашем времени и в нашем мире есть люди, которые с голыми руками охотятся на акул, закрывая им жабры пропитанной кровью тряпкой. Но для меня такая рыбалка – сущее безумие".
"А храбрость – это и есть безумие, - ответил ему Бича, - но ни один уважающий себя яфрид не сможет спокойно жить на этой земле, если кто-нибудь, включая и его самого, усомнится в его храбрости".
"Господи, и зачем я только стащил тебя с отдушки, - застонал Гер. – Лежали бы сейчас рядом с тёплой и мягкой Фризлой и никаких тебе пиларей".
"Да хватит уже скулить-то, - отмахнулся от него Яфру-Бича. – Вот смотри, идёт наша добыча".

Рыба-пиларь, ещё более крупная, чем те, которые были в стае, медленно приближалась, лениво работая хвостовым плавником.

"Стая ещё не успела уйти далеко, - почти истерично закричал Гер. – А если они вообще решили повернуть обратно?"
"Я знаю один способ, который почти безотказно действует в такой ситуации, - не отрывая глаз от пиларя и не обращая внимания на визг Гера, сказал Бича. – Когда он будет проплывать над нами, нужно вонзить ему когти указательного и среднего пальцев прямо под нижнюю челюсть.  Тогда от боли и неожиданности он рванётся наверх, а мы ему в этом ещё и поможем. Главное, чтобы он подошёл к нам достаточно близко и поэтому сейчас мы попробуем его подманить".

Яфру-Бича пошевелил концом хопера и пиларь, явно заинтересовавшись, резко пошёл на снижение.

"Вот это и называется ловить на живца, - с ужасом глядя на приоткрытую пасть крупного хищника, обречённо произнёс Гер. – Только в качестве живца почему-то самому быть приходится ".

Дёрнув ещё пару раз хопером, Бича приготовился к атаке и Гер почувствовал, как тело яфрида напряглось, словно сжатая пружина. Когда голова пиларя, опустившегося до водорослей, поравнялась с головой Бича, яфрид всеми конечностями оттолкнулся от дна и молниеносным ударом вонзил свои когти под нижнюю челюсть хищника. И рыба, и рыбак, как две ракеты устремились вверх, взбаламутив илистое дно и оставляя позади себя кровавый след.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #105 : 20 Декабря 2014, 21:21 »

"Стая обязательно за нами погонится, - думал Гер, не имея возможности оглянуться назад. – Обычно подобные хищники издалека чуют запах и вкус крови".

Приближаясь к поверхности, Бича стал направлять пиларя ближе к берегу, увлекая его на мелководье. Но хищник уже успел оправиться от шока и стал сопротивляться, стараясь вырваться и наоборот уйти дальше от берега.

"Эх, нам бы только ногами на дно встать, - дрожа от возбуждения и страха перед кровожадной стаей, думал Гер. – Всё-таки хвост у этого монстра поболе нашего будет".

Но Бича так яростно работал всеми свободными конечностями, и так ловко управлял головой пиларя, что, в конце концов, они выскочили на поверхность воды у самого края мелководья, подняв фонтан брызг на глазах у изумлённых рыбаков.
Яростная борьба не стихала ни на одно мгновение, пока Бича тащил пиларя к берегу. До спасительной суши оставалось всего несколько метров, когда поверхность воды снова вспенилась в том месте, откуда появился яфрид со своей добычей. Это голодная стая, возбуждённая вкусом свежей крови, мчалась по следу охотника и его добычи. Но проплыв до середины мелководья, хищники покружились на одном месте и под громкие крики рыбаков, снова ушли на глубину.
Бича в это время уже вытащил трепыхавшегося пиларя на берег, свободной рукой схватил увесистый камень и со всей силы ударил им рыбу по голове, стараясь оглоушить или сломать ей шейный позвонок.

"Вот так покупались, вот так отдохнули, - глядя на добычу Бича, устало и немного нервно подумал Гер. – Сто раз теперь подумаю, прежде чем стану уговаривать этого яфрида, отдохнуть в каком-нибудь тихом и спокойном месте. У него просто талант создавать себе трудности и искать приключения".

Те поселенцы, которые уже проснулись, услышав взволнованные крики рыбаков, поспешили на берег, и вскоре целая толпа яфридов обступила бродюжника  и его улов.

– Вац, вац, вац! – восхищённо цокали они языками и удивлённо качали головой. – Храбёр ты Бича, шибака храбёр! Вац, вац, вац!
А Бича оделся, взвалил на спину пиларя и в сопровождении зевак и спиногрызов, отправился к шагуну Фризлы.

"Смотри-ка, а жена-то твоя тоже не спит, - удивлённо произнёс Гер, заметив над жилищем Фризлы дымок, поднимавшийся из печной трубы, - уже и теплушку запалила".
"А ты действительно думал, что она весь день будет дрыхнуть на отдушке? – насмешливо спросил его Яфру-Бича. – Нет, брат, яфридки на такое неспособны. Им чем боля трудностей, тем боля житя по кайфу".

Вероятно, услышав восторженные крики ребятни, Фризла вышла на крыльцо, да так и застыла с прижатыми к груди руками, увидев приближающегося Бича с пиларём на спине. И лишь её извивающийся и бьющийся о пол конец хопера, говорил о том, насколько она взволнована, изумлена и восторженна.

– А я ужо и на крюкачку сколобал, - с небрежной улыбкой сказал Бича, поднявшись на крыльцо и положив к ногам Фризлы пиларя. – Будя чем блекку подкусить.
– Ой, ты сраной, - вдруг испуганно всплеснула руками Фризла, увидев на плече Бича глубокий порез от шипа пиларя.
– Чухча, - отмахнулся он, взглянув на порез, - до нашего с тобой топотальника заживится.
Фризла вдруг бросилась к Бича и прижалась к нему всем телом, крепко обхватив его четырьмя цепкими руками.
– Без меня ты, боля на крюкачку не сколобаешь, - с дрожью в голосе прошептала она ему на ухо.

Увидев такое проявление чувств, соседи и зеваки стали смущённо почёсывать свои торчушки и расходиться по шагунам, хоть и удивлённо, но понимающе покачивая при этом головой.

Только к полудню Бича снова вышел на крыльцо шагуна Фризлы.

"Борсой, наверь, ужо давно на измене елозит, - невольно смешивая яфридский язык с люцакским, усмехнулся Гер, обращаясь к Бича, - а ты всё никак к нему сколобать не соизволишь".
"Ничо, - лукаво улыбнулся Бича. – Пушай ён думат, чо я ему боля нужон, чем ён мну. А ты почо на нашем-то болдаешь? Можа ён тябе боля по норову-то?"
"Если человеку сто раз подряд сказать, что он – свинья, то на сто первый раз он обязательно хрюкнет, - засмеялся Гер. – Когда все вокруг говорят на яфридском, то я просто автоматом перехожу на него. Вот и Борк со своим коллегой достаточно хорошо выучили ваш язык".
"Ну, им-то он был просто жизненно необходим, - заметил Яфру-Бича. – Если бы они заранее знали гимн яфридов, то Чукмак, услышав его из уст люцаков, никогда бы не стал бросать в них свою зазубру, даже несмотря на то, что у них был активирован змеиный амулет. Люцак, поющий гимн яфридов, сразу становится, если не другом, то, по меньшей мере, не врагом яфрида".
"А если этот люцак притворяется, и на самом деле он – шпион, провокатор или просто лжец?"
"Таких яфриды быстро выводят на чистую воду. Если у детей Нарфея хорошо развита интуиция, то у детей Яфру прекрасно работает нюх. Ладно, пойдем-ка, посмотрим, как там наш катер себя чувствует, заберём оттуда кое-какие вещички, а потом можно будет и к Борсому заглянуть".
"А торговать-то когда начнёшь? – поинтересовался Гер. – То у тебя праздник, то медовый месяц, пардон, медовый день. Народ, наверное, уже ждать устал".
"Если в поселении есть свой бродюжник, то весь народ отоваривается исключительно у него, поэтому и все товары мы будем продавать только Борсому, - объяснил ему Бича. – Так что народ ждёт, когда я отсюда уеду, а не когда начну торговать".
"А зачем им нужен посредник?- удивился Гер. – Он ведь наверняка установит свою цену и тогда простому рыбаку придётся покупать нужную ему вещь уже по более высокой цене".
"Свои комиссионные он, конечно, возьмёт, - согласился с ним Бича, - Но зато при такой схеме ему приходится брать на себя и всю ответственность за качество товара. Заезжий бродюжник был, да сплыл, а товар оказался с изъяном. Куда тогда бежать простому рыбаку? И деньги отдал, и вещь оказалась бракованной. А вот если он купит эту вещь у местного бродюжника, то или деньги свои вернёт, или товар заменит. Да и свой-то бродюжник не станет продавать поселенцам некачественный товар. Для него такая торговля очень быстро закончится мордобоем. Слишком высоко задирать цены ему тоже не резон: народ – не дурак и знает что, где и почём стоит. Сначала товары перестанут покупать, а потом на общем собрании выгонят из гутарлы такого бродюжника в три шеи, да ещё и имущество конфискуют. Яфриды шибака жадных шибака не любят", - со смехом закончил он.

На берегу в этот час почти никого не было: стайка спиногрызов барахталась на мелководье, да пара рыбаков латали и развешивали на просушку свои сети.
Бича проверил товары, лежавшие в катере, положил в сумку нужные вещи и, перекинув её длинный ремень через плечо, отправился к Борсому.
По дороге к дому бродюжника, Бича то и дело останавливался и раскланивался с яфридами и яфридками, которые приветствовали его, как старого приятеля, соседа или родственника.

"Ты здесь теперь свой в доску, да? – усмехнулся Гер. – Они так всех бродюжников любят или просто это из-за того, что ты решил жениться на Фризле и поймал утром большого пиларя?"
"И то, и другое, и третье, - ответил ему Бича, - а после свадьбы я и действительно стану для многих из них родственником. Все яфриды очень любят и уважают друг друга, поэтому и живут, как одна большая семья. Смотри, а вот и Шарлог с Ландрой на крыльцо вышли".
"Я их ещё на вчерашнем топотальнике приметил, - улыбнулся Гер. – Бусы у Ландры, конечно же, классные. А на праздничной куртке Шарлога, я вчера увидел какое-то украшение, но так и не понял, что это такое".
"Челюсти того самого восьмилапого, которого он тогда убил, - объяснил ему Яфру-Бича. – После того случая Шарлог стал знаменитым и очень уважаемым яфридом. Его друг и сосед Финдор теперь всегда вместе с ним ходит на крюкачку, потому что надеется, что и ему посчастливится убить восьмилапого".

Шагун Борсого был, пожалуй, самым большим жилищем во всей гутарле. Собственно говоря, он состоял из двух рядом стоящих строений, в одном из которых бродюжник жил, а в другом хранил и продавал свои товары. Бича не успел ещё подойти к ступеням лестницы, а Борсой уже вышел на крыльцо, настежь распахнув двери для долгожданного гостя.

– Хучь, Бича! – радостно воскликнул он, взмахнув концом своего хопера. – Добро колобать в мой шагун.
– Хучь, Борсой! – поднимаясь по лестнице, ответил ему Бича. – С радостью и удовольствием!

Войдя в шагун, Бича сразу же увидел Хазбара и Чукмака, сидевших за столом, на котором стояли пузырник с блеккой и большое блюдо с закуской.

"Оба-на! – воскликнул Гер. – Потеряв надежду договориться с тобой поодиночке, они решили собраться всем вместе и договориться, как им быть с твоим катером. Как ты думаешь, я не ошибся?"
"Я думаю, что ты попал прямо в десятку, - мысленно улыбнулся Яфру-Бича. – Вот только они не знают, что я буду требовать взамен".

Поприветствовав друг друга, все яфриды уселись за стол.

"Иризо в макуле, а ты всё никак на торги не сколобаешь, - усмехнулся Хазар, обращаясь к Бичу. – Наверь, Фризла не хоча была пущать.
– Честно болдая, я и сам был не хоча от неё колобать, - с улыбкой ответил ему Бича.
Он беспомощно развёл руки в стороны и вся компания дружно захохотала.
– За таки баклаши надобнать и выфрать, - предложил Борсой, разливая блекку по чекушкам. – Тяперя ты всем нам родичем станешься.

Яфриды стали выпивать, закусывать и болтать о том, о чём и положено было разговаривать в таких случаях: о природе, о погоде, о рыбалке и охоте, и, конечно же, о женщинах.

Но вот, наконец, все темы были исчерпаны, и Хазбар решил перейти к делу. 
– А заболдай-ка нам Бича, чо ты с ентим катраном баклашить удумал? Сам будя загребать ля кому заторгуешь? – небрежным тоном и как бы между делом, спросил он Бича.
– Не-а, сам загребать я не моги, - таким же тоном ответил ему Бича. – У ентова катрана внутри особа жидкость. Ён закончиться и катран приколется, а с загребами он мну не нужон. Лучее я с ентим катраном загребу к гримам. Тама и сторгуюсь.
– Особа жидкость? – заинтересовался Борсой. – Кака така?
– Пахет шибака вонюче, - объяснил ему Бича, - аж дыхалка не сопатит.
Хазбар, Чукмак и Борсой многозначительно переглянулись.

"Загадал ты им заморочку, - засмеялся Гер. – Из них троих только Борсой занимается алхимией?"
"Вообще-то алхимией, травничеством и магией занимается чуть ли не каждый продвинутый яфрид, - ответил ему Яфру-Бича. – О Борсом я знаю всё лишь потому, что специально его проверял. Он у меня, так сказать, на особом счету. Хазбар и Чукмак – тоже не простые яфриды, но у каждого из них свои тараканы в голове".

– И чо ты хоча за ентот катран у гриммов? – спросил Бича Борсой.
– Катран я отжал у колдовых, таки пушай гриммы колдовыми приладами и торгуются, - усмехнулся Бича. – А ужо их-то я моги сторговать где хоча.
– А скока прилад ты хоча за катран, - поинтересовался Борсый.
– Ежоли прилада хульная, то можа и онда, а ежоли чухча, то и торговать не моги, - пожал плечами Бича. – У гриммов ентих прилад обвались, так чо будя с чем сторговаться. Окромя катрана я у ентих колдовых отжал и ещё кое-чо.

Бича полез в свою сумку и достал из неё морской бинокль на тиснёном кожаном ремешке и туристический топорик с красивым топорищем и фирменным клеймом на лезвии.

– Вац, вац, вац! – не удержался Чукмак, взяв в руки топор и разглядывая его со всех сторон.
Затем он щёлкнул по лезвию когтём указательного пальца и, услышав в ответ звон качественной стали, как-то неопределённо покачал головой.
Хазбар же, сразу заинтересовался биноклем.  Покрутив его в руках, он вопросительно посмотрел на Бича.
– Ён для чо?
– Глазеть лучее станешься, - объяснил ему Бича и жестом показал, как нужно пользоваться биноклем.
Хазбар заглянул в бинокль, как показал ему Бича, но при этом перевернул бинокль другой стороной и, увидев бродяжника, сидящего где-то далеко от себя, громко расхохотался. Бича тоже улыбнулся и перевернул бинокль в руках Хазбара, показывая, как нужно правильно им пользоваться. Тот снова посмотрел в бинокль, но уже направил его на раскрытое окно.
– Вац, вац, вац! – не смог удержаться и он.

"У тебя же есть ещё авторучка и бензиновая зажигалка, - подсказал Гер Бича. – Видишь, Борсой сидит, как ребёнок, которому не досталась игрушка?"
"Верно!" – спохватился тот,  быстро достал из сумки эти вещи и подал их Борсому.
– Эт чо? – удивился Борсой, обратив внимание сначала на авторучку.
– Енто писульку баклашить, - объяснил ему Бича, - а енто теплушку запалить моги, - добавил он, показывая, как нужно пользоваться зажигалкой.
– Вац, вац, вац! – вырвалось из груди Борсого, когда он щёлкнул зажигалкой и из неё вдруг появился огонёк пламени.

"Ну, вроде бы всех удивил, - засмеялся Гер, наблюдая за яфридами, которые передавали друг другу вещи и, рассматривая их, цокали языком и качали головами. – Вот только в зажигалке скоро кончится бензин и кремень, а в авторучке паста".
"А я и не собираюсь кого-либо обманывать, - пожал плечами Яфру-Бича, - и обо всех недостатках этих вещей сразу же сообщу, если, конечно же, наши будущие родственники пожелают их приобрести".

Разглядывая диковинные вещи, яфриды переглядывались, словно молча о чём-то договариваясь, и когда они закончили осмотр предметов, первым заговорил Борсой.

– Знать, ты хоча колдовы прилады?  - спросил он Бича, почёсывая свою правую торчушку. – А ты моги отличить хульну приладу от чухчи?
– Дык ведь, кака-то моги, а кака-то не моги, - неопределённо ответил ему Бича. – Глазеть надо".
– Тащи Борсой наши прилады, пушай глазеет, - решил Хазбар.

"Вот те раз, - удивился Гер. – Что-то эта компания стала напоминать мне орденоносцев, этакий яфридский ТОРК. Что это – простое коллекционирование или организованное изучение магических предметов?"
"Они создали союз, и в этом нет никакого сомнения, - согласился с ним Яфру-Бича. – Чукмак хорошо чувствует активированные артефакты, Борсой – антиквар, через руки которого проходят абсолютно все новые товары, А Хазбар, вероятно, стал идейным вдохновителем и организатором их маленького союза. Он – глава поселения и, конечно же, заинтересован в том, чтобы оставаться на своём посту, как можно дольше. Магические вещи ему в этом могут сильно помочь".
"В таком случае он ни за что не отдаст тот предмет, которым уже пользуется", - усмехнулся Гер.
"Совершенно верно, - кивнул головой Яфру-Бича, - и поэтому Борсой сейчас принесёт лишь те вещи, которые они не смогли активировать, а ещё те, которые ещё предстоит определить, как магические. Бродюжник Бича, по их молчаливому соглашению, должен им в этом помочь".
"Да, дети явно удались в своего папашу, - ехидно заметил Гер, - такие же интриганы и прохиндеи".
"Помолчал бы уже, - огрызнулся Яфру-Бича. – Судя по тебе и твоим сородичам, Нарфей и есть самый большой интриган и аферист. Яфриды, хоть и с хитринкой, но, в сущности, простодушны и доверчивы, как дети, чего не скажешь о таких созданиях Нарфея, как ты, твой отец и те монахи, которые окопались в Красных Песках". 
"А монахи-то тебе что сделали? – со смехом спросил его Гер. – Соли что ли на хопер насыпали?"
"Ох, и договоришься ты сейчас у меня", - начал уже сердиться Яфру-Бича. – Снова на электрический стул захотел?"
"Ты сначала меня найди, а потом уж и на стул сажай, - продолжал дразнить его Гер. – А вот я-то могу тебя в любой момент, и укусить и откусить и проглотить. Ты видал, как ловко Гера со всеми расправился? А мы ведь с ним двойники".
"Ах ты, зараза! Шантажист паршивый! Ну, погоди, доберусь я до тебя – мало не покажется! – вовсю разошёлся Яфру-Бича. – Придёт мой час, я научусь манипулировать своей чистой энергией, и вот тогда заставлю тебя съесть самого себя ".

Гер вдруг резко замолчал и задумался.

"Чистая энергия Яфру – аналог скрытого потенциала Нарфея, - внезапно понял он. – А разница между ними состоит лишь в том, что Нарфей умеет управлять своей энергией, а Яфру нет. Иными словами Нарфей, в отличие от Яфру, может сам себя съесть. Именно для того, чтобы не допустить возникновения такой ситуации, Нарфей и придумал своё защитное заклинание. То есть, если я вдруг попаду в сознание Нарфея, то смогу его уничтожить, начав поедать самого себя. Такая же история может приключиться с любым посланником, к которому мне удастся залезть в душу, надев маску его чистой энергии. Я действительно начинаю становиться очень опасным созданием".

"Что, испугался да? Каннибал доморощенный, – злорадно закряхтел Яфру-Бича. – Молод ты ещё для того, чтобы мне угрожать. Раз уж залез ко мне в душу, то сиди там смирно и не дёргайся".
"Да, могуч и грозен великий Яфру", - тихо и задумчиво произнёс Гер, хотя думал он в это время совсем не об этом.
"И опять в твоих словах я не чувствую искренности, - раздражённо фыркнул Яфру-Бича. – Твоя двуличность засела в моём сознании, словно рыбья кость в горле: ни проглотить, ни выплюнуть".
"Да я не более двуличен, чем вот эти трое яфридов, которые хотят облапошить молодого заезжего бродюжника, - засмеялся Гер. – Смотри, Борсой несёт какой-то ларец".
"Не на того нарвались, - уже почти добродушно усмехнулся Яфру-Бича.- Я хоть и молодой, да ранний".

"Он мгновенно вспыхивает, но и гаснет быстро, - подумал Гер о Яфру. – В сущности, мне повезло, что луч Нарфея соединил меня именно с ним. Окажись на его месте, скажем, Кайса, то мы бы уже давно друг другу глаза выцарапали".

Борсой поставил ларец на стол, откинул крышку и стал доставать оттуда вещи. В основном это были различные украшения и предметы повседневного домашнего обихода.

"Неужели они все магические?" – удивился Гер.
"Конечно, нет, - улыбнулся Яфру-Бича. – Борсой обязательно подложил в ларец простые вещи для того, чтобы меня проверить и поэтому я сейчас должен им доказать, что я действительно умею отличить магическую вещь от обыкновенной".
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #106 : 20 Декабря 2014, 21:21 »

Борсой освободил ларец, отставил его в сторону и присел на скамью, молчаливым жестом предложив Бича приступить к осмотру. А тот стал не спеша раскладывать их ровными рядами, сортируя по одному ему известному признаку. Закончив этот этап, он закрыл глаза и, соединив пальцы двух верхних рук, стал медленно водить ладонями нижних рук над всеми предметами. Яфриды очень внимательно наблюдали за его манипуляциями, стараясь не упустить ни одного движения.

"Я думаю, что тебе не помешало бы что-нибудь пошептать и усложнить процесс, подключив к опознанию вторую пару рук, - насмешливо подсказал Гер, колдующему над предметами Яфру-Бича. – Судя по движению твоей энергии, ты уже давно закончил осмотр и сейчас просто дуришь трёх доверчивых яфридов".
"У-у, шпион проклятый, - беззлобно проворчал Яфру-Бича, - спасения от тебя нету. Конечно, я и должен так поступать, иначе они сразу же примут меня за колдового, да ещё вооружённого какой-нибудь потайной приладой. Только они вот так запросто способны отличить простую вещь от магической. А у всех остальных исследователей на это уходят часы, дни и даже годы".

И он действительно стал что-то нашёптывать, беззвучно шевеля губами и делать многозначительные пасы верхними руками.
Так продолжалось несколько долгих минут, и всё это время яфриды, замерев и чуть дыша, зачарованно смотрели на действия Бича, словно движения его рук превратили их в каменные изваяния. Но вот, наконец, не открывая глаз, он вдруг начал быстро раскладывать все предметы на две кучки.

– Чухча, - усталым голосом произнёс Бича, открыв глаза и отодвинув подальше от себя одну из кучек. – Енто просты побрякуши, хоть и шибака стары.

Яфриды быстро переглянулись, удивлённо дёргая бровями, а губы Чукмака зашевелились, словно бы произнося "вац, вац, вац".

– Ну, а енти прилады шибака худы, - продолжал Бича, раскладывая в рядок предметы из второй кучки, - и на катран никак не тянут.

"Неужели действительно здесь нет ничего стоящего? – удивился Гер. – А я-то думал, что тебе подойдёт любой магический предмет".
"Создавая такие предметы, посланники наделяли их различными своими качествами, но не обязательно всеми сразу, - стал объяснять ему Яфру-Бича. – А мне, для того чтобы спрятаться под новой маской, нужно наделить её всеми способностями и свойствами её хозяина. Вот видишь, например, эту женскую заколку для волос? Она предназначена лишь для того, чтобы подслушивать мысли той особы, которая станет ею пользоваться и более ничего. А вот этот монокль на цепочке поможет тебе отличить магическую вещь от простой безделушки, но как правильно ею пользоваться, он подсказать уже не в силах. Кстати, знали бы наши будущие родственники, на что способен этот монокль, то ни за что бы мне его не показали. Из всех этих предметов нам подойдут лишь вот эти два женских браслета в виде змеи и то только потому, что они являются дополнением к тому амулету, который мы выменяли у Борка и Дадли".
"Ты хочешь сказать, что амулет потому и не работает в полную силу, что является всего лишь частью комплекта?"
"Совершенно верно, - подтвердил Яфру-Бича. – Все мои способности тоже разделены на двенадцать камней, и пока я их не собрал, я не мог быть настоящим Яфру. Так поступали многие посланники, опасаясь отдавать всю свою силу в одни чьи-то руки. С кулоном Кайсы и поясом Осмуна нам просто повезло, потому что они обладают всеми качествами своих хозяев, а вот уже Юрген – это просто муляж, которым ни Фана, ни Нарфея не одурачишь. Но создавал я его, пользуясь то своей энергией, то энергией Кайсы, а то и энергией Осмуна. Чуешь, в чём вся интрига-то состоит?"
"Ты, наверное, им все мозги взбаламутил, - захохотал Гер, - а тут ещё и Гера со своею прожорливостью в огонь масла подлил. А кому принадлежат эти браслеты и амулет?"
"Да ты вглядись получше-то", - с ухмылкой посоветовал ему Яфру-Бича.
"Мать Туусла!! – вскрикнул Гер, пристально поглядев на голову и раскрытую пасть змеи. – Чёрт, аж мурашки по коже пошли, когда признал-то".
"Мать-то мать, да только пока неизвестно какая мать, - прокряхтел Яфру-Бича. – Их было двенадцать сестёр, а Туусла – самая младшая из них. Точно определить, какой сестре принадлежат браслеты и амулет, мы сможем лишь тогда, когда соберём полный комплект".
"В этот комплект входит что-то ещё?"
"Собрать комплект – всё равно, что собрать пазл, - пояснил ему Яфру-Бича. – Когда картина станет чёткой и понятной, тогда и комплект будет в сборе. А пока я такую картину не наблюдаю".

– Почё шибака худой? – не очень уверенно возразил Борсой в ответ на слова Бича. – Ты тока поглазей.
Он взял змеиный браслет, который, как казалось, был изготовлен для хрупкой женской руки из рода людей, и стал натягивать его на свою огромную когтистую лапу. Браслет мгновенно увеличился и сразу же оказался на запястье Борсого.
– Ну, а дале чо? - с иронией улыбнулся Бича. – Чо ен моги баклашить-то?
Борсой немного смущённо и неопределённо покрутил головой, пытаясь сделать вид, что он всё знает, но сказать не может.
– Я те во чо заболдаю, Борсой, - ещё не перестав улыбаться, сказал Бича. – Твоя прилада – тока часть прилады, а друга часть была у люцаков. Я глазел на их кругляк. Люцаки можа за твоей приладой и приколобали в енту гутарлу. Вдругорядь они погорлают колдова люцака с молней в ладошке, а ён шибанёт ею в макулу покудь ты лупасишь, твова хопер и откидонится. Люцаки, ежоли чо удумали – таки станется.

Яфриды испуганно посмотрели на браслет, и Борсой немного нервничая, торопливо снял его с запястья.
Бича пододвинул  к змеиным браслетам туристический топорик, зажигалку и авторучку, а затем посмотрел на яфридов.
– Во чо я моги сторговать за енти наручники, - сказал он, - а за катран мну нужона прилада получее.
– А глазелку за чо сторгуешь? – спросил его Хазбар, мотнув головой в сторону бинокля.
– Ежоли прилада будя шибака хульна, то глазелку отдам впридачу, - пообещал Бича. - А ежоли просто хульна, тады ваши прилады будя впридачу за ентот катран и глазелку.

"Ты хочешь ободрать их, как липку, - покачал головой Гер, - а ведь совсем недавно в кабинете Симона ты называл меня алчным и жадным до денег сквалыгой. Оказалось мой друг, что ты и сам далеко не альтруист".
"Ты меня заразил, - немного подумав, ответил ему Яфру-Бича. – Раньше я действительно был проще и добрее, но благодаря тлетворному влиянию твоей души на моё сознание, я понемногу становлюсь похожим на тебя".
"И опять ты всё врёшь, - вздохнул Гер. – Я никогда не был жадным, а всего лишь притворялся таким, и тебе это хорошо известно".
"Так ведь и мне сейчас приходится притворяться, - захохотал Яфру-Бича. – Мне тоже нельзя допускать того, чтобы мои будущие родственники балдасили меня на каждом углу".

Яфриды в это время явно замешкались и пребывали в некоторой растерянности. По их виду было понятно, что артефакт или артефакты у них ещё есть, но отдавать такую магическую вещь было жалко, хотя с другой стороны не хотелось и катер упускать.

– Сколобаю-ка я за блеккой, - слегка улыбнувшись, предложил Бича, встряхнув пустой пузырник, - а вы покудь поболдаете тута. Борсой, чай закрома-то твои не замкнуты?
Хозяин шагуна отцепил от пояса ключ и подал его Бича.
– Колобай туду, - махнул он рукой вглубь помещения, - ежоли нюх хульный, то и блекку нароешь.
Бича взял ключ и пошёл искать кладовку, где хранилась блекка.

"Ну, а что мы будем делать, если твои новые родственники не согласятся на этот обмен, – поинтересовался Гер с интересом разглядывая интерьер внутренних помещений большого шагуна. – Где будем брать подходящий артефакт?"
"В таком случае возвращаемся к первоначальному плану и станем обрабатывать их поодиночке, - ответил ему Яфру-Бича. – На острове остался катран бродюжника Бича с товарами, среди которых найдутся очень интересные вещи, как для Борсого, так и для Хазбара с Чукмаком".
"Когда это ты успел создать катран с товарами? – подозрительно спросил его Гер. – Что-то я не помню того, как ты этим занимался?"
"Ну, не занимался, так займусь, - беспечно ответил Бича, отпирая ключом замок двери в кладовку. – Времени ещё у нас с тобой хоть обвались, а катран с товарами нам в любом случае придётся создавать. Ведь не с пустыми же руками бродюжник Бича прибыл в эту гутарлу".
"Борсой с Хазбаром, наверное, тоже задавали себе этот вопрос, - задумался Гер. – Как ты думаешь, они искали на острове твой катран?"
"Обязательно искали, - засмеялся Бича, снимая с полки полный пузырник с блеккой. – Ну, а когда не нашли, то что они подумали, а? Правильно: шибака мудёр ентот Бича".
" Хоть зашибись, а шибее не получится", - захохотал Гер.

Вернувшись к яфридам, Бича поставил пузырник на стол, отдал ключ Борсому и сел на своё место.

– Во чо, Бича, мы тута удумали, - произнёс Хазар, после того, как Борсой наполнил все чекашки блеккой. – Имем мы ишо онду приладу. Чукмаку ёна шибака по норову, но катран люцаков тож хульный. Так чо глазей и енту приладу.
Он кивнул Чукмаку и тот достал откуда-то из недр своей просторной куртки, головной обруч из жёлто-красного металла, на котором гравировка из непонятных знаков переплелась с красивым и сложным узором.
Чукмак задержал свой взгляд на обруче, словно бы прощаясь с ним, а затем, тяжело вздохнув, положил его на стол перед Бича.

"Ну вот, это уже кое-что, - удовлетворённо подумал Яфру-Бича. – С этого бы и надо было начинать".
"А что это такое?" – заинтересовался Гер.
"Кузнечный обруч Гримм-Нома, - пояснил ему Яфру-Бича. – Очень сильный артефакт, но Чукмаку, как я понимаю, он уже не нужен. Видать все кузнечные приёмы гриммов наш ковач давно выучил, а отковать зачарованное оружие с помощью этого обруча может только настоящий гримм".
"Гунар-Ном, Гримм-Ном, - задумался Гер. – Они что, тёзки, однофамильцы или родственники?"
"Родные братья", - улыбнулся Яфру-Бича.
"Да у вас, как я погляжу, кумовство в большом почёте, - усмехнулся Гер. – Одиннадцать сестёр матери Тууслы, братья Ном, да и ты, если я не ошибаюсь, как-то вскользь упоминал о каких-то своих родственниках".
"А почему ты решил, что у нас всё должно быть как-то иначе, чем у вас? – недоумённо пожал плечами Яфру-Бича. – По образу и подобию, друг мой, по образу и подобию".
"Значит, гриммы – это тоже гномы?" – попытался уточнить Гер.
"Вот вы, люди, всех маленьких называете коротышками, карликами, гномами и прочая, а ведь они все разные, как по своему виду, так и по своему происхождению. Гномы – это гномы, а гриммы – это гриммы, а то, что их создателями являются родные братья, ни о чём ещё не говорит. В катакомбах и в больничной палате за Героном подсматривал гном из тех, которые живут под землёй. Этот народ создал Гунар-Ном, а Гримм-Ном создал народ, который живёт на поверхности земли. Внешне гриммы похожи и на людей и на гномов, но если бы ты хоть раз увидел гримма, то уже не стал бы путать его ни с человеком, ни с гномом. Ну, да хватит об этом. Сказки будем рассказывать потом, а сейчас нам нужно торговать".

Как и в прошлый раз, Бича закрыл глаза и начал колдовать над обручем, производя всеми своими четырьмя руками замысловатые движения и беззвучно шевеля губами.

"Вот это и называется разводом лохов, - не выдержал Гер, немного понаблюдав за этим процессом. – Вещь-то хоть стоящая?"
"Для наших целей вполне сгодится, - заверил его Яфру-Бича, - а если учесть то, что за Героном в последнее время начали следить и гномы, то энергия родного брата Гунар-Нома может сослужить нам неплохую службу".

Закончив колдовать, Бича положил руки на столешницу и посмотрел на яфридов.

– Вещь хульная, ни чо не сбалдаешь, - удовлетворённо кивнув головой, произнёс он, - но колобать с ентой приладой к гриммам…. Шибака рисково будя. Можа и куша рвануть, а можа и хопер откидонить.
– Но ты ж у нас шибака храбёр, - восторженно взмахнул руками Хазбар.
– Храбёр был бобёр, покудь в забутовку не подпал, - усмехнулся Бича.
Все яфриды дружно и громко захохотали.
– Шибака ты нам всем по норову, - закончив смеяться и вытирая выступившие от смеха слёзы, признался Хазар. – Ежоли ты не хоча колобать с ентой приладой к гриммам, от оставь её покудь тута, а сторгуешь её кому-нить ишо. Ну, а все други худы прилады тож пушай твои стануться.
Бича сделал вид, будто бы он задумался и забарабанил пальцами нижних рук по столешнице.

– Эх! – наконец воскликнул он, отчаянно взмахнув всеми руками. – Раз ужо така баклаша, всё чо наша – будя ваша. Меням на всё и катран люцакский и глазелку. Вы мну тож все присмотрелись…. Но Фризла боля всех! – добавил он под общий смех яфридов.
– Вот и сторговались, - под одобрительные жесты Борсого и Чукмака, сказал Хазбар, - за чо и выфрать не грех.
Хозяин шагуна вновь наполнил чекашки и, дружно выпив, яфриды загорланили весёлую песню бродюжников.

Услышав их громкие и весёлые голоса, подкреплённые изрядной порцией блекки, жители соседних шагунов радостно заулыбались. Для них такой знак означал только то, что торг состоялся и скоро в лавке Борсого все поселенцы смогут приобрести новые заморские товары.   
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #107 : 20 Декабря 2014, 21:38 »

Глава 11

Отпраздновав новоселье и проводив дочь с зятем в столицу, супруги Форст остались вдвоём в своём новом доме, и у Адама снова появилось свободное время для того, чтобы продолжить исследование тайной лаборатории и тех предметов, которые появились из шкатулки. Призрак курильщика, кажется, перестал досаждать Заре, и её уже не мучила бессонница, но, несмотря на это, Адам всё равно каждый вечер перед сном читал заклинание Нарфея.

Сегодня утром археолог проснулся раньше обычного и лежал в кровати, размышляя о том, стоит ли ему рассказывать жене о тайной комнате, но вспомнив, как Зара искала его в столичной квартире, он понял, что ему всё-таки придётся это сделать.

“Если я опять увлекусь какой-нибудь головоломкой и потеряю счёт времени, то Зара, не найдя меня в доме, саду и на озере, начнёт звонить соседям, а затем и в полицию, - вздохнул Адам. - Каждый раз предупреждать её о том, что я исчезаю неизвестно куда на неопределённое время...? Нет, это тоже не вариант. Она потом замучит меня расспросами. Любопытство — очень сильное чувство, а женское любопытство вообще не имеет границ. Так что, как ни крути, а Зара должна знать об этой комнате, да и все драгоценности хранить лучше именно там. Помещение достаточно большое, установлю в нём большое зеркало, сниму невидимость со всех украшений, и пусть жена крутится у этого трюмо хоть с самого утра до позднего вечера”.

Зара заворочалась в постели, повернулась на левый бок и, открыв глаза, удивлённо посмотрела на мужа.
– Ты почему не спишь? – сонным голосом спросила она его.
– Готовлюсь к экспедиции, - небрежным тоном ответил Адам жене.
– Какая экспедиция?! – вскрикнула Зара, резко приподнявшись на локте и округлив большие глаза. – Ты же обещал, что никогда больше не поедешь ни в какую экспедицию!
– Да, я не поеду, - согласно кивнул головой Адам, - но я пойду, причем вместе с тобой, - добавил он, уже смеясь.
– Вместе со мной? – ещё больше удивилась Зара. – И куда же мы отправимся?
– На поиски сокровищницы последнего царя из династии Эрганиолов, - торжественно провозгласил он.
– Фу ты, - уронив голову на подушку и прикрываясь одеялом, облегчённо вздохнула Зара. – Опять дурачишься? Сокровищницу мы с тобой уже нашли, и она оказалась пустой.
– Я ошибся, и этот тайник оказался не сокровищницей, а всего лишь первой комнатой на пути к ней, - объяснил он жене.
– Послушай, а может быть, тебе это всё приснилось? – снова прикрыв глаза, сонным голосом спросила его Зара. – Я знаю, что тебе уже давно снятся всякие небылицы. Взять хотя бы тот случай, когда во сне ты увидел людей с разным цветом кожи, говорящих на разных языках.
– Было такое, не отрицаю, - опять кивнул головой Адам. – А ещё я, наверное, не рассказал тебе о том, что все они были с разными типами лица и телосложения. Одни с узкими глазами и низкорослые, а другие – великаны с толстыми губами и большими круглыми глазами.
– А говорящих обезьян среди них случайно не было? – улыбнулась Зара. – Кентавры, русалки, лешие в толпе тебе не попадались?
– Нет, таких я не видал, - с сожалением вздохнул он, - а если бы и встретил, то, наверное, не удивился.
– Вот и я уже не удивляюсь всем твоим причудам, - пробормотала жена, явно собираясь ещё немного вздремнуть.
– Если ты сейчас уснёшь, то я отправлюсь в эту экспедицию без тебя, - тихим голосом произнёс Адам. – Но тогда не удивляйся, если я вдруг не появлюсь в доме к обеду или к ужину.

Зара, на которую слово "экспедиция" действовало, как магическое заклинание, снова резко открыла глаза. Несколько секунд она, молча и внимательно смотрела на мужа.

– Сегодня случайно не день дурака? – наконец спросила она его. – Ты действительно куда-то собрался или это просто твой очередной розыгрыш?
– Тайник, который мы с тобой обнаружили – вовсе не тайник, а лифт, - пояснил Адам. – На нём можно спуститься в секретное помещение под нашим домом.
– Так тебе это приснилось или ты уверен в том, что сейчас говоришь? – прищурилась Зара.
– Приснилось, - соврал Адам, не желая объяснять жене, каким образом он узнал о существовании тайной лаборатории. – Но я уверен, что так оно на самом деле и есть. Вот я и приглашаю тебя спуститься в это секретное помещение для того, чтобы проверить, насколько правдив был мой сон. Ты идёшь со мной или нет?
– Конечно, иду, - сбросив с себя последние остатки сна, проворчала Зара. – Ты чем больше стареешь, тем больше становишься похожим на ребёнка, которого и на пять минут нельзя оставить без присмотра. Но, может быть, мы сначала позавтракаем, прежде чем начнём проверять твой сон?
– Отправляться голодным в такую экспедицию я тоже не согласен, - улыбнулся Адам, - даже если в конце пути нас ждут сокровища Эрганиолов.
– Ох, дались тебе эти сокровища, - вздохнула жена, садясь на кровать. – Тебе своих, что ли мало? И какой в них толк, если мы их никому не можем показать? Дочь с зятем пробыли у нас три дня, а я, кроме обычных стекляшек, так и не смогла ничего на себя надеть.
– И даже эти обычные, но старинные стекляшки очень заинтересовали всех на нашем новоселье, - заметил Адам, вставая с постели. – И особенно это было заметно по реакции Йохана. Он очень пристально разглядывал твои украшения. Впрочем, может быть, я ошибся и наш сосед так смотрел именно на тебя, а не на твои украшения, - добавил он с ироничным смешком.
– Что ревнуешь, да? – ехидно спросила его жена.
– Я ужасно ревнивый, особенно когда голодный, - признался ей Адам. – Сытость почему-то притупляет все чувства, так что в твоих интересах приготовить завтрак, как можно вкуснее. А там, глядишь, я и перестану ревновать тебя к нашему соседу.
– Однако какой простой способ, - засмеялась Зара, надевая халат. – Накорми мужа до икоты, и можешь после этого спокойно строить глазки соседу. Так что ли?
– Но только в том случае, когда сосед голоден. Если же он тоже обожрался, то твои глазки запросто может и не заметить, - захохотал археолог, выходя из спальни. 

После завтрака Адам стал одеваться по-походному, сменив тапочки на башмаки с толстой подошвой и пижаму на тёплый туристический костюм.

– Судя по твоей одежде, мы сейчас отправимся не в подвал, а в турпоход и как минимум до вечера, - сказала Зара, посмотрев на экипировку мужа. – Продукты с собой брать будем?
Адам задумался. Он не знал, куда ведёт та дверь из тайной лаборатории, но подозревал, что именно она и является причиной того сквозняка.

– Давай на всякий случай возьмём с собой термос с горячим чаем, - предложил жене Адам. – Там, куда мы сейчас пойдём, темно, холодно и пыльно.
– И всё это ты, конечно же, увидел во сне, - недоверчиво покачала головой Зара, - и даже то, что там холодно, темно и пыльно.
– Это был не сон, а видение, - стал выкручиваться Адам. – Тебя когда-нибудь посещали видения?
– Нет, - ответила Зара, всё ещё с подозрением глядя на мужа, - кроме снов, ночью я ничего не вижу, и в своих снах я не ощущаю ни тепла, ни холода, ни сырости. А может быть, ты там всё-таки был, ну знаешь, как сомнамбула?
– Тогда бы утром мои босые ноги, да, наверное, и руки тоже были бы грязными, и я бы испачкал ими всю простынь, - возразил ей Адам. – И к тому же сомнамбулы редко помнят то, где они ночью были и что делали. Нет, Зара, это было видение, и я в этом просто уверен.
Жена тяжело вздохнула и пошла на кухню, наливать в термос горячий чай.

"Пока она будет собираться, я успею опробовать лифт и затоптать мои старые следы, - подумал археолог. – Хорошо ещё, что я наложил на все вещи заклинание невидимости. Если бы Зара сейчас их увидела, то никакие видения и сомнамбулизм мне бы уже не помогли".

Одевшись, он взял фонарь и подошёл к часам. За последние дни Адам уже несколько раз подтягивал гири часов, но никогда при этом, кроме того первого раза, не нажимал на потайные кнопки и просто забыл, что при поднятии лифта раздаётся бой часового механизма. Так и случилось, после того, как археолог открыл дверцу часов, нажал на кнопку и подтянул нужную гирю.
На бой курантов сразу же прибежала жена, которая была обута и одета лишь наполовину.

"А чёрт! – чертыхнулся про себя Адам. – Вот этого-то как раз я и не учёл"

– Ты что, собрался уйти без меня?! – воскликнула Зара, увидев в руках мужа зажжённый фонарь.
– Конечно, нет, - попытался успокоить её Адам. – Я хочу всего лишь проверить, как работает этот лифт. Ты же видишь, что он рассчитан всего на одного человека, и поэтому нам придётся опускаться по очереди. Пока ты одеваешься, я успею спуститься вниз и вернуться обратно.
– А если ты сейчас там застрянешь? – испугалась жена. – Кто тебя будет вытаскивать оттуда?
– Не бойся, - улыбнулся Адам. – В последнее время твой муж стал таким изворотливым, что выкрутится из любого положения.
– Чудным ты стал, а не изворотливым, - сказала жена, присев на подлокотник стоявшего рядом с ней кресла. – Пока ты не поднимешься наверх, я из этой комнаты никуда не уйду. Но если ты вдруг там задержишься, то я сразу же стану звонить в службу спасения.
"Конспиратор-неудачник, - посмеиваясь сам про себя, подумал Адам. – Вот не дано человеку врать, так нечего и браться".

Он отодвинул корпус часов, зашёл в нишу и снова поставил корпус на место. Площадка лифта плавно тронулась, стала опускаться вниз и спустя всего пять-шесть секунд остановилась. Стена с книжными полками ушла в сторону, освободив проход в тайную лабораторию, а луч фонаря осветил пространство этого помещения.

– Зара, ты меня слышишь? – крикнул археолог, подняв вверх голову и осветив шахту лифта.
– Слышу, - прозвучал в ответ приглушённый голос жены, которая, по всей видимости, уже успела подойти к корпусу часов. – Ну как ты там, Адам?
– Всё в порядке, - снова крикнул он. – Сейчас разберусь с механизмом подъёма и сразу вернусь. А ты пока иди, одевайся.
– Когда вернёшься, тогда и пойду, - упрямо ответила она.

Адам тихо засмеялся и, осветив фонарём пол, пошёл затаптывать свои старые следы. Но не прошло и полутора минут, как он вновь услышал голос жены.

– Адам, ты скоро? – нетерпеливо кричала она. – Я уже устала ждать.
– Сейчас, сейчас, - громко крикнул он, освещая фонарём всё помещение и проверяя, не забыл ли он сделать что-либо ещё. – Вот только найду рычаг или кнопку и сразу же поднимусь.
"Что-то слишком часто я стал врать, - усмехнулся Адам, потому что эту кнопку он обнаружил в тот же день, когда впервые оказался в этом помещении. – Вот так одна ложь порождает другую, а обе они порождаю и все остальные"

Когда на площадке лифта он поднялся наверх и корпус часов сам отодвинулся в сторону, то прямо перед собой Адам увидел измученное лицо жены.

– Господи, наконец-то! – воскликнула она. – Что же так долго-то?
– Зара, не прошло и пяти минут, - улыбнулся Адам, выходя из ниши в комнату. – Ты за это время и собраться-то не успела бы.
– А сейчас мне потребуется ещё больше времени, - буркнула она в ответ. – Вся изнервничалась, пока ты там с этим механизмом ковырялся. Ну что, там действительно холодно?
– И темно и пыльно, - подтвердил он. – Всё, как в видении. Пока ты собираешься, я пойду, возьму ещё один фонарь и спички, так на всякий случай. 


Спустившись в тайную лабораторию, Зара стала с интересом разглядывать стены, высокий купольный потолок, столы с лабораторными сосудами и совсем не обращала внимания на то, что на полу повсюду были следы от обуви мужа.
"А я-то старался их затаптывал, - усмехнулся про себя Адам. – Вот что значит, другой тип мышления. Кто-то сначала смотрит вверх, кто-то в сторону, а кто-то себе под ноги".

– Адам, а почему столы такие высокие и широкие? – спросила Зара, подойдя к одному из столов, столешница которого была почти на уровне её груди. – Неужели хозяин этой комнаты был таким большим человеком? Но тогда он не смог бы пользоваться лифтом. Наверху, когда входишь в нишу, голова почти касается потолка и более высокому человеку, чем мы с тобой, пришлось бы подниматься в лифте сидя, но для такого положения шахта тоже слишком узка.
– Да, это так, - согласился с ней Адам. – Здесь вообще всё большое: и столы, и лабораторные сосуды, и кузнечный горн с инструментами, и шкафы с книгами. Габариты лифта явно не вписываются в общий интерьер. Я думаю, что лифт был установлен уже позже и для обычных людей, а вот само помещение никак не подходит для человека нашей с тобой комплекции. Ты посмотри на этот кузнечный инструмент. Самый маленький молоток я смогу поднять лишь двумя руками, да и то с трудом, потому что у него слишком толстая рукоять.
– А как этот великан сюда заходил? Кроме лифта есть ещё одна дверь, но она тоже была бы для него слишком мала, - сказала жена, осветив дверной проём с распахнутой дверью.
– Зара, для того, чтобы ответить на твой вопрос, придётся изучить каждый камень в кладке, как изнутри, так и снаружи, то есть выполнить археологические раскопки в полном объёме, - усмехнулся Адам. – Большой вход и выход, которым мог бы пользоваться этот великан, конечно же, должен был быть. Ну, а поскольку мы его с тобой не наблюдаем, то вполне возможно, что позже этот вход кто-то замуровал. Кстати, обрати внимание на то, какие книги находятся в этих шкафах: одни из них обычного размера, а другие в три, а то и в четыре раза больше.
– А давай посмотрим, что в них написано, - предложила Зара мужу, - если конечно у них не истлели все страницы.

Адам подошёл к книжному шкафу, открыл его дверцу и взял одну из книг обычного размера. Раскрыв её, он с удивлением отметил, что листы книги, хоть и сильно пожелтевшие, но находятся в достаточно сносном состоянии.
"Не иначе, как они пропитаны каким-то специальным составом, - подумал Адам, осторожно переворачивая хрустящие страницы. – Этой книге столько лет, что она уже давно должна была превратиться в пыль".

– Что там написано? – поинтересовалась Зара, заглянув в раскрытую книгу. – Ой, каракули какие-то! Ты хоть что-нибудь понимаешь? Хоть одну знакомую букву нашёл?
– В этой книге написано, что сокровища Эрганиолов были спрятаны в комнате с купольным потолком, кузнечным горном и высокими столами с лабораторной посудой, - очень серьёзно произнёс Адам и скосил глаза на жену.
– Ох, и болтун же ты, - захохотала Зара. – Ты, наверное, и своих коллег-археологов вот так же дуришь, да? Плетёшь им разные небылицы с самым серьёзным видом, а они и рады тебя слушать. Давай лучше посмотрим, что и как написано в большой книге и сравним обе письменности. Только не говори мне, что и в этой книге есть запись о династии Эрганиолов.

Адам положил на стол маленькую книгу и с трудом снял с полки большую. Её он тоже положил на стол, осторожно раскрыв почти на середине. Осветив фонарём раскрытую книгу, археолог замер в удивлении. На одной из станиц он увидел портретную гравюру, а под ней подпись: Туруз-Арга-Малан Эрганиол 7. Текст, который следовал ниже, был непонятен, но только на первый взгляд, потому что многие знаки, из которых он состоял, были очень похожи на буквы современного языка. 

– Читай, - предложил Адам жене, уступая ей место у раскрытой книги.

Та заглянула в большую книгу, внимательно присмотрелась к портрету, подписи, и ахнула, испуганно прикрыв ладонью рот. Несколько секунд она смотрела в раскрытую книгу, а затем медленно повернула голову в сторону мужа.

– Нет, всё-таки ты – выдающийся шарлатан, - произнесла она, удивлённо качая головой. – У меня такое впечатление, что ты всё это подстроил и заранее знал, на какой странице нужно открывать книгу.
– Зара, мы с тобой вместе и впервые попали в эту комнату, - развёл руками Адам, - и я, так же, как и ты, в первый раз вижу эту книгу.
– Да? – недоверчиво прищурила глаза жена. – А откуда в этой комнате запах моих духов?
"Под столом лежат невидимые драгоценности и одну из них, вероятно, какое-нибудь ожерелье или колье, Зара совсем недавно примеряла, - сразу понял Адам. – А нюх у неё, как у парфюмера-эксперта. Вот попал, так попал!"
– Здесь пахнет твоими духами? – удивлённо воскликнул он, усиленно принюхиваясь. – Лично я ничего не чувствую. А может быть, это книга так пахнет? Для своего возраста она очень хорошо выглядит, несмотря на то, что хранится здесь не в самых лучших условиях. Возможно, её страницы были пропитаны каким-то особым составом, который пахнет так же, как и твои духи.
– Книга пахнет совершенно иначе, - отрезала Зара, - и запах моих духов идёт не от неё.
– Ну, я тогда не знаю, откуда он здесь взялся, - снова беспомощно развёл руками Адам. – Будем считать его появление ещё одной загадкой тайной комнаты. Пойдём лучше посмотрим, куда ведёт эта дверь.
И он решительно направился к распахнутой двери, освещая дорогу рассеянным светом мощного фонаря. Зара ещё раз заглянула в книгу, а затем последовала за ним, на ходу успевая посмотреть на стены, потолок и на столы с большими лабораторными сосудами.

Адам уже знал, что за дверью начинается длинный, прямой коридор, плавно поднимающийся вверх. В прошлый раз он только торопливо заглянул в него, когда переносил и прятал в лаборатории под столом все свои вещи, и сразу понял, что для исследования этого коридора потребуется достаточно много времени. Вот потому археолог и оделся сегодня, как в туристический поход.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #108 : 20 Декабря 2014, 21:39 »

– Ой, Адам, да здесь какой-то подземный ход прорыт, - удивилась Зара, когда их фонари осветили начало коридора. – И если я не потеряла ориентацию, то этот коридор должен привести нас в посёлок. Ведь озеро-то у нас остаётся за спиной, да?
– Совершенно верно, - взглянув на наручный компас, ответил ей Адам. – Только вот мне кажется, что этот проход идёт гораздо дальше. Впрочем, сейчас мы с тобой всё и узнаем.
– Адам, я боюсь туда идти, - вдруг сказала Зара. – Я как-то читала, что в таких тайных ходах всегда устраивают хитроумные ловушки для незваных гостей. А уж если такой ход ведёт к сокровищнице какого-нибудь царя, то строители обязательно установят в нём какую-нибудь западню.
"Вот так вот, сам виноват, - вздохнул археолог. – Наплёл жене невесть что, а теперь как хочешь, так и выкручивайся".
– Зара, сокровищницу Эрганиолов я просто придумал, - признался Адам. – И этот проход вовсе необязательно должен нас привести к сокровищам. Скорее всего, что это просто тайный выход на поверхность на тот случай, когда дом окружён врагами.
– Может быть, ты и придумал, но в книге-то ясно написано: Туруз-Арга-Малан Эрганиол 7, - упрямилась жена. – Почему бы ему и не спрятать здесь свои сокровища?
– Потому, что он жил на другом конце света, - снова начал врать Адам, не зная точно то место, где когда-то находилось царство Эрганиолов. – А в этой книге, наверняка есть и имена других царей. Так не могли же они все жить именно здесь. И, кстати говоря, такие ловушки, во-первых, встречаются очень редко, а во-вторых, большинство из них просто не работают по той причине, что их механизмы давно вышли из строя.

И вдруг он почувствовал, как перстень на его пальце стал нагреваться, словно бы подавал Адаму какой-то тайный знак.
"Что бы это могло означать? – задумался археолог. – Неужели перстень хочет мне этим сказать, что ловушки здесь всё-таки есть?"
В ответ на эту мысль, перстень ощутимо пошевелился, как бы предлагая Адаму воспользоваться им.

– Ну, наверное, есть западни, в которых нет металлических и деревянных деталей, - не сдавалась Зара. – Такие ловушки тебе не встречались в экспедициях?
– Да всякие были, - задумчиво ответил ей Адам, начиная вращать на пальце перстень, - но нам всегда удавалось их обезвредить.
– Это потому, что вы продвигались очень медленно, внимательно изучая каждый сантиметр поверхности. Не так ли? – усмехнулась Зара. – А ты сейчас хочешь просто идти в неизвестность, не подозревая о том, что может произойти всего через несколько метров пути.

Адам уже прокрутил три раза перстень на пальце, зажал печатку в кулаке и загадал желание.
"Хочу, чтобы мне стали видны все ловушки", - подумал он и сразу почувствовал, как из печатки стала выходить и распространяться по всему телу энергия перстня.
Его ладонь сама собой раскрылась, а рука провела по воздуху полукруг, словно бы отодвигая в сторону невидимую ширму.

– Кому это ты рукой машешь? – удивилась жена.
– Зара, у тебя потрясающая интуиция, - изумлённо произнёс Адам, увидевший впереди на полу светящуюся каменную плиту, свет которой не укрывал даже толстый слой пыли, - и здесь действительно есть ловушки.
– А как ты это узнал? – подозрительно спросила его жена.

Голова археолога вдруг сама развернулась и посмотрела на хрустальный шар, который тоже начал светиться таким же мягким светом, как и плита.
"О перстне говорить Заре нельзя, зато для неё волшебный перстень можно заменить вот этим шаром", - сразу догадался Адам.

– Видишь, как на столе начал светиться хрустальный шар? – спросил он жену. – Вот он сейчас и говорит нам о том, что впереди есть ловушки.
Зара недоверчиво посмотрела на мужа, но промолчала, видимо ожидая дальнейших разъяснений. А Адам подошёл к столу, выключил и положил в карман свой фонарь, снял с подставки хрустальный шар и, держа его в обеих руках, вернулся к жене.

– Попробуй выключить и свой фонарь, - предложил он Заре.


Та послушно выключила фонарь, а шар после этого засиял так ярко, что его свет распространился по коридору не меньше, чем на шесть-семь метров. Странным было и то, что этот сильный, но мягкий свет совсем не ослеплял ни Зару, ни Адама, и они прекрасно видели каждый камень в кладке стен, потолка и пола.

– Ой, как интересно! – взяв мужа под руку и прижавшись к его плечу, восхищённо пошептала Зара. – Только не говори мне, что ты – фокусник, потому то сейчас ты – настоящий маг.
– Ровно пять минут назад ты назвала меня выдающимся шарлатаном, - захохотал археолог, - а теперь я вдруг стал магом. Не слишком ли быстро ты меняешь своё мнение?
– Что вижу, то и говорю, - фыркнула в ответ жена. - Но идти по тайному подземному проходу лучше и безопаснее всё же с магом, чем с шарлатаном. А как этот шар укажет нам на ловушку?
– Вот это мы сейчас и узнаем, - начиная медленно двигаться по проходу, ответил ей Адам. – Ты главное внимательнее смотри вперёд.

– Ой! – снова вскрикнула Зара, когда свет от шара достиг ловушки в полу. – Посмотри Адам, как ярко светится вон та плита!
– Вот это и есть ловушка, - сказал Адам. – А камни-кнопки справа и слева видишь? Две перед плитой, а две после плиты, а это означает, что ловушку можно отключить, пройти по ней и снова включить уже с другой стороны.
– Я по ней не пойду, - испуганно замотала головой Зара, - ни по включённой, ни по выключенной! И тебя не пущу! Давай лучше принесём сюда широкую и крепкую доску. Я такую в подвале видела.

Адам посмотрел на жену и увидел в её широко раскрытых глазах такой ужас, что сразу понял: без доски никто из них дальше уже не пройдёт. Он вздохнул и согласно кивнул головой.

– Хорошо, Зара, мы сходим за доской, но боюсь, что такими темпами мы с тобой далеко не уйдём.
– Зато будем живыми и здоровыми, - поспешно увлекая мужа в обратный путь, заверила его жена. – Заодно наверху и чайку попьём. Что-то у меня от этой экспедиции уже горло пересохло.

Едва только супруги Форст поднялись на первый этаж, как в подземном проходе с другой стороны ловушки из каменной стены вышел гном Пакль. Он подошёл к краю опасной плиты, посмотрел сквозь неё вниз и удивлённо крякнул.

– М-да, - пробормотал он. – От этой ловушки живым ещё никто не уходил. Чем же этот человечек так понравился нашему повелителю, а Винтус?
– Да тем, что у археолога под столом в тайной лаборатории лежит целая куча артефактов, - прозвучал в его голове голос главного энергетика. – Ты же сам мне о них рассказывал.
– Я их и сейчас вижу сквозь раскрытую дверь, - подтвердил Пакль, - но это ещё ни о чём не говорит. Если бы повелителю нужны были все эти предметы или хотя бы какие-то из них, то он мог бы спокойно их забрать и с нашей помощью. Нет, Винтус, Гунар-Ному нужны не просто артефакты, а артефакты, которые будут храниться именно у этого человека.

Гномы теперь не боялись того, что их разговор кто-либо подслушает. В главной библиотеке они нашли древнюю книгу, из которой узнали, что Сирена создала всего шесть раковин. Три такие раковины отыскал Винтус, одна хранилась у рыцарей ордена и они ещё не научились ею пользоваться, а две последние в маленьком потёртом футляре сейчас невидимыми лежали под столом тайной лаборатории. Правда, осторожный Пакль предположил, что запись в книге могла быть и ошибочной, а то и намеренно искажённой. А, кроме того, сама Сирена, если бы захотела, то тоже вполне могла бы подслушать их разговор. Так что полной гарантии от прослушки у гномов всё же не было, зато Винтус придумал особый прибор, который издавал невыносимо пронзительный свист, мгновенно вызывавший головную боль.  По задумке Винтуса, тайный слухач должен был не выдержать этого свиста и деактивировать раковину, а по его команде и остальные раковины перестали бы действовать. Но вот уже несколько дней гномы пользовались этой глушилкой, а деактивации по внешней команде ещё ни разу не произошло.

– Да, наверное, ты прав, - вздохнул Винтус. – В таком случае, рано или поздно, но кто-нибудь из людей придёт к археологу за каким-нибудь артефактом или он сам кому-нибудь отнесёт магический предмет. Вот тогда уже можно будет строить какие-либо предположения, а пока нам остаётся только наблюдать и делать соответствующие выводы. Кстати, а как там обстоят дела у этого парня в больнице? Он всё ещё в коме?
– Да, но в коматозное состояние он впал не после энергетической чехарды, которую мне посчастливилось наблюдать, а до неё, - ответил ему Пакль. – И у меня есть все основания полагать, что этот парень сам себя погрузил в такое состояние.
– Ты хочешь сказать, что журналист умеет управлять своим телом из области подсознания? – задумался Винтус. – Но тогда его уже нельзя назвать обычным человеком. Впрочем, об этом говорит и его чудесное и очень быстрое исцеление. А ты не слишком ли надолго оставляешь его одного в палате?
– За ним сейчас приглядывает Бримм, - успокоил его Пакль. – Он хоть и молод ещё, но в энергетике разбирается довольно таки не плохо.
В этот момент в голове старого гнома раздался звон серебряных колокольчиков.
– Опять твоя Мотля звонит, - улыбнулся он. – Не буду вам мешать. Сейчас проведаю Бримма и снова вернусь к археологу. Прощай.

Пакль поймал выпавшую из-за уха раковину, спрятал её в карман и отцепил от пояса фляжку с блеккой.
"Жизнь трудна у погранца без закуски и винца", - лукаво усмехнулся он, сделал пару больших глотков из фляжки и, аккуратно промокнув платком усы с бородкой, весело шагнул в каменную стену.

Спустя полчаса к ловушке снова подошли супруги Форст. Адам нёс доску, а Зара держала в руках хрустальный шар, который, несмотря на это, светился так же ярко, как и в руках Адама.
"Он находится в поле действия энергии перстня, - понял археолог, - и поэтому будет работать, в чьих угодно руках, лишь бы я находился рядом".

Зара, довольная тем, что и она может пользоваться хрустальным шаром, тем не менее, подходила к опасной плите очень осторожно и остановилась в трёх метрах от неё, не в силах больше сделать ни единого шага.

– Адам, ради бога, аккуратнее, - взмолилась она, наблюдая за тем, как её муж укладывает доску. – Наверное, нам нужно было сначала отключить эту ловушку, а уж потом класть доску?
– Но тогда плита должна перестать светиться и я уже не смогу увидеть, куда нужно класть доску, - возразил он. – Вот сейчас мы это как раз и проверим.


Он отошёл от края плиты и нажал кнопку на правой стене. Камень утопился вовнутрь, но сразу же вернулся в первоначальное положение, как только Адам убрал с него руку. Такая же история произошла и с камнем на левой стене, а плита всё ещё продолжала светиться.
– Давай попробуем вместе, - предложил Адам жене.

Действительно при одновременном нажатии на обе кнопки, плита сразу перестала светиться и лишь два камня за ловушкой продолжали излучать мягкий свет.

– Значит, у одного человека нет никаких шансов перейти на ту сторону, - покачала головой Зара, - даже если он знает, как нужно отключать эту ловушку.
– Отчего же, нет? – усмехнулся Адам. – Достаточно прихватить с собой пару костылей или просто палок и тогда уже можно будет одновременно нажать эти кнопки. И, кстати, мы же не знаем, кто пользовался этим тайным проходом. Может быть, у него были очень длинные руки.
– В лаборатории жил великан, а по проходу бегало существо с руками, как у орангутана, - улыбнулась Зара. – Всё это больше похоже на сказку, чем на реальность.
– Чем больше прошлое от нас удаляется, тем больше оно становится похожим на сказку, - заметил Адам. -  Когда мы перейдём на ту сторону, то можно будет нажать те кнопки, и ловушка снова будет работать, а когда будем возвращаться, то нужно просто повторить такую операцию.
– Ничего не нужно повторять, - воспротивилась Зара. – Отключили её и пусть она такой и останется. И доска пусть всегда здесь лежит. Нам же с тобой не нужно убегать от врагов.
– Как хочешь, - пожал плечами муж и перешёл по доске на другую сторону.
– А я всё равно боюсь, - сказала Зара, подойдя к краю доски. – Она не шатается?
– Нет, не шатается, - ответил Адам, - да и ловушка уже не работает. Шагай смелее.

Зара сделала глубокий вдох и, поборов страх, одолела это расстояние в три торопливых шага.

– Уф, - обессиленно выдохнула она, уткнувшись в грудь мужа. – Возьми шар, а то у меня руки дрожат. И зачем только тебе этот сон приснился? 
– Это был не сон, а видение, - напомнил ей Адам, - которое случайно человека не посещает. Значит, так оно и должно быть. Судьбе противиться невозможно: что должно случиться, то и произойдёт. Идём дальше?
– Пойдём, - согласилась Зара, снова взяв мужа под руку, - но только потихоньку, а если встретим ещё одну такую ловушку, то вернёмся домой.
–И тебе не интересно узнать, что находится в конце тоннеля?
– Мой страх сильнее моего любопытства, а у тебя, вероятно, всё наоборот, - вздохнула жена. – Что бы не находилось в конце этого прохода, оно не стоит того, чтобы рисковать из-за него своею жизнью.
"А вторая такая же ловушка, наверняка установлена как раз перед выходом из этого тоннеля, - подумал археолог. – Но если мне не удастся уговорить Зару на ещё один подвиг, то я, по крайней мере, буду знать, в каком месте на поверхности нужно искать вход в этот тоннель".   
 
Точное направление Адам уже знал, а ещё он предусмотрительно прикрепил к правой ноге шагомер, намереваясь вычислить пройденное расстояние от входа до выхода вплоть до одного метра. Но план этот с треском провалился, потому что, не пройдя и нескольких шагов, супруги Форст увидели в левой стене ещё один проход.

– Смотри, Адам, а этот тоннель куда ведёт? – воскликнула Зара, остановившись на распутье. – И сколько ещё таких тоннелей нам встретится по дороге к выходу?
"Да, сегодня мы до выхода точно не дойдём, - вздохнул археолог. – А на первый взгляд казалось, куда уж проще: шагай себе по прямой дороге, да шагай".
– Зара, я не знаю, куда ведёт этот проход и сколько таких тоннелей мы сегодня с тобой обнаружим, - усмехнулся Адам. – В моём видении таких подробностей не было.
– Ну, а если их в видении не было, может быть, тогда нам они и не нужны? – с надеждой в голосе спросила его жена. - Ты ведь сам только что сказал, что судьбе противиться не нужно.
– Хорошо, сейчас осмотрим этот проход и вернёмся домой, - сдался Адам. – С таким настроением действительно нельзя отправляться в экспедицию.
– Меня страшно пугают эти тоннели и ловушки, - призналась Зара. – Другое дело если бы мы ходили по поверхности земли, но здесь под землёй чувствуешь себя заживо погребённым. У тебя нет такого ощущения?
– Конечно, здесь немного неуютно, - усмехнулся Адам, начиная продвигаться по проходу - но за долгие годы работы, я привык к подземным ходам, которые ведут неизвестно куда.

Освещая путь хрустальным шаром, супруги Форст пошли по боковому коридору, который почти сразу же стал опускаться всё ниже и ниже.

– Я чувствую запах воды, - вдруг сказала Зара, пытаясь придержать мужа за локоть. – Впереди точно нет никаких ловушек?
– А разве от первой ловушки пахло водой? – улыбнулся Адам.
– Ну, не то чтобы водой, - замялась жена. – Просто тогда у меня появилось ощущение сырости, затхлости и ещё чего-то такого, от чего мне сразу стало не по себе.  Я не знаю, как тебе это объяснить. Иногда свои чувства очень трудно передать словами.

"А может быть, Зара тоже попала под влияние какой-нибудь магической вещи? – вдруг подумал археолог. – Но все предметы из шкатулки я ещё до приезда дочери спрятал под стол…. "

Археолог остановился и внимательно посмотрел на жену. Ему вдруг вспомнился утренний разговор о том, как во время праздника Йохан часто смотрел на Зару. Адам несколько раз ловил его взгляд и готов был поклясться в том, что соседа интересовала вовсе не его жена, а её украшения. Вот и сейчас на ней были те самые бусы и серьги из перламутра, с которыми она в последнее время практически не расставалась.

"Неужели эти украшения тоже из шкатулки? – подумал Адам. – Если это так, то Зара или не захотела мне их отдавать, или её кто-то заставил забыть о том, откуда они появились. Сейчас, пожалуй, не время и не место для выяснения, но когда мы вернёмся в дом, то нужно будет очень осторожно и не навязчиво всё разузнать".

– Почему мы остановились, - встревожилась Зара, тоже посмотрев на мужа. – Там что-то опасное?
– Просто я хочу дать тебе время для того, чтобы ты получше разобралась в своих чувствах, - улыбнулся Адам. – Никакой опасности впереди я пока не вижу, но ты, оказывается, можешь почувствовать и невидимую опасность. И как давно в тебе проснулся этот дар?
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #109 : 20 Декабря 2014, 21:40 »

– Ничего во мне не просыпалось, и я всегда такой и была, - отмахнулась от его слов Зара. -  А вот у тебя точно появились какие-то сверхъестественные способности, и ты чуть ли не каждый день показываешь мне всякие чудеса.
– И, несмотря на это, ты первая почувствовала ту западню, - напомнил ей муж. – Так что ещё неизвестно, кто из нас настоящий маг и кудесник.
–Ай, да брось ты, - снова махнула на него рукой Зара. – Я только почувствовала, но ни в чём уверена не была, а ты вот сразу нашёл способ, как увидеть эту ловушку. Мне бы никогда и в голову не пришло воспользоваться хрустальным шаром. Ну, так мы идём дальше или возвращаемся домой?
– Если вода близко, значит и идти нам осталось совсем немного, - сказал Адам, начиная двигаться вперёд. – Озеро должно быть уже рядом. Путь под землёй всегда кажется более длинным, чем на поверхности.

Внезапно коридор закончился и супруги вышли в подземный грот с низким потолком и каменным полом, состоявшим из длинных и широких ступеней, спускавшихся под воду. Хрустальный шар не мог осветить всё помещение и поэтому Адам отдал его жене, а сам включил фонарь. Луч фонаря заскользил по потолку, стенам и ступеням, освещая всю пещеру, и замер на каменной тумбе в дальнем конце грота, стоявшей на верхней самой широкой ступени. Адам вдруг увидел, что плита, прикрывавшая верхнюю часть тумбы, тоже светится таким же светом, как кнопки и плита в главном проходе.


"Нежели ещё одна ловушка? – подумал археолог. – Зара её сейчас не видит, потому что до тумбы не достаёт свет хрустального шара. Если я сейчас покажу эту плиту жене, то она испугается ещё больше и уже точно никуда больше не пойдёт. Но проверить её интуицию, наверное, всё-таки стоит".

– Как тебе здесь, нравится? – небрежным тоном спросил Адам жену, уводя луч фонаря от тумбы и вновь освещая стены, ступени и воду. – Искупаться не хочешь?
– Да ты с ума сошёл, - покосилась на мужа Зара. – Я туда и под страхом смерти не полезу. Мало того, что здесь наверняка холодная вода, так ещё и неизвестно, что находится под водой.
– Ну, а само помещение тебя не пугает? – вновь спросил её Адам, водя лучом фонаря по потолку. – Может быть, у тебя возникли какие-то неприятные ассоциации?
– Темно, холодно и сыро, - улыбнулась Зара. – Всё так, как и было в твоём видении. Если в этот грот провести электричество, то здесь станет гораздо уютнее.
– И мы будем здесь купаться, когда наверху будет шторм, - предложил её муж.
– Ни за что! – отрезала жена. – Ступени здесь вырублены не для красоты, а для того, чтобы спускаться подводу и выходить из неё. Кто-то ведь ими когда-то пользовался. Мне и сейчас кажется, что из глубины вот-вот появится какое-нибудь существо.
– А какое существо, по-твоему, здесь могло бы появиться? – улыбнулся Адам. – То с длинными руками или какое-то другое?
– Русалка, - засмеявшись, ответила ему жена. – Видишь, какие здесь широкие и низкие ступени?  Человеку по ним подниматься неудобно, а вот для русалки было бы в самый раз. Да и вода во время прилива поднимается почти до верха первой ступени.
– Ты это серьёзно? – удивился Адам. – С каких это пор ты стала верить в сказки?
– С тех самых пор, когда моего мужа начали посещать видения, и он стал показывать мне всякие чудеса, - вздохнула Зара. – Мне и сейчас мерещится, будто бы из воды вот-вот появится русалка.
– Ты её не боишься? – внимательно посмотрев на жену, спросил Адам.
– Нет, - отрицательно покачала головой Зара. – Она добрая, я бы даже сказала дружелюбная, как, например, дельфин.

"Вот те раз! – задумался Адам. – На неё определённо действует какая-то магическая вещь, наделяющая человека даром ясновидения. Если Зара не боится русалки и той тумбы на верхней ступени, то, наверное, всё-таки плита не ловушка, а тайник. Сейчас мы это проверим".

– Пойдем, посмотрим, что там, в конце, - предложил он жене, - только не наступай на вторую ступень. Видишь, она вся обросла водорослями и ракушками. Поскользнёшься и упадёшь прямо в объятия своей дружелюбной русалки.
– Да ну тебя, - надула губы Зара. – Тебе хоть ничего не рассказывай: сразу начинаешь придумывать какие-то страшилки.
– Ты же её не боишься, - усмехнулся муж, начиная медленно продвигаться по верхней ступени, отбрасывая ногой мелкие камни.
– Не боюсь, но опасаюсь, - проворчала Зара, следуя за ним. – Я в первый раз попала под землю и меня пугает буквально всё, что здесь находится, а тут ещё ты со своими фантазиями.
– Прости, я больше не буду. Клянусь тебе, - как-то само собой вырвалось у Адама.

В это же мгновение из перстня вырвался яркий красный луч и упёрся в основание тумбы. Верхняя плита перестала светиться и, разделившись на две части, со скрежетом разошлась в стороны, после чего луч сразу же исчез.
Зара не видела красного луча, потому что внимательно смотрела себе под ноги, но зато она услышала звук, исходивший от плиты и, остановившись, с опаской выглянула из-за спины мужа.

– Что там такое, Адам? – взволнованно спросила она.
– Если ты не боишься, значит, впереди ничего страшного нет, - приближаясь к тумбе, попытался успокоить её муж. – Видишь, и хрустальный шар говорит об этом же.
– Но там впереди что-то скрежетало, - недоверчиво произнесла Зара, остановившись на месте. – Адам подожди не торопись. Давай лучше сначала осмотримся.
– Я уже осмотрелся, Зара, - ответил ей муж, подойдя к тумбе. – Это открылся тайник. Иди сюда, посмотри.
– Какой тайник и почему он открылся? – спросила она, остановившись рядом с мужем и заглядывая внутрь тумбы. – Ой, Адам, что это!?

В открывшейся нише лежала перламутровая маска. В свете фонаря, а может быть, хрустального шара, она сверкала и переливалась разноцветными узорами, отчего казалась живой. Это был полный слепок с лица, но лицо было явно не человеческое. Широкий скошенный лоб, огромные выпуклые глазницы, приплюснутый нос и чуть приоткрытый рот с мелкими, острыми зубами, больше похожий на пасть. Маска смотрела на супругов Форст с какой-то таинственной и снисходительной усмешкой. Её огромные глазницы, окрашенные в тёмные тона, то и дело вспыхивали мелкими цветными искорками, которые и создавали иллюзию живого лица.

– Как что? – удивился Адам, посмотрев на жену. – Я думаю, что это маска. А ты как считаешь?
– Конечно же, маска, - согласилась с ним Зара, - но какая-то она странная. Вся переливается и мерцает, а глаза-то и вообще сверкают, словно живые. А ты знаешь, мне кажется, что я однажды уже видела такую маску, только она была из папье-маше.
– Вот как? – ещё больше удивился Адам. – И где же ты её видела?
– На новогоднем маскараде, - ответила жена. – Их было двое: мужчина и женщина. Оба одеты в костюмы-трико из серебристой чешуи, а позади у каждого из них был большой рыбий хвост.
– То есть, они изображали русалку и русала, - понимающе кивнул головой Адам. – Ну и как ты думаешь, чья перед нами лежит маска, мужская или женская?
– Мужская, - уверенно ответила Зара. – Я почему-то хорошо запомнила маски этой пары. У русалки черты лица были более изящны и миловидны, чем у русала…. Странно, но раньше я о них никогда не вспоминала, и вот только сейчас, взглянув на эту маску, мне припомнился тот новогодний маскарад.

"Магический предмет достал из памяти Зары нужную информацию, - догадался археолог. – Значит, этот артефакт не только способен заглянуть в будущее, но и помогает отчётливо вспомнить прошлое. Очень ценные качества для исследователя. С такими способностями Зара могла бы помочь мне в изучении вещей из шкатулки".   

Адам положил фонарь на плиту и протянул руки к маске, собираясь достать её из тайника.
– Не бери её, Адам, не бери! – вдруг закричала жена. – Умоляю тебя, не делай этого!
– Почему, Зара? – удивился Адам, кончики пальцев которого уже почти коснулись поверхности маски. – Что тебя так напугало?
– Я не знаю, как тебе это объяснить, но чувствую, что маска не такая уж и безобидная, как это может показаться на первый взгляд, - растерянно произнесла жена. – Не торопись, прошу тебя! У нас ещё будет время рассмотреть эту маску, а сейчас давай закроем тайник и вернёмся домой. Я очень устала и хочу отдохнуть.

Адам, слушая жену, кончиками пальцев даже на расстоянии отчётливо ощущал, что поверхность маски была тёплой и словно живой. И от этого у него тотчас возникло желание примерить эту маску. Но голос жены был настолько взволнован и настойчив, что, поразмыслив, Адам решил не рисковать и не торопиться. Продолжая смотреть в огромные глазницы, археолог медленно отнял руки от маски и сразу заметил, как потускнели все её цвета.

– Хорошо, Зара, - согласился Адам. – Не будем пока её беспокоить.
Он взял в руку фонарь и наклонился к основанию тумбы. В том месте, которое недавно осветил красный луч, археолог обнаружил тайную кнопку и нажал на неё. Половинки плиты со скрежетом соединились, и в свете хрустального шара верх тумбы вновь окрасился в светло-голубой цвет. 

– Вот видишь! – воскликнула жена. – Это была ловушка!
– Тайник, Зара, - попробовал возразить ей Адам. – С нами ведь ничего не произошло.
– Тайник-ловушка, - не сдавалась жена. – А ничего не произошло лишь потому, что ты не стал доставать эту маску. Пойдём скорее отсюда. У меня от такой экспедиции уже голова кружиться и ноги подкашиваются.

"Артефакт Зары отнимает у неё много энергии, - понял Адам, - и ей действительно нужен отдых. К маске вернусь позже и лучше один, но торопиться надевать маску тоже не стоит. Проверю её потом заклинаниями Нарфея и перстнем".

Супруги отправились в обратный путь и как только они скрылись в темноте подземных коридоров, рядом с тумбой возникла фигура Пакля.

– Нет, Винтус, ты только погляди, что происходит! – воскликнул он, сдвинув на макушку свою широкополую шляпу. – Повелитель сам показал археологу маску Ихтилона. Что ты на это скажешь?
– Да что тут скажешь, Пакль? – вздохнул Винтус. – Ясно только одно: наш повелитель затеял какую-то свою игру в мире людей, выбрав археолога в качестве своей марионетки. По-моему, такая же история происходит и с журналистом, только пока непонятно кто именно им управляет. Если повелитель научит археолога пользоваться хотя бы частью тех артефактов, которые сейчас лежат под столом в лаборатории Борсого, то способности этого человека трудно будет переоценить. А ты обратил внимание на то, что Гунар-Ном решил задействовать жену Адама и то, что оба супруга пока пользуются лишь теми артефактами, создатели которых когда-то вошли в "Священный Союз Семерых"?
– Да, ловко повелитель подсунул жене археолога эти бусы с серёжками, - засмеялся Пакль. – Мне кажется, что она так до сих пор и не понимает, что с ней происходит, а вот муж-то её, по-моему, уже догадался, в чём дело. Уж очень пристально он смотрел на украшения своей жены. Впрочем, и Йохан тоже не упустил их из вида.
– Я же говорю, что здесь начинается какая-то игра и все фигуры выставляются на свои места, - повторился Винтус. – Ты уж там смотри, будь поаккуратнее. Не дай бог, чтобы мы спутали карты нашему повелителю. Стоять нам тогда с тобой вечно на площади Послушания и не ногах, а на ушах. Тьфу, тьфу, тьфу!
– Тьфу, тьфу, тьфу, - на три стороны сплюнул Пакль, вставил в уши ватные тампоны и отстегнул от пояса фляжку с блеккой. – Что ты каркаешь, словно больная ворона? Ты бы лучше посоветовал нашему Совету, извини за тавтологию, принять меры по охране дома археолога от наших доморощенных детективов. Народ у нас любопытный и любит сам всё понюхать и пощупать. Слухи о перстне повелителя уже давно гуляют по Гунгерре.
–Ты уже кого-нибудь заметил? – встревожился Винтус.
– Пока что нет, - отхлебнув из фляжки и промокнув усы, ответил ему Пакль, - но я не первую сотню лет болтаюсь на границе и уже нутром чую, как контрабандистов, так и просто любопытствующих проходимцев. Если сейчас не оградить эту территорию, то скоро к дому археолога не прибежит только самый ленивый и самый пьяный.  Вот тогда точно половина Гунгерры будет стоять на ушах на площади Послушания. 
– Да, да, ты прав, - согласился с ним Винтус. – Сегодня же внесу в Совет твоё предложение.
– Не моё, а твоё, - поправил его Пакль, - если не хочешь, чтобы меня повели на допрос в башню Дознания. Ты входишь в основной состав Совета и от такой процедуры застрахован.
– Конечно, конечно, - поспешил заверить его Винтус. – Именно это я имел в виду. Просто я неправильно выразился.
– Когда гном начинает правильно выражаться, то многим из присутствующих приходится затыкать уши, - захохотал Пакль.

Винтус, который сейчас находился  в своём кабинете, тоже засмеялся, открыл дверцы шкафчика и достал оттуда особую бутылочку с настойкой. Плеснув в бокал настойки, он выпил, крякнул от удовольствия и закусил кусочком козьего сыра.

– Только не переусердствуй с блеккой перед заседанием Совета, - с коротким смешком предупредил его Пакль. – Там тоже чай не лохи сидят.
– Ты…, ты услышал, как я выпил! – догадался поначалу смутившийся Винтус. – Но почему ты решил, что это была блекка?
– Во-первых, смажь чем-нибудь дверцы шкафчика, в котором  хранишь настойку, во-вторых поменяй бутылку и наливай блекку по краю бокала, а в-третьих, догадайся сам, какие ещё нужно принять меры предосторожности, - вновь захохотал старый гном.

"Вот хитрый дьявол! – с восхищением подумал о нём Винтус. – Но именно такой компаньон мне и нужен".

– Заседание Совета слушать будешь? – закупоривая бутылку с настойкой, спросил он Пакля.
– Нет, с Советом ты уж как-нибудь сам разбирайся, а мне и на границе дел хватает, - отказался старый гном.
– Ну, как хочешь, - пожал плечами Винтус. – Я, как и всегда, буду на связи. Прощай.

Он поймал ракушку Сирены и тут же снова приложил её к уху, чтобы быть готовым в любой момент принять сообщение от своего товарища.
Посмотрев на часы с кукушкой, Винтус неторопливо облачился в мантию магистра, заправил под воротник широкую ленту со знаком члена Высшего Совета, а затем, осмотрев себя в зеркале и хитро подмигнув левым глазом отражению, отправился на заседание.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #110 : 20 Декабря 2014, 21:41 »

Глава 12

После обеда Его Святейшество уединился в своём кабинете, сел за массивный письменный стол и достал из верхнего ящика правой тумбы три медных листка.
Волтар уже научился пользоваться теми заклинаниями, которые были написаны на этих листах, и легко мог перемещать различные предметы, поджигать дрова в камине и даже выпускать небольшую молнию из ладоней, но всё это было не совсем то, чего бы ему хотелось. Главе ордена нужны были заклинания, действующие на сознание человека и ещё те, при помощи которых можно было бы прочитать память различных предметов. За многие столетия существования тайного ордена в хранилище накопилось достаточно много артефактов, но активировать удалось лишь некоторые из них. К тому же за последние две недели орден потерял два ценных магических предмета: змеиный амулет и пояс Осмуна.
Настораживало Волтара и то, что оба артефакта исчезли во время наблюдения за журналистом. Было совершенно очевидно, что на Дагоне появилось какое-то божественное создание, но с какой целью и кто именно решил вернуться на эту планету, глава ордена никак не мог понять. Появление в палате Герона сразу нескольких типов энергии, настолько запутало сложившуюся ситуацию, что теперь уже никто из рыцарей не рискнул бы назвать имя того бога, который и затеял всю эту чехарду.

"Первым в столице на празднике "воскрешения всех святых" появился монах Нарфея, - стал вспоминать Волтар, - затем шкатулка Фана, Яфру, Кайса и, наконец, Осмун. Ещё зеркало Горан уловило энергию Гунар-Нома, а медиумы увидели в палате журналиста энергию Чета. Но если слуга Хатуума явно заинтересовался Героном и даже попытался проникнуть в его сознание, то гномы пока лишь наблюдают за журналистом, если, конечно, медиумы ничего не напутали".

Подставка с пятью серебряными колокольчиками, стоявшая на краю письменного стола, вдруг резко развернулась вокруг своей оси, отчего колокольчики, ударившись друг о друга, издали тихий и мелодичный звон. Это означало то, что по тайному проходу в кабинет Его Святейшества поднимается кто-то из братьев ордена. Волтар собрал в стопку медные листы и едва успел положить их в верхний ящик тумбы, как дверцы одного из книжных шкафов открылись, и из глубины шкафа появился брат Луузи, державший подмышкой левой руки какую-то книгу.

– Не помешал? – учтиво спросил он, приостановившись в проходе.
– Нет, нет, - отрицательно покачал головой Волтар. – Если ты пришёл ко мне так неожиданно, да ещё и с книгой, то значит, раскопал что-то очень интересное, - добавил он с улыбкой.
– Ты угадал, впрочем, как и всегда, - улыбнулся ему в ответ брат Луузи. – Мне удалось найти описание тех ракушек, которые создала Сирена.
– Вот как? – удивлённо поднял брови Его Святейшество. – А заклинание для активации в этой книге тоже описано?
– Активация, деактивация и подробная инструкция пользователя, - кивнул головой брат Луузи, присаживаясь на стул и кладя книгу на свободное место стола. - Но должен сразу тебе сказать, что в этом процессе есть некоторые нюансы.
– Ну, давай рассказывай, - откинувшись на спинку кресла и сложив руки на животе, с нетерпением произнёс Волтар.
– Сирена создала всего семь таких ракушек, и пользоваться ими может любое существо на нашей планете, - раскрыв книгу на нужной странице, начал объяснять брат Луузи. – Но, поскольку все существа говорят на разных языках, если так можно выразиться, то для ракушек существует такое правило: кто первый активировал ракушку, на языке того и будет передаваться вся информация.
– Постой, постой, - задумался Его Святейшество. – Ты хочешь сказать, что все семь ракушек могут работать одновременно, но только на языке первой активации?
– Не совсем так, - откашлявшись в кулак, произнёс Луузи. – Все слова и вообще все звуки будут слышны каждому из тех, кто носит в себе активированную ракушку. Но для того, чтобы понять язык, скажем обезьяны, тебе придётся активировать свою ракушку на обезьяньем языке, причём сделать это ты должен первым. Если же обезьяна первая активирует свою ракушку, то ты будешь слышать лишь те звуки, которые она будет произносить, но не поймёшь того, что она хочет тебе сообщить.
– А если я активирую ракушку на нашем языке, а затем заставлю обезьяну активировать её ракушку на этом же языке? – широко улыбнувшись, спросил Волтар. – Что произойдёт в этом случае?
Брат Луузи на мгновение задумался, энергично почесал макушку и уткнулся носом в раскрытую книгу.   

– Ага, вот, понял! – наконец воскликнул он, оторвав свой взгляд от книги. – Тогда обезьяна будет понимать все то, что ты хочешь ей сообщить, но и отвечать тебе она должна на этом же языке, иначе, не зная обезьяньего языка, ты ничего не поймёшь.
– Интересно, - усмехнулся Волтар, задумчиво глядя на старинный фолиант. – Ну, хорошо. Понятно, что в то время, когда на Дагоне жили люди, говорившие на множестве различных языков, такие ракушки были просто незаменимы, как средства связи и как переводчики. Но сейчас вся наша планета общается на одном языке, а для дальней связи мы уже давно пользуемся мобильными телефонами. Какая польза будет нашему ордену от применения этой ракушки, учитывая и то, что она у нас только одна?
– Да, всё это так, - смущённо крякнул брат Луузи. – Просто я подумал о том, что если мы активируем нашу ракушку, то, возможно, она поможет нам найти и все остальные.
– Хм, - забарабанил пальцами по столешнице Его Святейшество. – А что? Попытка – не пытка. Ты случайно не прихватил с собой эту ракушку?

Брат Луузи молча достал из кармана маленькую коробочку и положил её перед Волтаром.
Его Святейшество достал ракушку из коробочки и, положив её на ладонь, долго и внимательно разглядывал магический предмет.

– Ну, что? Попробуем её активировать? – вдруг спросил Волтар, посмотрев на брата Луузи.
– Зачем тебе рисковать?! – удивлённо воскликнул Луузи. – Для этого у нас есть специальные люди.
– Ракушка – абсолютно безобидный артефакт, - улыбнулся Волтар. – Я не чувствую, чтобы от неё исходила какая-то опасность.
– Ну, если ты так уверен, - беспомощно развел руками Луузи.
– Объясни мне, как ею пользоваться, - попросил его глава ордена.

Луузи слово в слово так, как это было написано в древней книге, прочитал весь процесс активации и деактивации, а затем вновь посмотрел на Волтара.

– Может быть, ты передумаешь? – с надеждой спросил он Его Святейшество. 
Но тот лишь молча усмехнулся, приложил ракушку к коже за ухом и громко произнёс заклинание.

И вдруг глаза его резко расширились, а снисходительная улыбка мгновенно сменилась на каменное выражение лица.
Брат Луузи, увидев такую неожиданную реакцию, открыл было рот для того, чтобы о чём-то спросить Волтара, но глава ордена успел остановить его быстрым и властным движением руки.

Почти минуту они сидели молча и неподвижно, словно две статуи, но затем из-за уха Волтара вывалилась ракушка и, скатившись по плечу, застряла в складках его одежды. Его Святейшество глубоко вздохнул, отыскал выпавшую ракушку и положил её на стол.

– Что случилось? – наконец осмелился задать ему вопрос брат Луузи.
– Я слышал чей-то разговор, - сообщил ему Волтар. – Говорили двое и голоса были мужские.
– О чём они говорили?!
– А чёрт их знает, прости меня господи! – воскликнул Волтар. – Сплошная тарабарщина. Я не понял ни единого слова.
– Последнее, последнее слово, которое ты услышал, - взмолился Луузи. – Его ты запомнил?

Его Святейшество наморщил лоб и стал энергично массировать переносицу, вспоминая это последнее слово.

– Покудь, - наконец произнёс он. – Да, именно так: покудь.
– Покудь, покудь, - забормотал брат Луузи, - и означает это не что иное, как прощай…. Покудь….
Он вдруг схватился за книгу и стал быстро перелистывать страницы, пытаясь отыскать нужную информацию.

– Вот оно, нашёл! – радостно воскликнул Луузи, остановившись почти в конце книги. – Я так и знал, что это язык гномов!
– Каких гномов? – прищурился глава ордена. – На Дагоне было много всяких гномов.
– Да, это так, - согласился с ним Луузи. – Были лесные, подземные, озёрные, а также гриммы, груммы и ещё бог весть какие. А языки у них у всех, хоть и были разными, но некоторые из слов всё-таки похожи, как по смыслу, так и по произношению. Так что по одному слову мы никак не сможем определить, разговор каких именно гномов ты сейчас слышал.
– Совсем недавно в столице зеркало Горан заметило  энергию Гунар-Нома, а в палате журналиста чуть ли не каждый день медиумы фиксируют появление такой энергии,- задумчиво произнёс Волтар. – Может быть, сейчас я слышал как раз тех гномов, которые следят за Героном?
– Вполне возможно, - пожал плечами брат Луузи. – А для того, чтобы знать наверняка, нужно выучить фразу активации на всех гномских языках. Когда мы начнём понимать, о чём говорят гномы, тогда и узнаем, какие именно гномы пользуются ракушками Сирены.
– Ты можешь написать мне эту фразу на всех гномских языках? – поинтересовался Волтар, но увидев, как взлетели вверх брови Луузи, добавил: - Ну, хотя бы на некоторых.
– Не такой уж я выдающийся полиглот, чтобы в совершенстве знать столько гномских языков, - сокрушённо покачал головой брат Луузи. – А ещё нужно учитывать то, что мы в основном пользуемся очень старой, вернее сказать древней литературой, а живой язык, чей бы он ни был, на месте не стоит. За многие тысячелетия в любом гномском языке могла произойти такая трансформация, которая в состоянии изменить его до неузнаваемости. Вполне возможно, что современные гномы общаются теперь уже на другом языке.
– Но слово "покудь" ты же нашёл в этой книге, - заметил Волтар.
– Одно слово – это ещё не весь язык, - возразил ему Луузи. – Пытаться мы, конечно, будем, но неизвестно, что получим в результате.
– А что мы можем получить? – улыбнулся Его Святейшество.
– Если ты произнесёшь фразу активации на древнем наречии, то и понимать будешь только древние слова, а все современные слова останутся для тебя всё той же тарабарщиной, - пояснил брат Луузи.
– Что же у вас у полиглотов всё так сложно-то? – засмеялся Волтар.
– Запросто только прыщики на носу появляются, - тоже засмеялся Луузи, - а для всего остального требуется приложить определённое усилие.
– Ну, а если я буду слушать разговор гномов и попытаюсь записать все слова так, как они их произносят? – предложил Волтар. – Это поможет нам определить хотя бы то, какие именно гномы пользуются ракушками?
– Я думаю, что да, - утвердительно кивнул головой брат Луузи. – Только не забывай, что при слове "покудь" у тебя отвалится ракушка, а если ты чихнёшь или кашлянешь, то гномы сразу догадаются, что их кто-то подслушивает. И ещё я бы посоветовал тебе вставлять в уши восковые заглушки.
– То есть они будут слушать моими ушами так же, как и я ихними, - сразу догадался Его Святейшество. – И слово "прощай" я тоже не должен произносить. Не так ли?
– Совершенно верно, - подтвердил Луузи, закрывая книгу. – Если ты хочешь остаться незамеченным, то должен молчать, как рыба до тех пор, пока от твоего уха не отвалится ракушка. А я прямо сейчас пойду в библиотеку и постараюсь составить хотя бы пару фраз на гномских языках.
– Хорошо, брат Луузи, отправляйся, - согласился Его Святейшество. – И, кстати, ты можешь подключить к этой работе тех двоих сумасшедших, которых недавно нам прислал Корнелиус. Как они там справляются с новой работой?
– Замечательно, - поднимаясь со стула, заверил его Луузи. – Память и способность к скорочтению у них просто феноменальная.

После того, как за братом Луузи закрылись дверцы книжного шкафа, а серебряные колокольчики сыграли свою мелодию, Волтар поднялся из кресла и, заложив руки за спину, стал неторопливо прохаживаться по большому кабинету.
Желание ещё раз послушать разговор гномов было велико, но свободного времени для этого не хватало: в полдень начнётся служба, на которую Его Святейшеству никак нельзя не явиться.

"Если я сейчас воспользуюсь ракушкой, а гномы до двенадцати часов не закончат сеанс связи, то мне придётся самому деактивировать артефакт, - подумал Волтар, остановившись у окна. – Гномы сразу услышат мой голос и, возможно навсегда, перестанут пользоваться своими ракушками. Может быть, посадить на дежурство кого-нибудь из братьев? А вдруг этот брат невольно зевнёт или по привычке высморкается? Нет, я должен сделать всё сам. У меня появился уникальный шанс заглянуть в тайны гномов, причём гномов, по-видимому, непростых. В разговоре и тот и другой произносили слово "собор". Если я не ошибаюсь, то у большинства гномских народов это слово означало высший орган государственной власти, что-то вроде сената или совета мудрейших. Гномы следят за энергетическими полями не хуже, а может быть, даже лучше, чем само зеркало Горан. Их разговоры могли бы пролить свет на многие странности, которые сейчас происходят на нашей планете. Гриммы и груммы уже давно покинули Дагону, а вот лесные, озёрные и подземные гномы до сих пор здесь живут. Подожду, пока Луузи составит подходящую фразу для активации".

На письменном столе зазвонил телефон, подключённый к линии спецсвязи, которой пользовались исключительно рыцари тайного ордена.

– Да, я слушаю, - произнёс Волтар, сняв трубку с аппарата.
– Доброе утро, - послышался в трубке голос брата Рибэ. – Есть новости.
– Какие? – поинтересовался Его Святейшество.
– Во-первых, объявились те два агента, которые вместе с катером исчезли на озере Панка, - сообщил брат Рибэ.
– Когда и при каких обстоятельствах? – быстро спросил его Волтар.
– Десять минут назад они позвонили мне с чужого мобильного телефона и сказали, что в настоящее время находятся на острове Панка, - ответил Рибэ. – Подробности сообщать не стали, видимо из-за того, что рядом находились посторонние люди. На мой вопрос агент Борк ответил коротко: "портал из прошлого". Я выслал за ними вертолёт. Скоро узнаем всё, что с ними произошло.
– Ясно, - произнёс глава ордена, - ну, а что, во-вторых?
– Археологи нашли очень странную бутылку. На вид современная и даже с наклейкой валериановой настойки, но на донышке клеймо стеклодувов Нарфея, а на закупоренной пробке стоит печать с ящерицей. Бутылку невозможно откупорить  или разбить. Совершенно очевидно, что на неё наложено заклинание.
– Где сейчас эта бутылка? – заинтересовался Волтар.
– Через пару часов агент доставит её в нашу лабораторию, - ответил Рибэ. – Я уже предупредил брата Карэна, и он готовит группу лаборантов.
– Интересные ты мне сегодня новости сообщаешь, - произнёс Его Святейшество. – В полдень у меня начнётся служба, так что звони ровно в три часа, расскажешь подробности.
– Есть ещё и в-третьих, - усмехнулся брат Рибэ. – Утром на одном из островов Южного архипелага был опознан мужчина с приметами Свена, второго водителя того рефрижератора, с которым столкнулся наш лендор. Внешне абсолютно здоровый, мужчина обратился в местную больницу с жалобой на потерю памяти.
– Ты считаешь, что это элферн? – спросил Волтар.
– Да, - ответил Рибэ. – Все приметы, вплоть до отпечатков пальцев, совпадают, а на теле ни единой царапины, хотя из той аварии невозможно было выбраться невредимым.
– Не спугните его, - предупредил глава ордена. – Если он жалуется на потерю памяти, значит, душа элферна ещё не полностью соединилась с телом и может исчезнуть в любое мгновение.
– Да, конечно, в таком деле торопиться не нужно, - согласился с ним брат Рибэ. – Я пошлю туда проверенных агентов. Пусть они пока просто понаблюдают за ним.
– Вот и правильно, - удовлетворённо кивнул головой Его Святейшество, - а с журналиста сними все его "хвосты". За этим парнем наблюдать теперь нужно иначе. У тебя всё?
– Да, - ответил брат Рибэ.
– Тогда ровно в три жду твоего звонка, - сказал Волтар и положил трубку на телефонный аппарат.

"Не слишком ли много новостей для одного дня, - усмехнувшись, подумал Его Святейшество, вновь начиная прохаживаться по кабинету. – Гномы, элферны, агенты, вернувшиеся из прошлого и заговорённая бутылка с клеймом стеклодувов Нарфея. И всё, пожалуй, кроме бутылки, так или иначе, связанно с молодым журналистом.
Какой же бес в него вселился? Он словно магнитом притягивает к себе энергию всё новых и новых богов. Вот уже и Хатуум пробует его на прочность. А кто будет следующим? Такие божественные интриги плелись только во времена заселения Дагоны. Может быть Нарфей решил, что ему пора выходить из тени и брать планету в свои руки?
Прошли уже тысячелетия, а Армон так ни разу и не появился на Дагоне. Его вера слабеет без божественной поддержки, а энергия Нарфея всё увеличивается и крепнет. Этот терпеливый и хитрый бог не станет, как Армон, истреблять иноверцев огнём и мечом. Он медленно, но уверенно идёт к своей цели, и вот уже в толпе перед собой я вижу его растущую энергию. Народ становится всё более самостоятельным и уже не хочет слепо верить своим пастырям.
Возродить былое величие Армона может только сам Армон, а он продолжает хранить молчание. Мне нужны великие силы для того, чтобы хотя бы на время встать на его место и укрепить пошатнувшуюся веру".

Его Святейшество остановился, посмотрел на часы и, глубоко вздохнув, отправился готовиться к предстоящей службе.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #111 : 20 Декабря 2014, 21:42 »

Брат Карэн в это время вызвал в лабораторию четырёх медиумов, которые специализировались на снятии различных заклятий. Они должны были определить тип и силу энергии, охранявшей заговорённый предмет, а затем попытаться раскачать и расшевелить ее для того, чтобы привести в нестабильное состояние. Затем медиумы читали различные заклинания, стараясь подобрать к этому замку нужный ключик. Если же такого заклинания не находилось, то рядом с предметом клали четыре артефакта, поглощающие энергию, но этот метод применялся в самом крайнем случае, когда других вариантов снять заклятие уже не оставалось. Опасность применения такого метода состояла в том, что возникала большая вероятность разрушения заколдованного предмета.

Комната, в которой проводились подобные операции, была полностью изолирована от воздействия различной энергии внешнего мира. Когда наглухо закрывалась толстая свинцовая дверь, то единственным выходом из этого помещения оставались два канала сложной вентиляционной системы с фильтрами, насосами и различными уловителями.

После того, как принесли бутылку и поставили её на круглый стол в центре комнаты, брат Карэн сам закрыл наглухо тяжёлые двери, а медиумы столпились у стола, с интересом разглядывая стеклянный сосуд из чёрного непрозрачного стекла с наклейкой валериановой настойки. Один из медиумов осторожно взял в руки заколдованную вещь и стал вертеть её, рассматривая со всех сторон.

– Жуткий парадокс, - наконец произнёс он, поставив бутылку на место. – Бутылка современная, наклейка тоже, на донышке старинное клеймо нарфеевских стеклодувов, а на сургучной пробке печать древних яфридов, которую они ставили на своих пузырниках. Вот как тут определить, в какое время на этот предмет было наложено заклинание, и среди каких типов заклинаний нам искать нужное?
– Давайте сначала узнаем, чья энергия охраняет эту вещь, - предложил другой медиум.
Все четверо протянули к бутылке раскрытые ладони и, закрыв глаза, стали водить ими над сосудом так, словно бы они грели руки у костра.

"Четыре мужика на одну бутылку – явный перебор, - невольно улыбнулся брат Карэн, наблюдая за медиумами. – Кто первый схватит, тому и достанется больше. Жаль, что шутник, который сварганил этот парадокс, не прицепил к бутылке ещё гранёный стакан с каким-нибудь алкоголическим клеймом времён сотворения мира и плавленый сырок в обёртке из кожи птеродактиля". 

Но вот медиумы один за другим начали опускать руки и отходить от стола.
– Ну, как? – спросил Карэн у самого пожилого и, по-видимому, главного медиума.
– Изумрудная энергия яфридов, - сказал тот и посмотрел на своих коллег, которые согласно закивали головами. – Заклинание достаточно мощное и снять его будет нелегко. Высокая плотность энергии говорит о том, что внутри находится что-то ценное.
– Материальное или духовное? – попытался уточнить брат Карэн.
– Возможен и тот и другой вариант, а также оба сразу, - усмехнулся медиум, – хотя может случиться и так, что она абсолютно пустая. Кому-то необходимо сохранить содержимое, а кто-то хочет сберечь сам предмет. Впрочем, пустую бутылку вряд ли кто стал бы запечатывать. Но с другой стороны меня не покидает ощущение какой-то насмешки, словно кто-то куражился, создавая этот парадокс и накладывая на него заклинание.
– Вот и у меня сложилось впечатление того, что какой-то колдун-приколист решил разыграть археологов и пытливых исследователей, - согласился с ним брат Карэн. – Но тогда возникает вопрос: зачем он наложил такое сильное заклинание?
Старший медиум беспомощно развёл руками и изобразил на лице гримасу недоумения.

Пока они разговаривали, трое других медиумов уже вытащили из книжных шкафов толстые фолианты и листали их, пытаясь отыскать более или менее подходящие заклинания для нейтрализации изумрудной энергии яфридов.
Закончив эту работу, все четверо приступили к следующему этапу по снятию заклинания. Окружив бутылку, стоявшую на столе в центре пентаграммы, трое медиумов начали поочерёдно произносить различные заклинания, а самый сильный из них, закрыв глаза и пользуясь астральным зрением, наблюдал за поведением изумрудной энергии.

Брат Карэн, зная по опыту, что этот процесс может сильно затянуться, проверил все артефакты, которые он принёс на тот случай если не удастся откупорить бутылку при помощи заклинания и, устроившись поудобнее в большом и мягком кресле, прикрыл глаза, расслабился и стал ждать.
 
Шли минуты и от монотонного звука голосов, произносивших очередное заклинание, брат Карэн начал засыпать.

Ему приснилась полупустынная холмистая местность с чахлой растительностью, освещённая палящими лучами Иризо. Редкие порывы лёгкого ветерка шевелили островки ковыля и полыни, а в камнях между ними то тут, то там появлялись и снова исчезали обитатели этого небогатого растительностью мира.

Вот из норы  показалась мордочка тушканчика, но повертев ушами и испугавшись пролетевшей над ней птицы, она тотчас спряталась в своё убежище. Из-под камня выскользнула большая ящерица, замерла на несколько мгновений и быстро шмыгнула в траву. На верхние ветви низкорослых деревьев, с криком и шумом, опустилась стайка ворон и стала рассаживаться, скандаля и сгоняя соперника с облюбованного места.

Внезапно и неизвестно откуда появился большой слон, но почему-то зелёного цвета. Он шел, чуть-чуть шатаясь и смешно размахивая ушами, хоботом и коротким хвостом, напоминая подвыпившего бродягу, которому судьба нежданно-негаданно подарила бутылочку его любимого алкогольного напитка. Плотно обхватив концом хобота бутылку из тёмного стекла, слон то и дело останавливался, запрокидывал голову и вливал в широко открытый рот очередную порцию напитка.

Неестественно крупная чёрная мышь, услышав топот слоновьих ног, начала судорожно метаться между камнями, пытаясь найти надёжное укрытие.  Чем ближе подходил подвыпивший слон, тем истеричнее становились движения чёрной мыши. Уткнувшись в основание двух камней, она стала яростно рыть грунт, быстро увеличивая узкую щель между ними.
Мышь едва успела втиснуться в своё убежище, как над ним тут же появилась огромная туша слона. Он едва держался на ногах и потому присел, как раз на те камни, под которыми находилась насмерть перепуганная чёрная мышь.

Пьяный слон долго устанавливал почти пустую бутылку на землю, боясь пролить остатки драгоценной жидкости, а когда, наконец, поставил её, то облегчённо вздохнул и громко икнул, глядя осоловевшими глазами на ворон. Птицы восприняли этот звук, как вызов и раскаркались ещё громче, словно осуждая и пытаясь вразумить опьяневшего слона. А тот в ответ вдруг громко захохотал и показал всей стае неприличный жест, выставив вверх единственный палец на конце хобота. Затем он быстро-быстро захлопал ушами, отчего его голова сразу стала похожа на уродливую птицу, которая пытается взлететь и оторваться от пьяного туловища.

Закончив дразнить ворон, слон набрал в лёгкие побольше воздуха, широко раскрыл рот и загорланил какую-то похабную частушку, размахивая хоботом вместо дирижёрской палочки,  притопывая задними ногами и смешно размахивая передними.

От пьяного ора, топота огромных ног и сотрясания слоновьей задницы у себя над головой,  и без того напуганная мышь стала трястись словно в лихорадке и стучать зубами, безумно оглядываясь по сторонам огромными от ужаса глазами.

Закончив петь частушки и, вероятно, услышав стук мышиных зубов, который стал уже просто неестественно громким, слон удивлённо наклонил голову, а затем попытался заглянуть под свою задницу. Обнаружив под камнями трясущуюся чёрную мышь с выпученными глазами и стучащими зубами, пьянчуга резко выпрямился, отчего едва не упал и дико захохотал, закинув назад голову и выставив вверх хобот, ставший похожим на трубу кочегарки.

Вдоволь насмеявшись, пьяный слон откашлялся и с помощью хобота смачно высморкался в сторону вороньей стаи. Выстрел из такого "артиллеристского орудия" оказался весьма точным и эффективным, накрыв всю стаю липкой зелёной "шрапнелью".  Все вороны разом и с истеричным карканьем сначала взлетели вверх, а затем подлетели к слону и стали над ним кружить и гадить, пытаясь попасть ему в глаза. Но тот ничуть не смутился и не растерялся, а вновь выставил своё меткое орудие, отчего всю стаю мгновенно, словно ветром сдуло, и она улетела прочь, громко проклиная пьяного "артиллериста".

Резким движением ушей, слон стряхнул с них вороний помёт, опустил вниз хобот и поднял им с земли бутылку. Взболтнув оставшийся напиток, он запрокинул назад голову, широко раскрыл рот и вылил в него из бутылки всё до последней капли. С наслаждением проглотив напиток, слон заглянул в горлышко бутылки, грустно вздохнул и замахнулся хоботом, намереваясь выбросить опустевшую тару. Но затем вдруг на мгновение задумался, широко улыбнулся и засунул бутылку под задницу, воткнув её горлышко в щель между камнями, под которыми спряталась испуганная мышь. Придерживая бутылку хоботом, пьяный слон натужился и с такой силой выпустил газы из кишечника, что вокруг его задницы поднялись густые клубы пыли, а возникший при этом звук, разнёсся по всей округе, заставляя всех обитателей ближайших холмов срочно прятаться в своих убежищах.

Оказавшись в эпицентре вонючего  взрыва, задыхающаяся чёрная мышь окончательно сошла с ума, вытянулась в струнку и пулей влетела в пустую бутылку.
Задержавший дыхание пьяный слон, подождал несколько секунд, а затем вытащил бутылку из норки и опять заглянул в её горлышко. Увидев там чёрную мышь, он коротко хохотнул, зажал бутылку между колен, а сам стал хоботом выковыривать из зубов застрявшую там вчерашнюю жвачку. Наковыряв нужное количество, пьяный шутник заткнул жвачкой горлышко бутылки, вновь пропел похабную частушку и широко размахнувшись хоботом, закинул бутылку с мышью в заросли кустарника.


Громкий возглас старшего медиума, произносившего какое-то заклинание, разбудил брата Карэна. Он приподнял веки и огляделся, ещё не понимая, где он находится и что с ним происходит. В его глазах всё ещё кружились и гадили испачканные соплями вороны, хохотал пьяный слон, и стучала зубами сумасшедшая мышь.

"Приснится же такое, - вздохнул Карэн, освободившись, наконец, от картинок сновидения и осознав, что он сидит в кресле и ждёт результата работы медиумов. – Пить я сегодня не пил, вот только позавтракал, может быть, плотнее, чем обычно…. А бутылка-то во сне точь в точь такая же, как и та, над которой сейчас колдуют медиумы. Впрочем, это совершенно ни о чём не говорит. Ну, не пьяный же слон, в самом деле, заколдовал эту бутылку".

Медиумы перестали читать заклинания и старший из них подошёл к брату Карэну.
– Так нам бутылку не открыть, - произнёс он усталым голосом. – Мы нашли заклинание, которое достаточно сильно дестабилизирует изумрудную энергию, но полностью освободить от неё бутылку оно не может. Боюсь, что нам всё-таки придётся перейти к третьему этапу, если, конечно, вы не боитесь потерять, как саму бутылку, так и её содержимое.
"А вот это уже становится опасным, - подумал Карэн, вздохнув и сделав вид, что размышляет нам словами медиума. – Хорошо, если внутри находится какая-нибудь бумажка или мелкая вещица. Но если в бутылку спрятали душу какого-нибудь колдуна, то после такого освобождения он будет готов убить нас всех сразу или по очереди. Это уж как ему понравится".

Из всех рыцарей ордена только брат Карэн специализировался на снятии заклинаний с предметов, и он прекрасно знал, какие страдания будет испытывать дух в бутылке, если его освободить таким способом. На его памяти уже были случаи, когда освобождённый и обезумевший от боли призрак пытался убить своих освободителей. Эта группа медиумов ещё ни разу не попадала в такую ситуацию, и поэтому никто из них в полной мере не осознавал, на какой риск они идут.

– Если разобьётся бутылка, то невелика будет потеря, - как бы размышляя, произнёс брат Карэн, слегка пожав плечами. – Нам нужно узнать, что у неё находится внутри, а раз так, то приступим к третьему этапу.
 
Он поднялся из кресла, взял приготовленные артефакты и разложил их на столе каким-то особенным, одному ему известным образом. Затем поочерёдно их активировал и отошёл от стола.
– Начинайте раскачивать энергию, но только медленно, - предупредил он медиумов. – Может быть, это поможет сохранить нам и бутылку.

Но вовсе не сохранностью бутылки был обеспокоен брат Карэн. Просто ему нужно было время для того, чтобы сесть в своё кресло, которое уже не раз спасало ему жизнь. В это кресло были вмонтированы два мощных артефакта, создающие защиту, как от физического, так и от энергетического повреждения.

Рыцарь сел в кресло, активировал защиту и ещё, на всякий случай, незаметно от медиумов пристегнулся крепкими кожаными ремнями. Впрочем, колдунам было уже не до него. Они вновь встали у стола и, закрыв глаза для того, чтобы наблюдать за состоянием изумрудной энергии, стали в один голос произносить то заклинание, которое они выбрали для дестабилизации.
Таким же образом поступил и брат Карэн после того, как установил защиту. Теперь он видел только пульсирующий изумрудный комок, ауру медиумов, а также работу артефактов, которые тонкими струйками засасывали в себя оторванную от бутылки энергию.   

По мере того, как убывала изумрудная энергия, частота пульсации увеличивалась, а комок надувался, словно новогодний шар, внутри которого что-то клокотало и рвалось наружу. И вдруг бутылка взорвалась, расколовшись на тысячи мелких осколков и поранив стоявших у стола медиумов. Вместо неё в центре пентаграммы возник чёрный смерч, мгновенно выросший до потолка и вновь упавший на стол, но уже в виде какого-то монстра с полузвериным лицом и четырьмя длинными когтистыми руками-лапами. Лицо этого чудовища было перекошено от боли и ярости, но брат Карэн сразу его узнал. Таким в древних фолиантах иногда изображали Чета – слугу Хатуума. 

Четыре его длинные руки с огромными ладонями молниеносно схватили каждого заклинателя за шею и приподняли над полом. Выставив колдунов в шеренгу, Чет начал медленно сжимать их шеи, с наслаждением наблюдая, как синеют лица, вываливаются изо рта языки и вылезают из своих орбит глазные яблоки у его мучителей.

Когда тела заклинателей перестали дёргаться в руках Чета, он в бешенстве несколько раз ударил их друг о друга, а затем стал швыряться ими в книжные шкафы.

Покончив с медиумами, слуга Хатуума обратил своё внимание на Карэна, сидевшего в кресле с побледневшим от ужаса лицом и проклинавшего сейчас самого себя за то, что не догадался воспользоваться артефактом невидимости.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #112 : 20 Декабря 2014, 21:43 »

Чет сразу заметил защиту орденоносца, которая была похожа на кокон, и поэтому он даже не стал пытаться схватить Карэна. Вместо этого монстр словно игрушку оторвал от пола тяжёлый дубовый стол и с силой швырнул его в рыцаря. Удар был настолько сильным, что массивный стол рассыпался на части, оттолкнув к стене кокон, в центре которого находилось кресло с орденоносцем. Чет оглянулся по сторонам и, не найдя ничего, чем бы можно было ещё ударить по рыцарю, яростно зарычал, заскрежетав при этом жёлтыми кривыми зубами.

Выкрикнув какое-то заклинание, слуга Хатуума выставил перед собой все четыре ладони и из них вылетели молнии, со всех сторон ударившие в кокон. Брата Карэна спасло то, что напал на него сейчас не весь Чет, а всего лишь его четвертинка. Если бы  бог яфридов загнал в бутылку хотя бы половину Чета, то щит орденоносца уже не выдержал бы более мощного энергетического удара.
Кокон ослепительно вспыхнул, поглощая энергию молний, но часть этой энергии всё равно прорвалась внутрь и ударила в орденоносца.  От дикой боли Карэн закричал и на несколько секунд потерял сознание, а Чет подошёл к кокону и остановился, внимательно вглядываясь в бесчувственное тело, желая убедиться в том, что этот человек мёртв. На второй такой удар у Чета уже не хватало энергии, и поэтому он пришёл в ярость, когда брат Карен зашевелился и открыл глаза.

Слуга Хатуума выкрикнул новое заклинание, и волосы на его голове стали вдруг превращаться в маленьких тонких змей, которые быстро росли, извивались и тянулись к орденоносцу.

"Он хочет превратить меня в камень", - с ужасом подумал брат Карэн, почувствовав тяжесть и онемение в ногах.

Орденоносец быстро закрыл лицо руками и стал твердить заклинание, которое должно было помешать колдовству монстра. Тяжесть в ногах начала понемногу проходить и вскоре Карэн уже снова мог шевелить пальцами, ступнями и коленями. Новый яростный вопль Чета, подсказал рыцарю, что и эта попытка убийства у слуги Хатуума не удалась.

И тогда четырёхрукий монстр обхватил кокон с креслом своими длинными руками-лапами, оторвал его от пола и швырнул в противоположную стену, от которой кокон отскочил, словно мяч, вновь вернулся к Чету и вновь был брошен в стену.
После второго удара о стену, Карэн понял, что долго ему так не продержаться. Кожаные ремни больно впивались в тело, а кресло хоть и смягчало удар, но сотрясение было достаточно сильным для того, чтобы в скором времени потерять сознание и сломать шейные позвонки. И тогда рыцарь решил пойти на хитрость. Он прокусил себе губу и когда вновь оказался в руках монстра, притворился мёртвым.

Чет заметил кровь на лице орденоносца и, придерживая кокон, внимательно посмотрел на обмякшее и неподвижное тело рыцаря. Голова Карэна была откинута набок, а из приоткрытого рта струйкой сочилась кровь. Слуга Хатуума злорадно захохотал, отшвырнул от себя кокон и подошёл к запертой двери, но увидев на ней кодовый замок, не стал тратить на него время, а просто снова превратился в чёрный смерч и скрылся в вентиляционном отверстии.

Он нёсся по вентиляционному каналу, сокрушая всё на своём пути, и вскоре оказался на свободе, пулей вылетев из трубы одной из церковных башен. Мгновенно определив, где сейчас находятся все остальные его части, Чет отправился для воссоединения с той четвертинкой, которая сейчас дежурила у больничной палаты журналиста.

Превратившись теперь уже в половинку Чета, слуга Хатуума сквозь окно с ненавистью посмотрел на забинтованное тело Герона. Боль, ярость и жажда мщения всё ещё переполняли призрака, а отсутствие божественной ауры у журналиста, создавало впечатление, что с этим смертным не так уж и трудно будет покончить.
И Чет решился. Но воздействовать на тело Герона не было смысла, и поэтому слуга Хатуума бросился в атаку на душу журналиста.

Маленький комочек тайной энергии, который совсем недавно получил имя Гера, тоже не дремал, а внимательно наблюдал за приготовлениями Чета. И когда в его сознание ворвались потоки тёмной энергии, он резко отсёк их от призрака и начал быстро поглощать и преобразовывать эту энергию.

"Ну, вот и остался Чет, как минимум, без трёх, а то и четырёх пальцев, - пользуясь замешательством призрака, подумал Гер. – Может быть, хоть это его остановит"?

Но слуга Хатуума от ярости совсем потерял голову и набросился на душу журналиста с утроенной энергией. Её так много попало в сознание Герона, что комок тайной энергии уже не успевал её поглощать, а призрак уже готовился к новой атаке. Положение становилось довольно опасным, и Гера стал будить явную мысль для того, чтобы вместе прочитать заклинание Нарфея.

"Герон, очнись! - стал кричать Гера, усиленно поглощая энергию Чета и в то же время, краем глаза наблюдая за призраком в палате.  – На нас напали. Срочно приходи в себя!"
Тело журналиста пошевелилось, он открыл глаза, а затем начал громко читать заклинание Нарфея. Но Чет уже не мог и не желал отступать. Он вызвал свою вторую половину из Гутарлау, соединился с ней и обрушил всю мощь тёмной энергии на сознание Герона.

Большую часть атакующей энергии щит Нарфея всё же задержал, но то количество, которое вновь прорвалось в сознание Герона, было всё-таки очень велико. А главная опасность заключалась в том, что под угрозой оказалась явная мысль, которая ещё ни разу не попадала в такую ситуацию. Тело журналиста стало дёргаться и корчиться на койке, срывая с себя бинты, ломая гипс и растяжки с противовесами.

"SOS!!! – что было сил, заорал Гера, когда понял, что Чет уже не остановится и твёрдо решил его убить. – SOS!!! SOS"!!!
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #113 : 20 Декабря 2014, 21:44 »

Глава 13   

Четырёхвесельный катран быстро удалялся от берега, на котором стояла одинокая фигура яфридки с платком в поднятой вверх руке. Она махала им вслед уходящему судну, а из её глаз нескончаемо текли слёзы, мешая смотреть вдаль. Фризла быстро вытирала глаза платком и снова размахивала им над головой, словно пыталась помешать ветру, уносившему катран Бича от берега.


Когда судно стало уже совсем маленьким и казалось, что оно должно вот-вот исчезнуть, Фризла вдруг увидела, как Бича встал во весь рост и, взяв в верхние руки вёсла, помахал ими в ответ. Яфридка зарыдала во весь голос и прижала платок к глазам, но после того, как она их вытерла и успокоилась, то оказалось, что катран уже исчез за горизонтом.

"Ну, а если всё же настоящий Бича вдруг появится в этой гутарле? – спросил Гер яфрида. – Ведь в жизни чего только не случается. Как ты потом станешь выкручиваться из этой истории?"
– Не появится, - ответил ему Бича-Яфру, энергично работая вёслами. – А не появится потому, что сегодня ночью он со всей своей командой геройски погиб сражаясь с пиратами Гамайского моря.
"Когда ты успел про это узнать?" – прищурился Гер.
– А тогда, когда ты лупасил на отдушке в обнимку с Фризлой, - захохотал Бича-Яфру.
"Так, - проворчал Гер, -  значит, меня ты укладываешь спать, а сам в это время шарахаешься невесть где".
– Невесть где я шарахаюсь не весь, а лишь частично, - продолжая смеяться, ответил ему бог яфридов. – Так уж получилось, что в этот раз ты не попал в ту часть моего сознания, которая решила погулять по планете.
"Постой, постой, - задумался Гер. – Уж не хочешь ли ты таким способом определить, в какой части твоего сознания я спрятался? Так ведь я тебе уже сказал, что нахожусь я сейчас в центре твоей чистой энергии".
– Это изнутри тебе кажется, что ты находишься в центре, - вздохнул Бича-Яфру. – А я вот выяснил, что ты гуляешь в моей душе, как мартовский кот: где сильнее пахнет, то туда тебя и несёт.
"В смысле? – не понял его Гер. – Что ты хочешь этим сказать?"
– Да то, что по моим расчётам ты всегда оказываешься там, где только начинает зарождаться какая-то новая или оригинальная мысль. И получается так вовсе не из-за того, что ты так хочешь, а оттого, что в этом заключается главная особенность твоей собственной энергии, - усмехнулся бог яфридов. -  Как видишь, скоро я буду знать о тебе больше, чем ты сам.
"Ну, ещё бы! – фыркнул Гер. – Во-первых, ты – бог, хоть и не людского племени, а всё-таки бог. А во-вторых, со стороны-то виднее. Но должен тебе сказать, что мне с моей стороны тоже кое-что виднее, чем тебе".
– И что же именно? – заинтересовался Бича-Яфру.
"А то, что когда ты надеваешь очередную маску, то меняется цвет не только у твоего сознания, но и у подсознания тоже", - ответил ему Гер.
– Оба-на! – воскликнул Бича-Яфру и перестал грести вёслами. – Вот с этого момента поподробнее и не жалея красок.
"Конечно, потому что именно о красках и идёт речь, - усмехнулся Гер. – Да ты греби, греби, а то нас обратно в гутарлу унесёт".
– Ох, и любишь же ты потянуть кота за…, - вздохнул Бича-Яфру, вновь начиная грести.
"За хвост и только за хвост, - посмеиваясь, закончил за него Гер. – А ты знаешь, почему тебя сегодня так тянет на кошачью тему?"
– ….
"Да потому, что в тебе сейчас играет энергия Кайсы, - сам ответил на этот вопрос Гер. – И энергия эта осталась у тебя не в сознании, а в подсознании. Маску-то ты давно снял и сознание тоже освободил от её энергии, а вот подсознание твое, похоже, что навсегда изменило свой оттенок. Как видишь, и я знаю о тебе больше, чем ты сам".

Некоторое время Бича-Яфру молча и размеренно грёб веслами.

– А как насчёт остальных масок? – наконец спросил он Гера. – Они тоже наследили в моём подсознании?
"За Осмуна сказать ничего не могу, - пожал плечами Гер. – Ты же знаешь, что он на любом фоне невидим, а цвет Юргена настолько слаб и невзрачен, что я не всегда его и замечаю. Оно и понятно почему: его энергию ты скопировал не с артефакта, а с кота Барсика, которому до бога ой, как далеко. Но, может быть, я не прав?"
– Нет, всё верно, - согласился с ним Бича-Яфру. – А как ведёт себя энергия Кайсы? Она живёт сама по себе или всё-таки смешивается с моей энергией?
"Кошки всегда гуляют сами по себе, когда они не гуляют с котами, - усмехнулся Гер. – Вот и энергия Кайсы становится ярко выраженной лишь тогда, когда находится на периферии, но стоит ей только начать своё движение к центру, как она сразу же растворяется в твоём подсознании. А твоя самодиагностика разве не показывает тебе все эти изменения?"
– Моя самодиагностика не работает так, как ей положено с того момента, как Нарфей соединил наши души, - вздохнул бог яфридов, сильно загребая левыми вёслами для того, чтобы выровнять катран и пристать к песчаной отмели острова. – А теперь ей мешает не только твоя энергия, но и энергия всех моих масок.
"А коррекцию диагностики ты провести не можешь, потому что не знаешь всех параметров энергии Нарфея, Кайсы и всех прочих посланников, чьи маски ты на себя уже примерил. Так?"
– Правильно, - снова подтвердил бог яфридов. – Хотя теперь и этого уже недостаточно учитывая то, что каждая новая маска влияет на все прежние, а они соответственно влияют на неё. В результате мы имеем уравнение с множеством неизвестных, не решив которое, мы не поймем, кто мы и что мы сейчас из себя представляем.
 
Катран с разгона уткнулся в берег и Бича-Яфру, прихватив сумку с артефактами, спрыгнул на влажный песок островного пляжа. Затем он увеличил размер своего биополя, став уже настоящим Яфру, превратил материю катрана со всеми его товарами в энергию и спрятал её в тот энергетический рюкзак, который они с Героном недавно создали в катакомбах.

"Когда вернёмся домой, я имею в виду Гутарлау, то на товары Борсого мы можем кое-что выменять у Адама, - предложил Гер. – Да и за знак элферна мы ещё с ним не рассчитались, а оружие Чукмака не может не заинтересовать археолога".
– Обязательно с ним поторгуем, - кивнул головой Яфру, шагая по узкой тропинке вглубь острова. – У археолога теперь хранится очень много нужных и полезных для нас вещей. Но его сейчас опекает Гунар-Ном и, если я не ошибаюсь, то повелителя гномов интересует вовсе не археолог, а те предметы, которые появились из шкатулки Фана. И Чет, кстати говоря, тоже неспроста крутится рядом с Адамом. В таких условиях нам трудно будет вести обмен с археологом.
"Ты сейчас начнёшь колдовать над обручем Гримм-Нома, а он, как-никак, родной брат Гунар-Нома, - задумался Гер. – Если мы появимся у Адама под маской Гримм-Нома, то, может быть, его братец не станет нам мешать? А Чета, чтобы он не путался под ногами, затолкаем ещё в какую-нибудь посудину. Сколько его четвертушек крутится у Адама?"
– Две, - ответил ему бог яфридов. – Третья дежурит у больницы, а четвёртая сидит в бутылке, но не в этом дело. Чет в любом случае нам не помеха, потому что он всем враг по определению. Тёмная энергия Хатуума воюет и всегда воевала практически со всеми посланниками. Конечно, были и такие случаи, когда кто-нибудь из нас заключал союз и с Хатуумом, но, как правило, такие союзы были недолговечны и быстро распадались. Затолкать Чета в бутылку – не проблема, вот только не забывай, что в нашем положении мы никогда и ни в чём не должны повторяться. Ну, а что касается братьев Ном, то их родственная связь может оказаться, как плюсом, так и минусом.
"М-да, интриги, интриги, интриги, - вздохнул Гер. – И что вам всем не жилось в мире и согласии?"
– А то, что всех слишком много, а всего слишком мало и на всех не хватает, - усмехнулся Яфру.
"Вот, вот, - проворчал Гер. – Налетели толпой на одну маленькую планетку, передрались все в пух и прах, а теперь и мы из-за вас страдаем".
– Помолчал бы уже, - поморщился Яфру. – Забрался к богу в душу, а сам какого-то страдальца из себя корчит.
"А я не за себя беспокоюсь, а за всех остальных", - запротестовал Гер.
– А ты спросил их всех остальных-то? – криво усмехнулся бог яфридов. – Всеобщая гармония – красивая сказка для маленьких детей и романтиков. Мир создан таким, каков он есть и если ты не можешь его изменить, то тебе в любом случае придётся под него подстраиваться или же создать свой собственный мир и в нём уединиться.
"Но почему же обязательно уединиться? – не сдавался Гер. – Найти единомышленников и всем вместе строить свой гармоничный мир".
– Ваш мир, если он станет достаточно большим, рано или поздно станет мешать другому миру, тому, с которым вы не согласны, - отмахнулся от него Яфру. – И вы будете вынуждены с ним воевать, защищая свою жизнь и свой гармоничный мир. А теперь оглянись в прошлое и скажи мне, не это ли до сих пор происходило на планете? Любое сообщество считает именно свой мир самым правильным и гармоничным, а всё, что не вписывается в его рамки, называет ересью и заблуждением. 

Яфру остановился недалеко от временного портала и снял с плеча дорожную сумку.
– Ладно, давай закончим эту бесполезную и бессмысленную дискуссию, - сказал он, присаживаясь на траву и доставая из сумки обруч Гримм-Нома. – Мне нужно сосредоточиться и поэтому постарайся меня не отвлекать. Лучше понаблюдай за теми процессами, которые будут происходить в моём подсознании. Как мы только что выяснили, тебе со своей позиции всё видится несколько иначе, чем мне.

Бог яфридов расстелил на траве холщёвую сумку, положил на неё обруч и, внимательно глядя на него, стал разминать пальцы рук, словно опытный медвежатник перед тем, как начать взлом сложного сейфа. Затем он закрыл глаза, протянул к обручу сразу все свои ладони и начал медленно водить ими над обручем, произнося еле слышным шёпотом какие-то непонятные слова.

"Практически всё то же самое, что и в шагуне Борсого, - подумал Гер, глядя на эти манипуляции, - разве что только шёпот добавился. Неужели он и сейчас играет на публику? А зачем? Не хочет, чтобы я знал, как это делается? Так я без его помощи всё равно ни один артефакт не смогу активировать".

Продолжая что-то нашёптывать, Яфру стал размахивать кистями рук над обручем, словно бы подгоняя к лицу воздух, и стал при этом похож на парфюмера, оценивающего качество новых духов. И действительно в следующее мгновение Гер уловил тончайший аромат, который источал волшебный обруч.

"Обоняние – это его конёк, - думая о боге яфридов, мысленно усмехнулся Гер. – Из меня такой нюхач никогда не получится: не та наследственность…. А впрочем, что это я себе раньше времени приговор выношу? Интуиция Нарфея подкреплённая обонянием Яфру тоже может дать неплохой результат".

Пользуясь обонянием Яфру, Гер стал тоже принюхиваться, пытаясь понять происхождение и природу этого запаха. И вскоре у него появилось ощущение того, что он находится в кузнице рядом с наковальней и пылающим горном. Особый аромат обруча, словно бы расслоился, показывая, из чего он состоит: запах раскалённого металла, запах пота и запах горящего горна. Кузнец достаёт из красных углей разогретую до белого каления полоску металла и начинает ловко и уверенно стучать по ней молотом, непрерывно произнося при этом слова не то песни, не то молитвы.  И чем дольше куёт кузнец, тем звонче становится металл и вскоре уже кажется, что и кузнец и полоска металла поют в унисон какую-то красивую и загадочную песню, мелодия и слова которой навсегда остаются в душе каждого из них.

Нельзя сказать, что Гер слышал эту песню, но он очень хорошо ощущал её вибрацию и мелодичность.
Яфру перестал шевелить кистями рук и вдруг громко запел ту самую песню, которую только что пели для Гера кузнец и полоска металла на наковальне. Обруч сразу вспыхнул ярким цветом, заискрился змейкой полудрагоценных камней, и вокруг него мгновенно возникло облако бело-красного цвета, похожее на язычки пламени, которые пляшут над раскалёнными углями.

"Я смог создать только немой образ заклинания для активации, а Яфру знает ещё и то, как можно озвучить такой образ, - понял Гер. – Значит, сейчас он пользовался не только обонянием и интуицией, а ещё какими-то чувствами и особыми способностями. Свой меч в магазине Зацмана Яфру не смог отличить от подделки, потому что ему мешала энергия Фана, но почему тогда бог яфридов с лёгкостью согласился активировать кулон Кайсы? Да и сейчас он не отказывается от того, чтобы воспользоваться и другими артефактами из шкатулки…. Может быть, ловушка Фана действует только на того посланника, который и создал тот или иной предмет и потому Яфру не боится экспериментировать с чужими магическими предметами…? Ох, что-то он мне не договаривает".

А бог яфридов в это время уже надел на голову обруч и стал готовиться к преобразованию своей энергии в энергию Гримм-Нома.

"Сегодня он явно не торопится, - слегка улыбнулся Гер, наблюдая за действиями зелёного бога. – А почему…? Растягивает удовольствие, хочет лучше разобраться в нюансах этого процесса или просто преподаёт мне урок, зная, что я сейчас слежу за тем, что он делает? Он просил присматривать за состоянием его подсознания, но в нём-то как раз сейчас ничего и не происходит. Его чистая энергия (хотя я теперь уже никак не могу назвать её таковой) пока абсолютно не реагирует на те изменения, которые происходят за пределами её границы. Значит, это должно произойти позже, вероятно тогда, когда Яфру начнёт пользоваться своей новой маской".

Божественная аура изумрудного цвета стала вдруг быстро уменьшаться и вскоре сравнялась с аурой магического обруча. Мощность и концентрация энергии яфридов была гораздо выше энергии Гримм-Нома, и поэтому поначалу казалось, что биополе обруча попросту исчезло. Но очень скоро цвета ауры стали изменяться, переходя от изумрудных оттенков в бело-красные. Когда яркость и мощность новой энергии достигла своего предела, Яфру, а вернее теперь уже Гримм-Ном, резко увеличил биополе до божественного размера. Тело яфрида словно растворилось в воздухе, а на его месте возник маленький кряжистый человек в кожаном полудоспехе, с высоким ёжиком волос и кудлатой бородой, часть которой была заплетена в мелкие косички.

– Ну, вот и все дела, - немного уставшим, но довольным голосом произнёс карлик. – А как себя чувствует мой маленький шпион? - обращаясь уже к Геру, добавил он.
"Эти манипуляции никак не повлияли ни на меня, ни на твою чистую энергию, - сообщил ему тот, - если не считать того, что все твои прежние маски сразу куда-то исчезли. Даже Кайса и та не смеет приблизиться к твоей новой энергии. Кстати, ты случайно не знаешь, какие у неё были отношения с Гримм-Номом?"
– Раньше не знал, а теперь просто не могу не знать, - засмеялся карлик,  - потому что я – и есть тот самый Гримм-Ном.
"Ты хочешь сказать, что в обруче заключена даже чистая энергия Гримм-Нома, а кулон Кайсы и пояс Осмуна являются лишь частью своих создателей?"
– Ты стал быстро соображать мой друг, - продолжая улыбаться, ответил ему Гримм-Ном. - Обруч – самый главный мой артефакт, в котором заключены все мои способности и вся моя сущность. Теперь даже Гунар-Ном не сможет отличить меня от своего брата, потому что я и есть его родной брат. Ну, а что касается Кайсы, то могу тебе сказать, что отношения у нас с ней были всякие. Иногда она царапалась и кусалась, а иногда сидела у меня на коленях и что-нибудь ласково мурлыкала мне на ухо.
"Ясно, - усмехнулся Гер. – А происходило так, наверное, от того, что ты её иногда гладил, а иногда таскал за хвост. Я не ошибся?"
– Да, всякое бывало, - словно вспоминая прошлое, вздохнул Гримм-Ном, - и любили, и ругались, и снова любили.

Чем дольше Гер беседовал с карликом, тем больше осознавал, насколько велика разница между маской Гримм-Нома и остальными масками. Если раньше Яфру только притворялся, изображая из себя Кайсу, Осмуна или Юргена, то сейчас бог яфридов настолько вошёл в новую роль, что, кажется, забыл самого себя. Гер не прекращал внимательно следить за состоянием чистой энергии многоликого бога и вскоре стал замечать какое-то странное движение на периферии подсознания, которое, как и всегда выглядело, словно шар, но сейчас его поверхность стала деформироваться в различных точках, прогибаясь вовнутрь, будто бы кто-то снаружи настойчиво пытался войти в это замкнутое пространство.

"Что-то не нравится мне такая карусель, - подумал Гер, с опаской наблюдая за этим процессом. – Уж не собирается ли Гримм-Ном захватить подсознание бога яфридов?"

"Гримм-Ном – слишком длинное и неудобное для произношения имя, - небрежным тоном произнёс Гер, обращаясь к карлику. – Может быть, мне нужно называть тебя как-то иначе? Как тебя звали в детстве?"
– Меня всегда звали Гримм-Ном и только Гримм-Ном, - нахмурился тот, - но можешь называть меня повелителем, хоть ты и не из нашего племени.

"Всё ясно, - подумал Гер. – Нужно срочно возвращать Яфру, пока этот карлик вконец не оседлал доверчивого яфрида. Но действовать придётся очень осторожно. Мне кажется, что этому заносчивому гному не очень-то понравится идея вновь превратиться в ящера".

"А скажи мне, повелитель, - как можно учтивее обратился Гер к карлику. – Можешь ли ты, пользуясь своею новой способностью, превратиться в Гунар-Нома? Ведь вы – родные братья, а значит, и тип энергии у вас должен быть одинаковым".
– Тип энергии, конечно, одинаковый, - согласился с ним Гримм-Ном, - но её внутренние параметры у нас с братом разные. Нет, для этого мне нужен какой-нибудь его артефакт, пусть даже самый простенький и безобидный.
"А среди тех вещей, которые нам отдали яфриды, разве нет ничего, что бы принадлежало твоему брату?"

Карлик на пару мгновений задумался, а затем радостно хлопнул себя ладошкой по лбу.

– Точно! – воскликнул он. – Монокль Гунар-Нома, который он создал для обнаружения артефактов. Мой братец – страстный коллекционер и вечно болтается по всяким галактикам и планетам в поисках магических предметов. Кстати, если бы можно было найти тот тайник, в котором он хранит свою коллекцию, то уверяю тебя, нам там было бы, чем поживиться.
"А вдруг этот монокль как раз и подскажет нам, где стоит искать тайник твоего брата", – предположил Гер.
– Вот это-то мы сейчас и проверим, - азартно потёр ладони карлик. – Я давно мечтаю найти его тайник. У него в детстве была такая забава: прятать мои любимые игрушки в самые неожиданные места из-за чего мне каждый раз приходилось переворачивать в доме всё вверх дном, а вся вина за беспорядок, конечно же, полностью ложилась на меня. 

Он достал из сумки монокль, достаточно быстро его активировал и сразу же начал преобразовывать свою энергию в энергию брата. Несмотря на то, что в этот раз весь процесс происходил очень быстро, Гер всё же успел заметить, что промежуточным звеном в этом превращении всё равно оказалась энергия зелёного бога. Как только закончились все изменения, то уже вместо карлика на поляне стоял маленький гном в бархатном кафтане и большой широкополой шляпе.

"До чего же вы с братцем непохожи-то, - удивлённо покачал головой Гер, обращаясь к гному. – Если бы не знал, то никогда бы не поверил в то, что вы – родные братья".
– Родные мы только по матери, - усмехнулся Гунар-Ном, - и поэтому правильнее было бы называть нас единоутробными. Но мы с братом стараемся не афишировать историю своего происхождения.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #114 : 20 Декабря 2014, 21:44 »

Гер внимательно осмотрел сознание и подсознание многоликого бога и с облегчением отметил, что деформация шара, в котором находилась чистая энергия зелёного бога, прекратилась, а цвет общего сознания, хоть и не намного, но всё-таки изменил свой оттенок.

"Монокль, наверное, очень слабый артефакт для того, чтобы скрываться под такой маской?" – спросил Гер, сознательно никак не называя многоликого бога.
– Да, конечно, - согласился тот. – В этой маске я похож на страуса, который прячет голову в песок. Такой маскировкой можно обмануть разве что братьев из ТОРКа, да и то с переменным успехом.

"Может быть, предложить ему примерить ещё какую-нибудь маску, для того, чтобы он уже наверняка забыл про карлика? – задумался Гер. – Что у нас там ещё есть? Браслеты и медальон Тууслы…? Нет, что-то мне сейчас не очень хочется увидеть на полянке эту маму".

"А знаешь что,  Яфру? - решился, наконец, Гер. – Давай-ка, мы с тобой вернёмся в исходную точку".
– Мы как-то уже договаривались, что ты будешь называть меня по имени той маски, которую я ношу, - с улыбкой напомнил ему гном. – Пусть тебя не обманывает впечатление того, что мы сейчас на острове одни. Кому надо, тот увидит и услышит нас из любой точки планеты и даже галактики. Я, конечно же, принял некоторые меры предосторожности, но это всё равно не даёт нам право нарушать основные принципы конспирации. А теперь объясни мне, зачем тебе понадобилась исходная точка?
"Я заболдаю тебе шибака занятну хараламу, но тока тады, ежоли вновь поглазею здесь бродюжника Бича, - усмехнулся Гер. – Никому боля я енту хараламу болдать не моги.
– Хм, - задумался гном. – А знаешь, ты меня заинтриговал. Ну, хорошо, давай вернёмся к Бича.

Это преобразование закончилось ещё быстрее, чем предыдущее и вот уже бродюжник Бича развалился на траве, закинув за голову верхние руки.

– Ну, давай, болдай свову хараламу, - немного уставшим голосом произнёс он, явно намереваясь расслабиться и отдохнуть.
"Сейчас, - пообещал ему Гер, - вот только дай мне немного осмотреть твоё сознание и чистую энергию".
– А что ты там хочешь увидеть? – закрывая глаза от яркого света Иризо, поинтересовался Бича-Яфру.
"Маленького злобного карлика, который чуть было, не сожрал большого и доверчивого яфрида".

Бича-Яфру на несколько мгновений замер, затем резко открыл глаза, а потом и вовсе сел, опираясь на хопер.

– Ты опять фантазируешь, или действительно заметил что-то серьёзное? – недоверчиво спросил он.
"Да какие уж там фантазии, - отмахнулся от его слов Гер. – Мы стояли с тобой на краю пропасти. Область твоей чистой энергии была атакована подсознанием Гримм-Нома, словно больная антилопа, упавшая в воду на радость стае пираний. Ещё немного и от Яфру, да, наверное, и от меня тоже, уже ничего бы не осталось. Ты не просто надел маску Гримм-Нома, ты действительно им стал, а его подсознание окружило и блокировало твою чистую энергию, пытаясь её разрушить и уничтожить.  Ты мгновенно забыл о том, что ты – бог яфридов, потому что ты стал богом гриммов, и только хитростью мне удалось убедить тебя снова стать самим собою. Я, наверное, не ошибусь, если скажу, что душа каждого из посланников уникальна и её возможности и способности скрыты от всех за семью печатями. Больше никогда и ни в кого полностью не превращайся, иначе ты навсегда потеряешь самого себя и вовсе не факт, что ты когда-нибудь вновь вернёшься в своё сознание. Во всяком случае, в душе у Гримм-Нома я такого желания не обнаружил и если бы не его жадность и детские обиды на проделки единоутробного брата, то неизвестно, чем бы вся эта история и закончилась. Вот такая моя харалама".

Бича-Яфру сорвал высокий стебелёк какого-то растения, и стал задумчиво жевать его верхушку, время от времени лениво сплевывая в траву.

–  Твова харалама действительно шибака занятна, - наконец произнёс он, откинув в сторону изжёванный стебелёк. -  А теперь попробуй вспомнить и описать в красках все те изменения, которые ты заметил, как в моём сознании, так и в подсознании.

И Гер начал свой рассказ, стараясь не упустить из виду ни одну, даже самую незначительную деталь, попутно вспоминая при этом, как все свои ощущения, так и диалоги с обоими повелителями гномов. Яфру слушал его, не перебивая и не переспрашивая. Он словно уснул, сидя на хопере и поддерживая голову всеми четырьмя ладонями.

"Мне кажется, что мы должны придумать какой-нибудь клапан или стоп-кран для того, чтобы вновь не оказаться в такой ситуации, - предложил Гер, закончив свой рассказ. – Я понимаю, что всего не предусмотришь, но лучше десять раз вернуться в исходную точку, чем один раз прыгнуть наобум и исчезнуть навсегда".
– Да, предохранительный клапан нам просто необходим, - согласился с ним Яфру. – И ведь как незаметно всё произошло-то. Я даже не почувствовал того, как стал совсем другим. Казалось, что всё под контролем и нет никаких причин для беспокойства. Вот так действовал и Фан вместе со своей шкатулкой: когда начинаешь понимать, что тебя обманули, то изменить уже ничего не можешь.
"Ты достаточно медленно преобразовывал энергию Гримм-Нома. Так было необходимо или ты просто не хотел торопиться?" – поинтересовался Гер.
– Попутно с преобразованием я ещё изучал все способности и возможности этой энергии, - признался бог яфридов, - да видно так увлёкся, что не заметил, как полностью превратился в Гримм-Нома. Что же, я получил хороший урок, а ты снова вытащил меня из очередной ловушки. Но как ловко ты обманул этого карлика!
"Мне просто повезло, а он всего лишь ещё не успел освоиться и войти в образ, - отмахнулся Гер. - Ведь я-то действовал скорее интуитивно, чем расчётливо. Так что благодарить нам нужно Нарфея и его интуицию, частичка которой живёт и во мне".
– Везение всегда сопутствует тому, у кого есть что везти, - улыбнулся Яфру. – Три знака элферна, которые сейчас находятся в твоём теле, тоже влияют на все твои действия.
"Кстати, а помнишь тот камнепад в горах? – вдруг задумался Гер. – Ведь Кайса тогда тоже достаточно плотно обхватила твоё сознание, но когда тебе вновь понадобилось стать яфридом, ты сделал это легко и непринуждённо. В чём разница между Гримм-Номом и богиней кошек? Или, может быть, секрет кроется в мощности их магических предметов?"
– Разница буквально во всём, - ответил бог яфридов. – Начнём с того, что Кайса – женщина и обладает иным типом мышления, который как раз и формируется в области подсознания. Как бы я ни старался стать настоящей богиней кошек, но до тех пор, пока во мне живёт мужское начало, все мои старания разобьются именно  об эту преграду.
Гримм-Ном – ярко выраженный мужик: могуч, вонюч и волосат, несмотря на то, что ростом мал. Его мужское начало не создано для того, чтобы с кем-то делить свои владения. Ему нужно всё или ничего. Он блокировал мою чистую энергию и начал её разрушать, потому что на этом месте должно было находиться его подсознание, а моё сознание в это время ему только помогало, то есть я уничтожал себя своими же руками.
Ну, а если уж мы стали говорить о наших масках, то не должны обойти вниманием и Осмуна, а он – создание бесполое, и потому абсолютно для меня безвредное.
Теперь о том, что касается магических предметов этих посланников. Они тоже все сильно отличаются друг от друга, как по мощности, так и по наличию всевозможных способностей своих создателей. Обруч Гримм-Нома – наиболее насыщенный, потому что повелитель гриммов вложил в него и частичку своей чистой энергии. В кулоне Кайсы заключены практически все способности богини кошек, но своё женское начало она решила оставить при себе. Пояс Осмуна обладает всего одним качеством своего создателя – маскировкой, но зато она настолько сильная, что способна обмануть кого угодно.

Гер слушал бога яфридов, а сам не переставал следить за состоянием его подсознания и заметил, что оболочка  шара меняла свой цвет в зависимости от того, о ком в этот момент говорил многоликий бог. 
"Они все и навсегда отметились в его подсознании, - подумал Гер, - но проявляют себя лишь на периферии, а опускаясь к центру, сразу блекнут и растворяются, теряя свою индивидуальность".

"Послушай, Яфру, - произнёс Гер, выслушав монолог бога, - а почему бы тебе не воспользоваться маской Осмуна, для того, чтобы обмануть Гримм-Нома? Энергия Кайсы вряд ли подойдёт для этой цели, если учесть ещё и то обстоятельство, что у богини кошек и повелителя гриммов в прошлом были бурные романтические отношения. Зато Осмун, как бесполое создание, да к тому же ещё и невидимое, никак не может быть объектом для атаки карлика".
– Я уже думал об этом, - усмехнулся бог яфридов. – Мысль замечательная, но она нам не подходит по одной простой причине: под маской Осмуна ты ничего не видишь, а, следовательно, не сможешь повлиять на ситуацию. Я же, как оказалось, теряю контроль над собой абсолютно незаметно и неизвестно, на какой стадии преобразования. Нет, мой друг, давай искать другой вариант.
"Тогда я предлагаю провести небольшой эксперимент, - предложил Гер. – Ты сейчас наденешь маску Осмуна, а затем начнёшь рассуждать на тему об особенностях повелителя гримов и его обруча. Если моя теория верна, то я должен увидеть его энергию на краю твоего подсознания, а маска Осмуна, возможно, ещё и усилит этот эффект".
– Хо! – воскликнул бог яфридов, явно заинтересовавшись этой теорией. – Ну, давай попробуем.

Яфру почти мгновенно надел маску Осмуна, но остался в теле яфрида, потому что под куполом этой энергии он всё равно был абсолютно невидим. А затем Осмун-Яфру стал рассказывать Геру о том, какими способностями обладает Гримм-Ном, и какие свои качества он передал обручу при его создании.

"Вижу! Я его вижу! – вдруг закричал Гер. – Вся энергия Гримм-Нома растеклась по оболочке твоего подсознания. Вот сейчас бы самое время и сорвать мне стоп-кран".

Яфрид, продолжавший всё также сидеть на полянке,  на несколько мгновений задумался, а затем крякнул и решительно взмахнул правой нижней рукой.
– Пусти в него свою молнию, - посоветовал он Геру, - но только маленькую-маленькую.
Тот молча пожал плечами, поднатужился и выпустил небольшой разряд, который вдруг взорвался, словно новогодний салют и разлетелся во все стороны мелкими искрами.

– Ах, ты крюга шестипалый! – аж подпрыгнуло на траве тело яфрида. – Мокрой задницей, да на оголённые провода! Я же просил маленькую молнию.
"Да меньше уже и некуда, - стал оправдываться Гер. – Я же не виноват в том, что эта молния взорвалась практически у меня в руках".
– Понятно, - проворчал Осмун-Яфру. – А что там с Гримм-Номом?
"Выпал в осадок, - усмехнулся Гер. – Вероятно, с этой стороны он не ожидал нападения".
– Вот это и называется электрошоковая терапия, - растирая сведённые судорогой мышцы, прокряхтел бог в маске. – Ничего эффективнее такого стоп-крана придумать уже невозможно, но очень не хотелось бы пользоваться им слишком часто.
"Ты решил отказаться от второй части эксперимента?" – спросил его Гер.
– Ни в коем случае, - решительно заявил многоликий бог. – Мы просто обязаны оседлать и приручить этого карлика. Говоря о стоп-кране, я имел в виду изучение новых мощных артефактов, без которых нам не обойтись в нашей игре.
"Эта игра всё больше становится похожа на битву, - вздохнул Гер, - и моё израненное тело, которое сейчас лежит в больничной палате – лучшее тому подтверждение".
– То, что для простых людей война, для вождей и политиков – игра, - усмехнулся бог в маске, - а ты у нас солдат универсальный: сам себе армия и сам предводитель. Нападать на твоё тело будут лишь до тех пор, пока не поймут, что уничтожить его невозможно и вот тогда-то все и накинутся на нашу грешную душу. Ты готов продолжить эксперимент?
"Универсальный солдат всегда готов, - проворчал Гер, - даже несмотря на то, что находится сейчас в коматозном состоянии".
– Вот это и есть настоящий супер боец, - хохотнул Осмун-Яфру. – Ну, всё, начинаю превращаться в Гримм-Нома. Он у нас парень толстокожий и один разряд твоей молнии ему не навредит. А если он не поймёт с первого раза, то не стесняйся и бей больнее.
"То ты кричишь, что тебе больно, а то вдруг просишь бить ещё сильнее, - покачав головой, вздохнул Гер. – Не слишком ли быстро ты меняешь своё мнение?"
– Да разве это быстро? – послышался скрипучий голос карлика.
"Так, понятно, - подумал Гер, начиная готовиться к атаке. – Второй раунд уже начался".

Ещё пять раз многоликий бог и Гер возвращались в исходную точку и начинали всё сначала пока, наконец, не добились того, что энергия Гримм-Нома успокоилась и перестала нападать на подсознание бога яфридов. Карлик уже не стоял в самоуверенной позе на поляне, а в изнеможении валялся на измятой траве, прикрыв глаза от усталости.

"Как самочувствие моего повелителя?" – поинтересовался Гер, стараясь, чтобы эта фраза не прозвучала слишком глумливо.
– Да пошёл ты, - вяло огрызнулся карлик. – Всю душу мне расковырял и вывернул.
"Нет, с таким настроением и в таком состоянии нам нельзя садиться за карточный стол, - заметил Гер. – Тебе впору лекарства пить, а не в покер играть".
– Всё, что я сейчас хочу, так это начистить кому-нибудь морду, - устало и мечтательно произнёс Гримм-Ном. – Короткий прямой, хук справа, хук слева и апперкот.

И прямо лёжа на траве и не открывая глаз, карлик начал боксировать с воображаемым противником. Отправив его, по-видимому, в глубокий нокаут, бородатый карлик удовлетворённо вздохнул, раскинул в стороны руки и полностью расслабился.

– Вот это игра, так игра, а не то, что твой покер, - сказал он, приоткрыв один глаз.
"И ты всерьёз полагаешь, что можешь дать в морду Фану?" – насмешливо спросил его Гер.
– Фан – судья, а судью бить нельзя: дисквалификация, как минимум, - ухмыльнулся Гримм-Ном. – Зато с ним можно "побеседовать" в домашней обстановке и без свидетелей.
"Наша с тобой дисквалификация – это ссылка на Тангаролла, - напомнил ему Гер, - а домашней обстановки у Фана не существует: где бы он не появился, он – везде судья. Так что снимай боксёрские перчатки и бери в руки карты".

Карлик снова закрыл глаз и сделал вид, что отдыхает и греется в лучах полуденного Иризо.

"М-да, с этим типом можно запросто всю игру завалить, - подумал Гер. – А может быть, он просто притворяется? Очень уж сомнительно, что богиня кошек стала бы заводить роман с тупицей. Но с другой стороны она вполне могла использовать этого драчуна для того, чтобы его кулаками расчищать себе дорогу. Маска, конечно, замечательная, но пока абсолютно бесполезная".

Он ещё раз тщательно осмотрел подсознание бога яфридов и, убедившись, что им обоим ничто не угрожает, тоже позволил себе расслабиться и перевести дух. Но так продолжалось всего несколько мгновений, потому что где-то вдалеке послышался чей-то слабый и отчаянный крик. Источник звука находился не снаружи, а внутри сознания многоликого бога.

"SOS!!! SOS!!! SOS!!!" – вопил Гера, и бог в маске сразу его услышал.

– А, чёрт! – закричал Гримм-Ном, мгновенно оказавшись на ногах. – На Гера кто-то напал!
Он подхватил с земли холщёвую сумку с артефактами и со скоростью пули влетел во временной портал, растворившись в нём прямо на лету.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #115 : 30 Декабря 2014, 17:17 »

Глава 14

Лёгкий турбореактивный самолёт, выполняющий рейс АХ 19-45, разбежался по взлётно-посадочной полосе, оторвался от бетонных плит и, набрав нужную высоту, развернулся, взяв курс на острова Южного архипелага. Спец борт Главного Полицейского Управления срочно вылетел из столицы, получив приказ доставить в заданный район группу агентов для выполнения особой операции.

Салон самолёта, специально оборудованный для подобных заданий, был разделён на несколько отсеков и в одном из них, который выглядел, как комната для совещаний, за большим овальным столом расположились шестеро мужчин.

– Гордон, к чему такая спешка? – поинтересовался Фидли, чайной ложкой размешивая сахар в большой керамической кружке. – Я еле успел на прощание поцеловать свою подружку.
– Твой прощальный поцелуи сильно затянулся, если учесть то, что к самолёту ты прибежал последним, - хохотнул Лари.
– После того, как тебя ударили бревном по голове, ты стал гораздо лучше соображать, - ехидно заметил Фидли.
– А после того, как тебя укололи в задницу, ты стал менять своих подружек чуть ли не каждый день, - продолжал смеяться Лари. – Я уже давно запутался, какую из них как зовут. А может быть, они в ужасе убегают, посмотрев на твои ягодицы?
– Эх, Лари, ничего ты не понимаешь, - вздохнул Фидли, обречённо взмахнув рукой. – Да они просто выстроились в очередь для того, чтобы на них посмотреть. Я немного подправил татуировку, и теперь все женщины на пляже вместо надписи "Я – вор" читают на моих ягодицах "ЯЧворт".
– А что это такое? – удивлённо наморщил лоб Лари.
– Вот видишь, и ты тоже заинтересовался, - под общий хохот, хитро подмигнул другу Фидли. – Но тебе я не стану этого объяснять: ты не в моём вкусе.
– Вот гад какой, а? – добродушно смеясь, покачал головой Лари. – Ты и из этого положения выкрутился. А ты знаешь, я бы посоветовал тебе ещё и стрелочками указать, где находится этот твой "ЯЧворт".
– Гениально, Лари! – воскликнул Фидли. – Как только прилетим, то сразу же побегу в салон тату.
– В салон ты побежишь чуть позже, - закончив смеяться, сказал Гордон, - и только в том случае, если у тебя на это останется время. Кампфф послал нас на острова не для того, чтобы мы демонстрировали свои "ячворты" любопытным простушкам.
– Он сам руководит операцией? – удивился Арбин.
– Во всяком случае,  приказ я получил лично от него, - ответил ему Гордон. – А вот кому принадлежит идея объединить наши две группы, так об этом лучше спросить у Вайса.
– Неужели мы опять будем гоняться за журналистом? – скривился Френчи. – Грэг вроде бы говорил, что тот валяется в коме.
– Да, Герон сейчас лежит в больнице и неизвестно выйдет ли он оттуда вообще, - подтвердил Гордон.
– Уж лучше бы его вынесли и желательно вперёд ногами, - проворчал Френчи, вспомнив свои мучения по дороге из Гутарлау в столицу.
– На острова мы летим для того, чтобы следить вот за этим человеком, - сказал Гордон, положив на стол несколько фотографий.
– Опа! – воскликнул Фидли, взяв одну из них в руки. – Так это же Свен! Водитель того рефрижератора, на котором я ехал до Брандоры и следил за журналистом.
– Верно, - кивнул головой Гордон. – И водитель тот и тот самый рефрижератор, раздавивший в лепёшку лендор с Героном. А Свен в момент аварии должен был находиться в кабине рефрижератора.
– Постой, Гордон, - запротестовал Барди. – Мы же вместе с тобой ехали за чёрным лендором и вместе осматривали место аварии. В кабине рефрижератора находился только один водитель, и он сейчас мёртв. Если Свен и был там, то он, скорее всего, выпрыгнул из машины перед аварией.
– Нет, Барди, - отрицательно покачал головой Гордон. – Криминалисты очень внимательно осмотрели кабину рефрижератора и нашли массу доказательств того, что в момент столкновения Свен находился в машине, и это его тело выбило лобовое стекло.
– Вылетел в окно, отряхнулся и убежал на острова Южного архипелага? – насмешливо усмехнулся Френчи.
– Человека, которого полицейские опознали на островах, зовут не Свен, а Олрин, Олрин Тодиш, - сказал Гордон. – Документы у него настоящие и его можно было бы принять за двойника Свена, если бы не одно небольшое обстоятельство. Дело в том, что Свен был не простой водитель, а агент одной влиятельной корпорации, который должен был в скором времени подняться по служебной лестнице и занять руководящую должность в структуре конкурирующего объединения. У таких людей берут не только отпечатки пальцев и ушных раковин, но и вообще все параметры организма, включая и геномную дактилоскопию. Ну, а что касается Олрина Тодиша, то кроме паспорта, свидетельства о рождении и ещё нескольких старых документов, обнаруженных в его доме, нет никаких доказательств того,  что это именно тот человек, за которого он себя и выдаёт.
– Так почему бы его не арестовать, а затем и проверить на полиграфе, - удивился Арбин.
– Во-первых, у этого человека потеря памяти и полиграф нам не поможет, а во-вторых, нам запрещено не только его арестовывать, но даже слишком часто попадаться ему на глаза, - ответил ему Гордон. – Именно поэтому мы и летим туда в таком расширенном составе. И не забывайте: за провал этой операции старик сотрёт в порошок всех нас скопом и каждого по отдельности.
– Начинается всё примерно так же, как и в деле с газетчиком, - вздохнул Фидли. – Нужно просто поехать и последить за одним человеком. Никаких улик, одни подозрения…. Гордон, у нас что, уже нормальные преступники перевелись? Или, может быть, мы себя так зарекомендовали, что нас посылают искать то, чего не знает никто?
– Нормальные преступники для нормальных полицейских, - усмехнулся Арбин, - а ненормальные….
– Для придурков вроде нас, - закончил эту мысль Фидли. – Вам, наверное, и АКС новые выдали? – добавил он, обращаясь к Арбину и Гордону.
Те в ответ молча кивнули головами.
– Эх, так я и думал, - горестно вздохнул Фидли. – Лари, готовь свою башку для нового бревна, а мне, наверное, ещё пару "ячвортов" в задницу влепят.
Все засмеялись, но смех был каким-то безрадостным и усталым.

Как только Френчи услышал о том, что у Арбина появился новый АКС, он развернулся к своему товарищу с испуганным выражением лица.

– Арбин, ради бога, не наставляй на меня объектив этого аппарата, - взмолился он. – После того, как какой-то гад пустил по рукам мою фотографию, мне невозможно спокойно зайти в управление. Надо мной надсмехаются все, кому не лень.
– Не понимаешь ты своего счастья, Френчи, - с мягкой улыбкой обратился к нему Фидли. – Мужики смеются оттого, что завидуют и не только тому, что увидели на фотографии, а ещё и тому, с каким вниманием к тебе стали относиться все женщины нашего управления. Я же вижу, как они начинают роиться в тех местах, где ты появляешься. На твоём месте я бы наоборот попросил Арбина сделать ещё одну фотографию, но уже, так сказать, в более эффектном ракурсе.
– И ты туда же, - горько вздохнул Френчи. – Вот что мне нужно сделать, так это записать все ваши советы на магнитофон, а затем отпечатать красочную брошюру с иллюстрациями и заголовком "Что должен делать тот, у кого на пляже внезапно порвалась резинка трусов".
– Такая брошюра моментально станет бестселлером и миллионными тиражами разойдётся по всей планете, причём с твоей фотографией в стиле ню, - засмеялся Фидли. – Ты станешь самым знаменитым голым полицейским, и бесчисленные толпы фанаток будут подсовывать тебе эту фотографию, в надежде, что ты поставишь на неё свой автограф.
– Нет уж, нет уж, - проворчал Френчи, отложив одну фотографию и взяв в руки другую. – Лучше я подожду, пока в управлении не появится какой-нибудь другой объект для насмешек…. Гордон, а где и когда были сделаны эти фотографии? Ты сказал, что они принадлежат Свену, а в доме Тодиша что-нибудь похожее нашли?
– Пока Олрид проходил медицинское обследование в больнице, местная полиция осмотрела его дом, но обыском это назвать, конечно же, нельзя. Этот дом, так же, как и дома многих местных жителей, стоит на отшибе и ближайшие соседи Олрида смогли рассказать лишь то, что Тодиш отсутствовал в этих местах почти пятнадцать лет. Он уехал на большую землю из-за того, что однажды во время большого шторма здесь погибла вся его семья.
– А соседям показывали эти фотографии? – поинтересовался Лари.
– Да, показывали, - кивнул головой Гордон. – Говорят, что похож, хоть и очень сильно изменился за прошедшее время. Сейчас Грэг ведёт это дело, и я просил его поискать фотографии Свена пятнадцатилетней давности.
–А чем занимался Тодиш до того, как уехал из этих мест? – спросил Арбин.
– Как и вся его семья, он выращивал фрукты, овощи, табак и лекарственные травы, иногда рыбачил и охотился, а излишки продавал на рынке. На островах многие аборигены ведут именно такой образ жизни. Промышленных предприятий там нет, зато туристический сезон никогда не заканчивается.
– Везёт нам ребята, - усмехнулся Фидли, - из одного курорта, да на другой.
– Смотри не сглазь, - в тон ему произнёс Барди. – Вот сейчас возьмёт этот Тодиш, да и мотанёт в заполярную тундру, раз у него с головой так плохо. А мы будем бегать за ним, словно северные олени и копытами ягель из-под снега добывать.
– Без денег далеко не уедешь, а у этого парня сейчас в кармане нет ни гроша, - успокоил его Гордон. – Поскольку он абсолютно здоров, если не считать потери памяти, то по рекомендации главного врача мэрия подыскивает ему какую-нибудь работу…. А теперь давайте определимся на местности.
Он достал большую карту архипелага и разложил её на столе.

– Самый большой остров Фис – административный центр этого региона, - ткнул указательным пальцем в карту Гордон. – Рядом с ним находятся ещё несколько островов поменьше, а ближайший из них называется Тиранга, на котором и живёт наш Свен-Олрид. Сообщение между островами в основном паромное и лишь от острова Фис до острова Тиранга построен  мост, но всего с двумя полосами движения.
– Понятно, - усмехнулся Арбин. – И обогнать невозможно и в пробке, если уж встанешь, так на полдня. Надеюсь, что у нас транспортом проблем не будет?
– Всё, что угодно от велосипеда до вертолёта, - пообещал ему Гордон, - но, конечно, это будет зависеть от того, как и куда будет перемещаться наш объект.
– Гордон, так ведь это вулкан Муякуан, - Фидли тоже ткнул пальцем в точку, расположенную поодаль от основной группы островов.
– Да, ну и что? – посмотрел на него Гордон.
– Я его вчера вечером по телевизору видел, - объяснил ему Фидли. – Второй по величине вулкан нашей планеты. Огромная гора со снежной шапкой, из которой постоянно клубится дымок. Учёные говорят, что этот вулкан может скоро проснуться.
– На языке учёных слово "скоро" может означать сотни, а то и тысячи лет, - улыбнулся Гордон. – Надеюсь, что наша командировка закончится гораздо раньше.
– Да уж хотелось бы, - вздохнул Фидли, продолжая разглядывать карту.
– Гордон, а почему наш "старик" так озаботился этим Свеном-Олридом? – поинтересовался Арбин. – Только оттого, что его машина столкнулась с лендором, в котором ехал журналист? С газетчиком-то всё более или менее понятно: за ним гоняется дочка Корвелла. Но простой водитель грузовика, пусть даже и тайный агент какой-то там корпорации….
– Ты, наверное, решил, что теперь я стал правой рукой Рибарди Кампффа и знаю все, о чём он думает и чего хочет? - усмехнулся Гордон. – Кроме головной боли и ответственности, моя прямая с ним связь ничего мне не добавляет. А задавать подобные вопросы высокому начальству – себе порой дороже получается. Кем бы ни был этот Свен, наше дело – собирать факты, а выводами пускай занимается руководство.
– Факты мы собирали и тогда, когда следили за журналистом, - глядя прямо в глаза Гордону, заметил Арбин. – Вот только эти факты скорее запутывали ситуацию, чем разъясняли её.  Если собрать в кучу все те странности, с которыми нам пришлось столкнуться, то на ум, кроме чертовщины, ничего не приходит.

В воздухе повисла напряжённая пауза. Лари отвёл взгляд в сторону и нервно забарабанил пальцами по столешнице. Фидли ещё больше склонился над картой, словно заметил какие-то изменения на вершине вулкана Муякуан. Френчи в глаз срочно попала соринка, а Барди вдруг заинтересовался ковром облаков, которые были видны сквозь стекло иллюминатора. И только Гордон и Арбин продолжали смотреть друг на друга.

– Раз уж нас собрали в одну команду, то мы должны действовать, как единый организм, - продолжил Арбин, - а всяческие недомолвки, недосказанности и сокрытие истины приведут только к провалу всей операции, если не к ещё худшим последствиям. Как и какую информацию, ты станешь передавать высокому начальству – твоё личное дело, но между нами всё должно быть абсолютно прозрачно. Каждый из нас хочет быть уверен в том, что он может во всём положиться на своего напарника. Если бы не личный приказ Кампффа и тот факт, что нам с тобой снова выдали АКС, то я, возможно, и не начал бы этот разговор. Но сейчас может оказаться так, что Свен-Олрид – такой же "простой человек", как и журналист Герон Мелвин. Во всяком случае, начало у этого парня многообещающее.
– У тебя есть какие-то конкретные предложения? – спросил его Гордон.
– Да, - кивнул головой Арбин. – Пока мы ещё не начали следить за Свеном-Олридом, я предлагаю прямо сейчас разобраться со всеми странностями, которые накопились в деле журналиста. Каждый из  нас должен быть готов к повторению тех ситуаций, с которыми нам пришлось столкнуться, как в Гутарлау, так и в столице, поскольку считаю, что авария на дороге – всего лишь один из эпизодов в деле Герона Мелвина. Если я неправ, то попробуйте меня в этом переубедить.
– Арбин прав, - поддержал его Лари, - и случай с Борком тому подтверждение. Мы не стали рассказывать Корвену того, чего не могли объяснить сами, а затем он исчез при весьма загадочных обстоятельствах. Мне бы очень не хотелось, чтобы такая же история приключилась с кем-нибудь из нас. 
– И ты всерьёз полагаешь, что мы могли его спасти? – насмешливо спросил Фидли, повернувшись к своему другу. – А если его и не нужно было спасать? Если он исчез сам по своей воле? Такая мысль в твою голову не приходила? Кстати, могу тебе предложить ещё один вариант: его забрал к себе сам Армон, за выдающиеся заслуги перед церковью и отечеством. Лично я, как глубоко верующий и законопослушный гражданин, в этом случае могу только позавидовать нашему Корвену.

"Фидли знает, что наш разговор записывается, - мысленно улыбнулся Гордон, наблюдая за игрой бывшего медвежатника. – Но и Арбина тоже рано ещё в дураки записывать. Мне кажется, что он специально для ушей "старика" и начал эту тему. Во-первых, Арбин хочет заручиться круговой порукой, для того, чтобы в дальнейшем не попасть в затруднительное положение, оставшись один на один с какой-нибудь выходкой Свена-Олрида. А во-вторых, он пытается выяснить, как к таким вещам относится сам Рибарди Кампфф. Нас неспроста всех вместе собрали в салоне этого самолёта и Арбин сразу это понял. Если "старик" нас слушает, а я в этом почти не сомневаюсь, то он обязательно должен мне позвонить".

– В деле Герона, действительно, много непонятного и необъяснимого, - пожал плечами Барди, – но это вовсе не означает, что мы должны забыть и отбросить в сторону все такие случаи.
– Да, и это будет правильно, - согласился с ним Френчи. – Предупреждён – значит, вооружён. Старые люди не зря так говорили. Хоть мы и не сможем объяснить такие ситуации, но зато будем знать, что они существуют.
– Хорошо, - сказал Гордон, доставая авторучку и чистый лист бумаги. – Давайте сейчас все вместе вспомним и составим список всех странностей. Свободного времени у нас предостаточно, так что не торопитесь и не забывайте о деталях. Давай, Арбин, твоя идея, значит, тебе и начинать.


"Если бы сейчас с нами был Борк, то и ему, наверное, было бы что добавить, - думал Гордон, составляя список и заполняя уже второй лист бумаги. – Интересно, а он рассказал Кампффу всё то, что заметил сам и узнал от меня? Если "старик" в курсе и заинтересован этими странностями, то вся наша группа продолжит наблюдение за Свеном. Ну, а если ему покажется, что наш список – просто бред воспалённого воображения, тогда мы всем скопом отправимся в кабинет психиатра…. После исчезновения катера с Борком, я уже и не знаю, какой из вариантов лучший". 

Он закончил писать, спрятал авторучку в карман и, ещё раз просмотрев исписанные листы, положил их на середину стола.

– Буду рад, если это хоть чем-нибудь поможет нам в дальнейшей работе, - со вздохом произнёс Гордон, посмотрев на своих товарищей.
– Предупреждён, вооружён, - недовольно проворчал Фидли. – Да ничем я не вооружён, кроме бесполезного в такой ситуации пистолета. Сколько пуль вы всадили в того монстра на мясокомбинате? И всё равно он бы всех вас загрыз, если бы не копьё, брошенное журналистом. А как вы собираетесь защищаться от человека, который может мгновенно перемещаться в пространстве, ходить по болоту и двигать голыми руками огромные валуны?
– Пока ещё никто не доказал, что это копьё метнул именно газетчик, - пожал плечами Френчи.
– Других отпечатков пальцев на копье и крышке люка криминалисты не обнаружили, - сказал Гордон, - но дело, конечно, вовсе не в этом. Мы действительно ничем не защищены в подобных ситуациях и поэтому должны быть предельно осторожны.  На островах мы все будем жить в разных гостиницах. Связь только по рации и телефону, и поэтому немедленно сообщайте о любых странностях вроде вот этих, - ткнул он пальцем в исписанные листы. 
– В Гутарлау нам кто-то постоянно портил следящую аппаратуру, - заметил Арбин. – Если на островах наши АКС тоже перестанут работать, то уже можно будет считать, что мы снова попали в лапы к чёрту.
– Чёрт остался на озере Панка, а его чертёнок лежит на больничной койке, - ухмыльнулся Фидли, - так что нам, по-видимому, нужно приготовиться к встрече с чертовкой.
– Так это же, как раз по твоей части, - радостно хлопнул в ладоши, воскликнул Лари. - И твоя татуировка, как нельзя лучше подходит для такой операции.
– Чертовок, Лари, интересует не тело человека, а его душа, - тоном проповедника произнёс Фидли. – Об этом тебе любой священник может целую лекцию прочитать. Чёрт хватается за грешную душу, а чертовки гоняются за доверчивыми и наивными душами и поэтому из нас двоих ты – лучшая кандидатура для общения с чертовкой.
– Кстати, по поводу общения, - заметил Гордон, с улыбкой выслушав обоих агентов. – Возможно, кому-то из нас придётся познакомиться и подружиться с Олридом, если, конечно, такой план будет одобрен начальством. Это бы позволило нам более эффективно вести за ним наблюдение не вызывая особых подозрений.  Кем бы ни оказался этот Тодиш, а ему придётся жить по законам всего общества, то есть ему нужна работа, нужны деньги и люди, которые станут его новыми друзьями и знакомыми.
– Точно! – радостно воскликнул Фидли, - Ему нужно срочно подсунуть подружку-чертовку из нашего отдела и тогда мы будем видеть каждый его шаг и слышать каждый его вздох. Соседи, коллеги по работе, друзья – это, конечно же, хорошо. Но лучшего информатора, чем любовница, придумать просто невозможно.
"Верно, Фидли, - подумал Гордон. – Чем больше агентов будет участвовать в этой операции, тем меньше вероятность для каждого из нас оказаться в психушке".
– Сейчас мы обсудим план наших действий на ближайшие два-три дня, а затем я позвоню Вайсу и предложу ему такой вариант, - кивнул он головой. – Нам нужно организовать наблюдение за Тодишем таким образом, чтобы у него не возникло даже и тени подозрения.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #116 : 30 Декабря 2014, 17:18 »

– Гордон, ты только что сказал, что Свен – не простой водитель грузовика, а тайный агент какой-то корпорации, - напомнил ему Арбин. – И если окажется, что Олрид – это и есть тот самый Свен, тогда у этого человека, несомненно, есть все необходимые навыки конспирации. Потеря памяти может оказаться обычной симуляцией для того, чтобы этот агент начал выполнять какую-то новую задачу. Такие люди не хуже детективов умеют следить и уходить из-под наблюдения. Стоит любому из нас дважды за день попасться на глаза такому агенту и вся операция окажется под угрозой провала. Уж на что журналист поначалу показался нам простым обыкновенным парнем, а всего через несколько дней выяснилось, что он играет с нами, как кошка с мышкой. 
– Вот поэтому я и предлагаю поменять сам стиль наблюдения, - ответил ему Гордон. – Мы с тобой будем в  "свободном полёте", потому что АКС позволяет нам прослушивать и следить за объектом с большого расстояния. Остальные должны занять все контрольные точки: дом, работа, места отдыха. Один устроится на ту работу, которую Свену-Олриду подберёт мэрия, другой поселится в доме по соседству, а с третьим и четвёртым определимся тогда, когда станет понятным, на что наш объект будет тратить своё свободное время. В такую схему отлично вписалась бы "любовница", которую предложил Фидли, но это уже на усмотрение нашего начальства. Если кому-то из вас удастся познакомиться с Тодишем, то действуйте крайне осторожно: такое знакомство не должно быть ни назойливым, ни обременительным для Олрида.
– А если мы все с ним познакомимся, а через пару недель соберёмся на какой-нибудь вечеринке? – засмеялся Френчи. – Какими именами мы будем пользоваться, настоящими или вымышленными?
– Вариант маловероятный, но чего только в жизни не бывает? – тоже улыбнулся Гордон. – У каждого из нас будет своя легенда, а вот имена я предлагаю оставить настоящие. На вечеринке, да под хмельком немудрено и оговориться. Естественно мы друг друга не знаем и никогда прежде не встречались. У тебя Фидли случай особый: ты лично знаком со Свеном, но с Олридом вы никогда не встречались и поэтому ты должен держаться в тени, во всяком случае, до тех пор, пока не станет понятно, за кем мы следим. Будешь подстраховывать меня и Арбина.
– Я мог бы сыграть и самого себя, - пожал плечами Фидли. – Взял положенный мне отпуск и приехал на остров Фис отдохнуть, порыбачить и поплавать с аквалангом. Узнает меня этот парень или хотя бы начнёт нервничать, значит, он и есть настоящий Свен, а не узнает и будет вести себя естественно, значит, перед нами Олрид.
– Нет, Фидли, никакой самодеятельности, - отрицательно покачал головой Гордон. – На такую игру мы можем пойти только с разрешения начальства. Перед нами поставлена вполне конкретная задача: следить за Свеном-Олридом, не вызывая у него ни малейшего подозрения, а твой сценарий больше похож на атаку или на разведку боем. Давайте сейчас разберёмся с нашими легендами и определимся, кому и какую роль играть, а когда закончим, то будем звонить начальству. На Фис мы должны прилететь в полной боевой готовности и с чётким пониманием того, как будет проводиться операция.


В это время в столице на аэродроме Главного полицейского управления приземлился вертолёт, прилетевший из Гутарлау. Из него вышли два бородатых и косматых человека в истрёпанной и обветшалой одежде частично состоящей из шкур и самодельных кожаных ремней, больше похожие на бездомных бродяг или дикарей, потому что один из них держал в руке большую острогу с широким и зазубренным центральным лезвием. Это были Борк и Дадли.
Ожидавший их микроавтобус с затемнёнными стёклами, проблесковым маячком и полицейской эмблемой лихо подрулил к вертолёту, открывая на ходу автоматические двери. Агенты быстро пересели в машину и она, резко сорвавшись с места, понеслась по бетонному полю, сверкая всеми своими опознавательными знаками.

Спустя полчаса автомобиль с агентами свернул с широкой магистрали на боковое шоссе, ведущее в большой лесной массив и, миновав несколько контрольно-пропускных пунктов, въехал на территорию, огороженную высокой кирпичной стеной. Ещё не менее пяти минут микроавтобус петлял по извилистой дороге меж старых дубов и сосен, за которыми иногда видны были небольшие приземистые строения непонятного назначения и наконец, остановился у крыльца бревенчатого трёхэтажного особняка. 


Выйдя из машины, Борк и Дадли увидели Рибарди Кампффа – начальника главного полицейского управления и члена тайного рыцарского братства, который спускался к ним навстречу по широким каменным ступеням.

– А вот и наши путешественники, - слегка улыбнувшись, произнёс он. – Как самочувствие и настроение?
– С утра было хреновое, - усмехнулся Борк, - но с тех пор прошло уже несколько сотен тысяч лет.
– Далеко вас закинули, - понимающе кивнул головой Кампфф.
– В тех местах и в том времени это называют "закидонили", - пояснил ему Дадли. – Таким же способом нас закидонили и обратно.
– А это что такое? – спросил Рибарди, посмотрев на зазубру, которую Корвен держал в правой руке. 
– Оружие древних говорящих ящеров, называющих себя яфридами, - ответил ему Борк. – Достался нам, как трофей и сувенир на память. А в машине лежит пузан, которого мы с Дадли поймали сегодня утром, но в доисторические времена.

Кампфф удивлённо вскинул брови и уже приоткрыл рот для того, чтобы задать следующий вопрос, но затем вдруг передумал и отрицательно покачал головой.

– Нет, нет, все вопросы потом, а сейчас вас нужно постричь, помыть и переодеть, - решительно произнёс он. – Фотографию на память оставить не желаете? Весьма колоритное получится фото: в такой одежде, с такой растительностью на голове и с копьём древних яфридов.
– Непременно, - согласился с ним Борк. – Не каждый день возвращаешься из прошлого в таком виде.
– Проходите в дом, там вас уже ждут, - уступая агентам дорогу, сказал Кампфф. – После того, как приведёте себя в порядок, встретимся в гостиной.

Корвен и Дадли поднялись по ступеням и вошли в особняк, а Рибарди заглянул в открытую дверь машины и, вызвав кого-то по рации, отдал короткое распоряжение.
"Прекрасный подарок для генетиков и биологов, - подумал он, ещё раз взглянув на  большого пузана. – И всю одежду "закидонцев" тоже нужно отправить в лабораторию".
Затем Кампфф достал из кармана мобильный телефон и, медленно поднимаясь по ступеням, стал тихо с кем-то разговаривать.

Спустя некоторое время постриженные, вымытые и одетые в пушистые махровые халаты агенты расположились в большой гостиной. Борк сел в уютное кресло рядом с журнальным столиком, на котором стояла пепельница и коробка ароматных сигар.

– Боже мой, Дадли, неужели всё это закончилось? – произнёс он, откинувшись на спинку кресла и выпустив в воздух облако сигарного дыма. – Мне до сих пор кажется, что я просто сплю.
–А ты закрой глаза, как я, Корвен, - усмехнулся Дадли, лежавший на просторном диване.
– И что? – поинтересовался Борк.
– И сразу увидишь себя в пещере, - засмеялся Дадли. – Поленья в камине потрескивают и пахнут точно так же, как и в нашем костре. Вот только запах твоей сигары, чистая одежда и мягкий диван не совсем вписывается в общую картину. Впрочем, некоторые листья, которые ты пробовал курить на острове, пахли ничуть не хуже этой сигары.
– А, чёрт! – вдруг спохватился Борк и быстро поднялся из кресла. – В кармане моих брюк осталась пачка такого "табака". Пойду, скажу, чтобы её не дай бог не сожгли.
– Ты хотел сказать в кармане твоих оригинальных шортов, которые когда-то были брюками, - засмеялся Дадли. – Скажи им, чтобы и мою одежду тоже не трогали. Я намереваюсь сохранить её на память, - добавил он, вслед уже выходящему из гостиной Борку.

"Кажется, Корвен уже "подсел" на этот наркотик, - подумал Дадли. – Наверное, пора бы и объяснить ему эту ситуацию".

– Ты представляешь? – возмущённо воскликнул Борк, вновь появившись в гостиной. – Они уже успели куда-то увезти все наши вещи. Говорят, что по особому распоряжению Кампффа, но обещали в скором времени вернуть всё в целости и сохранности.
– Увезли, скорее всего, в лабораторию, - понимающе кивнул головой Дадли. – Будут изучать пробы почвы с ботинок, травинок, которые найдутся на одежде, а также шкуры и кожаные ремни, которые мы носили. А вот насчёт твоего "табачка" я не совсем уверен.
– То есть, как это? – удивился Борк, садясь в кресло и раскуривая почти потухшую сигару.
– Дело в том, Корвен, что табачок-то твой не совсем простой, - вздохнул Дадли. – В листьях, стеблях и корнях этого растения содержатся галлюциногенные  вещества, и поэтому  по нашему законодательству такой табак запрещён, как наркотик.
– Так что же ты раньше-то об этом мне не сказал? – возмутился Борк. – Мало того, ты ведь и сам частенько подбрасывал в наш костёр эту травку!
– Да, это так, - развёл руками Дадли. – Я не верил в то, что мы когда-нибудь вернёмся домой и сознательно дышал таким дымом. Это помогало мне расслабиться и снять нервное напряжение.
– А я-то порой удивлялся, отчего я такой толстокожий, - захохотал Борк. – Как покурю, так мне всё нипочём: хоть с топориком на яфрида, хоть с рогаткой на "планериста"…. М-да, однако шибака хульна твова харалама, а Дадли? Выходит, что теперь я стал наркоманом и меня следует доставить на эшафот в Долину Смерти?
– Да ладно, не парься ты шибака-то, - улыбнулся в ответ Дадли. – Таким людям, как я и ты, Долина Смерти уже не страшна. Если ты не сможешь обойтись без своего табака, то кури его, сколько твоей душе угодно, но только сначала поставь в известность своего куратора. Для нас с тобой таким куратором является Рибарди Кампфф.
– Вот так, так! Да вы оказывается, мне тут кости перемываете, - послышался насмешливый голос Кампффа, входящего в гостиную. – Наверное, обсуждаете, как вам половчее облапошить старика Рибарди в каком-нибудь щекотливом вопросе?

Агенты сначала вздрогнули и замерли, а затем переглянулись и вдруг громко захохотали.

– Запомни, Корвен, - сквозь смех произнёс Дадли, - майстера Кампффа невозможно обмануть, потому что он всегда появляется неожиданно и в самое неподходящее для этого время.   
– Наедине и в домашней обстановке прошу обращаться ко мне на "ты" и по имени, - положив на журнальный столик портативную рацию и присаживаясь в кресло, стоявшее напротив Борка, сказал Кампфф. – А неожиданно я появляюсь оттого, что иногда сижу на плечах у чёрта. Ну, так какие вопросы у вас к куратору Рибарди? – обратился он уже к обоим агентам, потому что Дадли покинул диван и пересел в соседнее с Корвеном кресло.
– Да мы, вообще-то и не собираемся кого-то обманывать, - пожал плечами Борк. – Что случилось – то и случилось. Чего уж тут огород городить? Хорошие сигары у вас…, к-хм…, у тебя Рибарди. Только вот в последнее время мне пришлось курить совсем другой табак.
– Я не стал объяснять Корвену, какую травку он курит, - развёл руками Дадли, - потому что и сам вечерами дышал дымом этого растения. Если бы не такой допинг, то ещё неизвестно, дожили бы мы до сегодняшнего дня или нет.   
– Понятно, - усмехнулся Рибарди. – И что, сильно пристрастились?
– Это достаточно слабый наркотик, - заверил его Дадли, - а о привыкании можно будет судить только через пять-шесть дней.
– Корвен, тебе сильно повезло, что в такой ситуации рядом с тобой оказался профессор биологии, - кивнул головой на Дадли Кампфф. – Ведь твои эксперименты с куревом могли привести и к более печальному результату. Не так ли, Дадли?
– Совершенно верно, - подтвердил тот. – На острове было полно ядовитых растений.

Борк повернулся к Дадли и с удивлением посмотрел на своего товарища.

– Так вот почему ты постоянно собирал эти цветочки-лепесточки, - усмехнулся Корвен. – А я, честно признаться, думал, что у тебя уже крыша едет, когда ты вечерами раскладывал свой гербарий.
– От растений крыша у меня поехала ещё в детстве, - засмеялся Дадли, - а для обкурки я подобрал  самый слабый наркотик из всех, которые имелись на острове.
– И как давно вы курите эту травку? – спросил Рибарди.
– На острове мы пробыли почти полтора года, хотя один знакомый яфрид сказал, что мы не продержимся и полкруга, - ответил ему Дадли. – А травой начали пользоваться тогда, когда у Корвена закончились сигареты и он стал пробовать курить всё подряд.
– Вы познакомились с яфридом? – удивился Рибарди.
– Если бы Корвену не пришла в голову гениальная идея изучить яфридский язык, то мы не только бы не познакомились с яфридом, но и никогда бы не смогли вернуться домой, - сказал Дадли.
– Похоже, что этот яфрид иногда пользуется временным порталом и бывает в нашем времени, - раскурив потухшую сигару, заметил Борк. – Мы не стали его расспрашивать, но вполне возможно, что это именно он поцарапал нашу машину, когда мы следили за домом Мелвина.
– Хо, поцарапал, - возмущённо фыркнул Дадли. – Да он её чуть пополам не разодрал.
– Не такой он уж и злой, - улыбнулся Борк, - раз позволил нам воспользоваться своим порталом. А к людям он относится довольно сносно и к тому же хорошо владеет люцакским языком.
– Каким языком? – прищурился Рибарди.
– Люцакским, - повторил Борк. – Людей яфриды зовут люцаками и не трогают тех люцаков, которые знают яфридский язык.
– А как зовут вашего знакомого яфрида? – поинтересовался Рибарди.
– Бича. Бродюжник Бича, - ответил ему Корвен. – Бродюжник – это торговец, оседлый или странствующий. Бича – странствующий торговец, а в гутарле живёт бродюжник Борсой, который редко выезжает из своего поселения.
– Дадли, а где твой змеиный амулет? – спросил вдруг Кампфф.
– Я потерял его в тот день, когда мы убегали и прятались от планеристов, - с сожалением вздохнул Дадли.
– Планеристы? Кто это? – внимательно глядя на него, вновь задал вопрос Рибарди.
– Эти твари очень похожи на птеродактилей, а нападают абсолютно бесшумно и внезапно, - объяснил ему Дадли. – Мы долго изучали их повадки, прежде чем смогли более или менее свободно перемещаться по острову. Но в тот день они напали на нас совершенно неожиданно.
– Тебе часто приходилось пользоваться амулетом? – продолжал "допрос" Кампфф.
"Пытается поймать меня на слове, - усмехнулся про себя Дадли, - и ведь наверняка знает, что потерять активированный магический предмет практически невозможно".
– Постоянно днём и ночью, - ответил он, - но в тот день мне пришлось деактивировать амулет, потому что на остров приплыл Чукмак – местный ковач. Этот яфрид за версту чует таку колдову приладу. С ним мы столкнулись в первую же минуту нашего пребывания в том времени. Едва только наш катер возник рядом с его шагуном, Чукмак выскочил на крыльцо и запустил в нас свову зазубру.
– Ваш яфридский язык так и рвётся наружу, - засмеялся Рибарди.
– В последнее время мы только на нём и разговаривали, - признался Борк, - и это, в конце концов, нам пригодилось.
– Так почему же всё-таки Бича решил переместить вас в наше время? – абсолютно безобидным тоном произнёс Кампфф.
"Он ни за что не поверит в то, что амулет был утерян, - понял Дадли. – Что же, этого и следовало ожидать".
– Трудно сказать, - пожал плечами Борк. – Может быть, ему понравилось, как мы с Дадли спели гимн яфридов, а может быть, у него в это утро просто было хорошее настроение. Не знаю. Хотя после его последних слов у меня и появились некоторые предположения.
– Вот как? – заметно оживился Рибарди. – И что же он сказал вам напоследок?
– Дадли первым вошёл в портал, и потому не слышал моего разговора с Бича, - сказал Корвен. – Едва только мы с ним остались наедине, Бича сразу же заговорил на чистейшем люцакском языке. Мы, конечно, не знаем, как говорили люди в то время, когда на Дагоне жили яфриды, но наш современный язык непременно должен отличаться от древнего языка. Так вот Бича заговорил именно на нашем современном языке.
– Дословно можешь вспомнить? – поинтересовался Кампфф.
– "А почему бы и нет? Чем только чёрт не шутит, когда бог крепко спит. Ступай, Корвен, ступай" – это были его последние слова, - улыбнулся Борк. – А произнёс он их в ответ на моё предложение зайти ко мне в гости, если вдруг появится в нашем времени.
– Называть чертей чертями начали сравнительно недавно, - задумчиво произнёс Кампфф, - так что ваш Бича действительно говорил на нашем современном языке. И это явно указывает на тесную связь яфрида с нашим временем. Впрочем, он может оказаться вовсе и не яфридом, а человеком, который может перемещаться во времени и превращаться в яфрида, а может быть, и ещё в кого-нибудь.
– Вот и мне после этого показалось, что домой нас вернули не случайно, - сказал Борк. – Возможно, Бича, кем бы он ни оказался, а в будущем желает нас как-то использовать.
"Молодец, Корвен, молодец! – мысленно обрадовался Дадли. – Такая версия полностью исключает продажу амулета".
– Не "вас" Корвен, а лично тебя, - усмехнулся Рибарди. – А почему ты вдруг пригласил его в гости?
– Не знаю, - задумавшись на несколько мгновений, признался Борк, - как-то само собой вырвалось.
– В таком случае тобой руководила интуиция, - произнёс Кампфф. – Твоё приглашение, как раз и указывает на то, что Бича часто бывает в нашем времени, если вообще он не живет среди нас. Теперь, Корвен, жди в гости яфрида или существо, которое произнесёт контрольную фразу.
– Какую именно? – улыбнулся Борк. – Ту фразу, которая была последней?
– А ты вспомни весь ваш разговор, - посоветовал ему Кампфф. – Может быть, в нём были и более яркие фразы?
– Нет, - отрицательно покачал головой Корвен, - ничего особенного сказано не было. Сначала он предложил мне войти в портал, затем я положил на траву пузана и зазубру для того, чтобы пожать ему руку и поблагодарить. Мы познакомились, и он предложил мне взять с собой пузана и зазубру на память, а я в ответ пригласил его к себе в гости. Вот тогда он и произнёс эти слова.
– А когда вы с ним беседовали на яфридском, то он не спрашивал вас, кто вы такие? – задал новый вопрос Кампфф.
– Сначала он нас принял за люцаков с северной стороны, - ответил ему Дадли, - и лишь потом узнал, что нас закидонили из будущего. Но и после этого Бича тоже даже не пытался узнать, чем мы занимаемся в своём времени. Мы ему сразу сказали, что не знаем, кто и почему нас закидонил к яфридам. 

В этот момент рация, лежавшая на журнальном столике, замигала красной лампочкой и пропищала серией звуковых сигналов.
"SOS, - мысленно перевёл Борк, который был знаком с телеграфной азбукой, - значит, что-то очень важное".

– Да, - коротко произнёс Кампфф, взяв в руки рацию и нажав кнопку приёма.
Он слушал чьё-то сообщение с абсолютно непроницаемым выражением лица и только в его глазах вдруг появился едва заметный стальной блеск.
– Скоро буду, - снова произнёс Рибарди и сразу же поднялся из кресла.
– Сейчас пройдёте медосмотр, а когда я вернусь, тогда и закончим разговор, - обращаясь к обоим агентам, сказал Кампфф. – Обедайте без меня. А тебе, Корвен, твой табачок вернут, если, конечно, ты уже не сможешь без него обойтись.

Он резко развернулся и быстрым шагом направился к выходу, а агенты переглянулись, и Дадли скорчил многозначительную рожицу.
"Что-то случилось и сегодня мы вряд ли попадём домой", - прочитал Корвен на лице своего товарища и беспомощно развел руками в ответ.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #117 : 10 Января 2015, 15:30 »

Глава 15

Тёмная энергия Чета, ворвавшаяся в палату журналиста, нанесла удар не только по сознанию Герона, но и по сознанию вообще всех живых существ, находившихся в границах биополя слуги Хатуума. Медиумы, дежурившие в соседней палате, были практически ничем не защищены, и поэтому получили тяжелейший шок. Они даже не успели ничего понять и сообразить, как уже все лежали без сознания, кто в кресле, кто в кровати, а кто и на полу.

Гном Пакль тоже появился в палате журналиста не в самый удобный для этого момент. Он никак не ожидал, что тёмная энергия Чета, которая уже не первый день дежурила неподалёку, пойдёт в такую мощную и яростную атаку. Но старый пограничник был воробей стреляный и уже не впервые попадавший в подобные ситуации. Его магический щит мгновенно активировался, и Пакля лишь отбросило к стене, в которой он сразу и растворился.

– Винтус, ёшкин кот! – заорал старый гном, едва только возник в палате с медиумами, откуда уже ушла энергия слуги Хатуума. – Включай свои приборы! Чет только что напал на журналиста и пытается захватить его сознание!
– А ты чего так орёшь-то? – удивился Винтус.
– А то, что и мне по затылку тоже прилетело, - уже более спокойным голосом произнёс Пакль. – Здесь все медиумы в отключке валяются. Уж и не знаю, выживут ли они после такого удара.
– Да и шут с ними, - отмахнулся Винтус. – Нечего совать свой нос туда…. Ну, сам знаешь куда. Тебя-то сильно зацепило?
– Слава Гунару, всё обошлось, - ответил ему Пакль. – В энергетических полях кто-нибудь ещё показался?
– Пока всё чисто, - сообщил ему Винтус, - но думаю, что это ненадолго. Учитывая то, как пристально все следят за сознанием этого парня, сейчас непременно должен кто-то появиться…. Ага, вот он! Матерь божья!!
– Кто это, Винтус!?
– Гримм-Ном! Беги, Пакль, беги оттуда немедленно!!!

Старый гном едва успел прыгнуть в стену, как в эту же секунду в палату журналиста ворвался красно-жёлтый искрящийся шар. Он ударил в тело Герона, которое дёргалось в конвульсиях лёжа на полу, и вдруг взорвался, разлетевшись во все стороны миллионами искр. Затем началась дикая пляска света и тени.

Красные, чёрные и жёлтые полосы с огромной скоростью скручивались в спирали и извивались, словно змеи в переполненном террариуме, превращаясь в замысловатые фигуры и узоры. Тёмная энергия Чета была разорвана на сотни тысяч комочков, и каждый из них был заключён в красно-жёлтую капсулу, внутри которой постоянно что-то искрило и сверкало.

Внезапно вся эта разноцветная масса выплеснулась на белый потолок комнаты и на нём, как на экране появилась чёрная боксёрская груша и жёлтый боксёр в красных перчатках и такого же цвета боксёрках. Коренастый боец молниеносными ударами рук и ног начал так яростно избивать чёрную грушу, что она, в конце концов, не выдержала и лопнула сразу в нескольких местах, а из прорех посыпался чёрный песок вперемешку с чёрными опилками. Изуродованная груша исчезла, а вместо неё появилась новая, и опять боец наносил удары, от которых тяжёлый кожаный мешок извивался и дёргался словно червяк, нанизанный на рыболовный крючок.
Последним эффектным ударом ноги жёлтый боец оторвал грушу от крепления и она, ударившись о невидимую стену, рассыпалась в прах.

– На этом, пожалуй, и закончим, - прозвучал вдруг в воздухе скрипучий и немного усталый голос карлика. – Последний воздушный поцелуй.

Вся энергия соскользнула с потолка на пол и превратилась в чёрный футбольный мяч и красно-жёлтого бородатого футболиста. Спортсмен покрутил на полу мяч, устанавливая его для того, чтобы пробить пенальти, отошёл к двери и с короткого разбега так сильно ударил по мячу, что тот, как пуля со свистом вылетел в окно и спустя всего пару секунд исчез в высоких слоях атмосферы.

В коридоре послышался топот чьих-то ног, и жёлто-красный футболист, превратившись в облако, поспешно спрятался в тело журналиста.

Дверь резко распахнулась, и в палату вбежали два врача и медсестра. В комнате царил полнейший хаос. В ней не осталось ни одного предмета, не затронутого бушевавшей здесь энергией. Везде валялись обломки мебели, осколки битого стекла, скомканные и измятые листы бумаги, постельное бельё и клочки набивки из подушки и разорванного матраца. А посередине комнаты на полу лежало неподвижное тело Герона, опутанное истрёпанными полосками бинта.

– Ёпрст! – обхватив руками голову, тоскливо воскликнул тот врач, который был помоложе. – Каталку, быстро!
 И сам же мгновенно выскочил в коридор за каталкой, а пожилой врач в это время опустился на колени возле Герона и стал проверять пульс и дыхание. Медсестра так сильно растерялась, что в первые несколько секунд не могла понять, что же ей нужно делать. Увидев, что из тяжёлой и громоздкой аппаратуры, которая тоже была сдвинута со своего места, поднимается белый едкий дымок, она испугано вскрикнула и бросилась к кнопке пожарной тревоги.

– Он дышит и пульс чёткий, только учащённый, - сказал врач, внимательно осмотрев Герона.
– Вы меня слышите? – спросил он, обращаясь уже к журналисту.

"Да, не до тебя нам сейчас, - проворчал Гримм-Ном-Яфру. – Молчи Герон. У нас и своих проблем выше крыши. Гер, проверь Гера. Как он там, живой?"
"Не отвечает он, - вздохнул Гер. – Боюсь, что его дела совсем плохи".
"Что-то я ничего не пойму, - возмутилась явная мысль журналиста. – Герон, Гера, Гер…. А тебя самого-то как теперь зовут?" – спросила она многоликого бога.
"Зовут меня Гримм-Ном, а ничего не понимаешь ты потому, что я, Гера и Гер договаривались обо всем без тебя, - объяснил Герону бог в маске. – Ты в то время был в глубокой коме. Короче, мы тебе все по порядку расскажем, но только не сейчас. Здесь такая заварилась каша, что "мама не горюй".  В любое мгновение к нам может ворваться любой из наших игроков, так что бери у меня столько энергии, сколько тебе нужно и читай защитное заклинание Нарфея. Пока Гера в отключке, его заменит Гер. Только не тормози и во всём положись на нас".
"Давай, Герон, давай! – закричал Гер. – Повелитель дело говорит!"
"Я просто валяюсь, - проворчала явная мысль. – На секунду и то невозможно отлучиться".

Журналист открыл глаза и глубоко вздохнул.

– Он пришёл в себя, - радостно закричал пожилой врач медсестре. – Ну, где же каталка-то?
– Здесь она, здесь, - ответил его молодой коллега, появившийся в дверях с каталкой. – В соседних палатах полно людей, которые тоже лежат без сознания. Сестра, вызывайте сюда весь свободный персонал.
Герон ещё раз глубоко вздохнул, прикрыл глаза и начал громко читать защитное заклинание из Медной книги.
– Бредит, - сказал молодой врач, опуская ложе каталки до уровня пола. – Ни одного слова не поймёшь. Грузим и везём в другую палату.

Пока журналист "бредил", врачи уложили его на каталку и вывезли в коридор, по которому бегом бегали сотрудники этого отделения.

– Ну и дела, - удивлённо покачал головой пожилой врач. – Такого у нас ещё никогда не было. А как в других палатах, такая же разруха?
– Я заглянул только в одну соседнюю, - ответил ему молодой врач. – Бардак, конечно, но не такой погром, как в его палате. Как ты думаешь, что могло вызвать такое разрушение?
– А бес его знает, - отмахнулся пожилой. – Пусть над этим другие голову ломают. Нам и своей работы сегодня привалило, как никогда. Слышишь, парень замолчал? Наверное, опять сознание потерял.

"Вот и правильно, - проворчал бог в маске. – Не ваше это дело – в душе ковыряться. Разрезали, зашили и под капельницу. Кому надо, тот давно уже знает, кто в отделении погром устроил".
"Теперь мы защищены, так, может быть, ты мне всё-таки объяснишь, что здесь происходит?" – спросила явная мысль многоликого бога.
"Ты пожелал отключиться, когда к тебе пожаловал инспектор Грегори. Так?"
"Верно, - ответил Герон, - но это и всё, что я помню. А сегодня меня вдруг тормошат и заставляют чуть ли не каждые пять минут читать защитное заклинание".
"Ты проспал много удивительных событий, - усмехнулся Гримм-Яфру. – Твоим бессознательным состоянием воспользовались наши игроки для того, чтобы безнаказанно заглянуть в твою душу. Но все они жестоко ошиблись, потому что твой двойник, которого ты создал в своём подсознании, оказался прожорливым каннибалом и хоть по кусочку, а всё-таки откусил от каждого незваного гостя. Кстати, у него теперь есть своё имя – Гера. Третья часть твоего сознания, а вернее будет сказать, вторая часть твоего подсознания, называется Гер. Оба твоих двойника – невидимки, и никто, в том числе и мы с тобой не можем, да и не должны знать, где они находятся. Я не сильно тебя запутал?"
"Сейчас, подожди, - с шумом вдохнув и выдохнув, подумал Герон, - дай переварить".

– Нет, с ним всё в порядке, - возразил молодой врач. – У него глубокий вдох и выдох и даже пульс выровнялся. Герон, ты меня слышишь?

"Вот пристали, а? – фыркнул бог в маске. – Поговорить не дадут. Герон, ты не мог бы менее эмоционально переваривать новую информацию?"
"Постараюсь, - проворчал журналист. – А как ты узнал о существовании моих двойников, если ты их до сих пор не видишь?"
"Они сами пошли на контакт, потому что у них просто не было другого выхода, - ответил ему бог в маске. – И это было единственное верное решение. Мы все, сколько бы нас ни было, должны действовать согласованно, помогая друг другу, но вместе с тем, не теряя своей самостоятельности. Я надеюсь, что ты не забыл, о чём вы договаривались со своим первым двойником?"
"Да, был такой уговор, - подтвердил Герон. – Я тогда испугался того, что могу сойти с ума, если начну по каждому поводу спорить со своим двойником".
"Правильно. И такое же точно соглашение заключили между собою Гера и Гер, - кивнул головой Гримм-Ном. – А теперь давай посмотрим, что у нас получилось. Ты – лицо нашей фирмы, всем виден и для всех открыт, конечно же, в разумных пределах. Но именно поэтому ты и не должен знать слишком многого. Твоя сфера деятельности – общение с теми существами, для которых ты должен выглядеть, как простой человек. Ты – наша маска обыкновенного смертного, пусть даже и знающего заклинания Медной книги и владеющего некоторыми активированными артефактами. Надеюсь, я достаточно чётко очертил круг твоих обязанностей и возможностей?"

"Он пытается построить меня, словно солдата на плацу, - усмехнулся Герон. – Даже Гер, и тот назвал его повелителем…. А ведь это намёк…. Я должен уметь подыгрывать любой маске моего зелёного друга…. Но Яфру без маски, конечно же, лучше всех. Пусть азартный и бесшабашный, пусть раздолбай, пусть выпивоха и бабник, зато душа у него широкая и добрая".

"Вполне, - согласился с карликом Герон. – А какие обязанности у остальных "сотрудников" нашей фирмы?"
"Гера – твоё тайное оружие и защита от всех без исключения посланников, включая и самого Нарфея, а вот Гер – абсолютно закрытая для тебя тема. О нём ты не должен ничего знать. Сегодня вам пришлось объединить свои усилия, но лишь потому, что первый твой двойник находится пока в невменяемом состоянии".
"Что с ним случилось?" – поинтересовался Герон.
"Проглотил слишком много тёмной энергии и сейчас пытается её переварить. Не удивляйся, если тебя вдруг начнёт тошнить и лихорадить".
"Спасибо, что предупредил, - слегка поперхнувшись, сказал Герон. – У меня уже комок к горлу подкатывает…. Боюсь, что скоро нам действительно придётся прекратить нашу беседу…. Но всё же рискну задать последний вопрос: кто из нас кого контролирует? Ты знаешь всё и можешь повлиять на каждого из нас, а кто влияет на тебя?"
"Это верно, что я знаю всё и каждого из вас, - криво усмехнулся карлик, - но полностью контролировать я могу лишь тебя. Между мною и Гера существует особая связь, но ни о каком контроле, как с его, так и с моей стороны речь уже не идёт. А если бы ты знал, какую власть надо мной имеет Гер, то ни за что бы мне не позавидовал. Вот такая у нас получилась карусель".

От слова "карусель" у Герона моментально закружилась голова. Его уже привезли в другую палату, и врачи принялись перекладывать журналиста на кровать. Но тело Герона вдруг сначала выгнулось, а затем сразу скорчилось, и на чистые простыни с отвратительным хрипом и бульканьем изо рта больного выплеснулась густая струя тёмной, почти чёрной жидкости. 

– Ты когда-нибудь видел такой желудочный сок? – спросил молодой врач у пожилого.
Тот отрицательно покачал головой, а затем вдруг достал из нагрудного кармана скальпель и быстрым движением сделал надрез на руке Герона. Из пореза тотчас появилась густая жидкость абсолютно чёрного цвета.

"Ну, сейчас будут брать анализы крови, мочи, кала и слизистой, -  проворчал Гримм-Ном-Яфру. – Прибегут профессора, академики и начнётся столпотворение: чёрную кровь и чёрного человека никто из них никогда ещё не видел".
"Неужели ты не можешь повлиять на процесс восстановления?" – спросил его Гер.
"Если бы я ничего не делал, то Герон сейчас был бы похож на кусок антрацита, - ответил ему бог в маске. – Гера схватил непомерно большое количество тёмной энергии. Чем больше он её осваивает, тем слабее становиться и, по-моему, сам уже не может подпитываться моей энергией. Ему нужно сделать принудительное вливание, но я его не вижу, а потому и не могу ему ничем помочь".
"Может быть, мне вернуться в своё подсознание и объединиться с ним? – предложил Гер.
"Ни в коем случае, - решительно воспротивился многоликий бог. – Ты у нас – эталон Герона. В твоей энергии нет никаких примесей, и ты всегда должен оставаться таким. Он тебе по-прежнему не отвечает?"
"Молчит и абсолютно не реагирует на все мои сигналы, - вздохнул Гер. – Я только чувствую, как он корчиться, словно эпилептик, весь трясётся и пытается что-то мне сообщить.… А может быть, ему мешает энергия Гримм-Нома? Ведь в отличие от меня, он её никогда ещё не видел".
"Хм…. – задумался бог в маске. – Не исключено…. Но менять маску на виду у всех нам тоже нельзя: после этого даже орденоносцы и те поймут, какую мы ведём игру".
"Чья энергия будет лучшим противоядием от Чета?" – поинтересовался Гер.
"Чем светлее, тем и лучше, - ответил многоликий бог, - но не забывай, что она должна быть энергией именно подсознания, а таких масок у нас пока только две: маска Гримм-Нома и Яфру. Все остальные маски создают лишь иллюзию чужого сознания.
У Фана самая светлая и самая чистая энергия, но кроме его шкатулки и Сезара Бордо, я не знаю ни одного артефакта этого посланника. А для того, чтобы воспользоваться Сезаром или шкатулкой, нужно знать заклинания активации и деактивации. Ты уже знаешь, на что способен наш кудесник и, наверное, можешь представить себе, насколько сложна эта задача ".
"Адам же сумел активировать шкатулку, а значит, не так уж всё и сложно" – попытался возразить ему Гер.
"Не нужно путать кукольника с его марионеткой, - усмехнулся бог в маске. – Когда ты управляешь артефактом, тогда ты – кукольник, а если наоборот, то тогда ты – марионетка. Адам никогда бы не открыл шкатулку, если бы она этого не захотела. Так кто из них кукольник? Сезар – ещё более сложный артефакт, чем шкатулка. Выражаясь современным языком, его можно назвать интерактивным артефактом, для активации которого уже недостаточно выкрикнуть какую-нибудь мудрёную фразу".
"Тогда ты должен стать Нарфеем, - вдруг сказал Гер. – Гера может и не справиться с таким количеством тёмной энергии, и тогда мы будем иметь в подсознании Герона маленького и прожорливого Хатуума, который знает все наши секреты. Я нисколько не сомневаюсь в том, что мы с тобой будем первыми, на кого набросится этот энергетический каннибал". 
"Да знаю я, знаю! – воскликнул карлик. – Но хватит ли у тебя сил для того, чтобы защитить моё подсознание от Нарфея?"
"А тебе не кажется, что Нарфей и не станет нападать на твоё подсознание? – хитро прищурился Гер. – В душе Герона уже есть специальное место, где и должно находиться подсознание Нарфея".
"Хо, а ведь ты прав, - изумился многоликий бог. – В доме твоего отца Нарфей уже однажды проверял наше общее сознание и никак не отреагировал на моё присутствие. Уж не потому ли, что его в первую очередь волнует чистота твоего подсознания, а всё остальное, как говориться, уже детали?"
"Вот когда станешь Нарфеем, тогда всё и узнаешь, - засмеялся Гер. – Ты лучше скажи, где нам взять такой артефакт Нарфея, который бы отвечал всем нашим требованиям?"
"Да тут и думать нечего, - пожал плечами Гримм-Ном. – Статуэтка стража обладает всеми качествами твоего создателя, как явными, так и скрытыми. А где она сейчас находится, то об этом мне уже давно Адам рассказал. Сейчас демонстративно покидаем это помещение для того, чтобы все знали, что Гримм-Ном прилетел сюда лишь на минутку и исключительно для того, чтобы подраться с Четом".
"Это была не драка, а избиение младенца, - поправил его Гер. – У вас были разные весовые категории".
"Герон – вот кто был младенцем в этой драке, а Чет был наказан за то, что так подло и неожиданно набросился на маленького, - улыбнулся карлик. – Сейчас самый удобный момент для нашего перевоплощения. Чет зализывает раны, медиумы лежат без сознания, а Фан с Нарфеем, если и наблюдают за нами, то явно не из соседней палаты. Пока ещё врачи не начали брать анализы, мы закрываем Герона в этой палате и летим на остров Панка. Там мы превращаемся в душу монаха Нарфея и по подземному туннелю попадаем в тайную часовню. Забираем статуэтку и уже не скрываясь, возвращаемся в палату. Активируем этот артефакт, становимся Нарфеем и лечим Герона. План понятен?"
"Герон выдержит?" – спросил Гер, посмотрев на тело журналиста, которое уже начало темнеть.
"Будем надеяться, - развёл руками Гримм-Ном-Яфру. – Других вариантов у нас с тобой всё равно нет".

Медсестра поменяла постельное белье, и тело журналиста уложили на койку. Бог в маске не стал дожидаться, когда врачи и сестра выйдут из палаты, а сам насильно выдавил их в коридор и закрыл за ними дверь.

– Это что за хрень!? – закричал молодой врач, оказавшись вместе с другими в коридоре. – Кто меня оттуда вытолкал?
Он бросился к двери и стал ожесточённо дёргать дверную ручку.
– Заперто, - возмущённо выдохнул он, повернувшись к медсестре и пожилому врачу. – Кто-нибудь может мне объяснить, что здесь, в конце концов, происходит?
Его пожилой коллега снял очки, достал из кармана носовой платок и стал тщательно и молча протирать запотевшие почему-то линзы. Испуганная и покрасневшая медсестра тоже молчала, потому что только что чьи-то сильные мужские руки весьма фривольно выталкивали её из палаты, упираясь в основном в нижнюю часть её тела.   
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #118 : 10 Января 2015, 15:31 »

А в это время из полуоткрытого рта журналиста выскользнуло красно-жёлтое облако и превратилось в сияющий шар, который словно комета вылетел в окно, оставляя за собой красивый светящийся след.

"Прилетел, подрался и улетел, - усмехнулся Гер, - излюбленная тактика повелителя. Я не ошибся?"
"В основном, но не всегда, - с улыбкой ответил ему карлик, появившийся меж двух больших камней на острове Панка. – Иногда это выглядит и так: прилетел, надрался и улетел".
Не прошло и двух секунд, как фигура карлика растаяла в воздухе, превратившись в бестелесную душу монаха из Красных Песков.

"Это тот самый монах, который бил Чета за окном квартиры Адама?" – поинтересовался Гер.
"Он же пытался вырвать священный шар из колье Фризы, и он же напал на твоего отца, решив, что это именно Илмар украл статуэтку стража из часовни", - ответила ему душа монаха.
"А не слишком ли часто мы подставляем этого парня?"
"Когда мы познакомимся с каким-нибудь другим монахом, то, возможно, и поменяем эту маску. А пока нас и такая маскировка вполне устраивает".

Душа монаха подлетела к нагромождению камней в центре острова и нырнула внутрь, просачиваясь сквозь трещины в породе, а уже спустя всего несколько секунд оказалась в просторном тоннеле, уходившем круто вниз.

"Где это мы?" – удивился Гер.
"Вся подземная Дагона опоясана такими тоннелями, - пояснила ему душа монаха. – Благодаря им можно практически незаметно попасть в любую точку планеты".
"Практически – это означает, что кто-то всё-таки подглядывает. Не так ли?" – прищурился Гер.
"Верно, - усмехнулся монах. – Во-первых, всю сеть тоннелей контролируют подземные гномы, а во-вторых, здесь запросто можно встретить такого же монаха, как и я, причём вполне осязаемого. Люди тоже иногда сюда попадают, но обратно на поверхность уже не возвращаются".
"Почему?" – поинтересовался Гер, уже не пытаясь что-то рассмотреть, потому что душа монаха неслась по подземным коридорам с невероятной скоростью.
"Потому что здесь они и умирают. Никто из людей не должен знать о существовании этих тоннелей".
"Их кто-то убивает?" – попытался уточнить Гер.
"Их убивает собственное любопытство и неосторожность, - усмехнулся монах. – Здесь полно всевозможных ловушек, причём ассортимент весьма велик: от простейших механических мышеловок, до магических капканов".

Душа монаха вдруг резко затормозила и отскочила назад. На том месте, где она только что была, из стен, потолка и пола с треском вылетели десятки бело-голубых молний.
"Видел? – спросила Гера душа монаха, проскочив опасный участок. – И это ещё цветочки, а ягодки начнутся тогда, когда за тобой погонится шаровая молния. Впрочем, нам это не грозит, потому что мы прилетели".

Превратившись уже в настоящего монаха, бог в маске нажал тайную кнопку, и часть стены развернулась, образовав узкий проход.

– Сейчас поднимемся наверх, и ты прочитаешь заклинание для снятия магической защиты, - закрывая за собой проход, сказал монах. – Без этой операции прикасаться к статуэтке нельзя: приклеишься к ней намертво.
"А как же её забрал Адам? – удивился Гер. – Он знал такое заклинание?"
– Люди – очень изворотливые и пронырливые создания, - усмехнулся монах. – Защиту создаёт алтарь, а не статуэтка и Адам, видимо, узнал об этом из Медной книги. Он снял её каким-то механическим способом, не прикасаясь к статуэтке раньше времени. Наш знакомый археолог – весьма находчивый и пытливый человек. Статуэтка, шкатулка Фана и перстень Гунар-Нома – достойное тому подтверждение.

Поднявшись по винтовой лестнице в часовню, монах громко прочитал нужное заклинание и снял статуэтку с алтаря.

– Полдела сделано, - сказал монах, разглядывая статуэтку стража. – Теперь снова в тоннели, затем в катакомбы и появимся неподалёку от больницы. Там, наверное, уже пробуют двери ломать.
"Раньше времени не сломают?" – забеспокоился Гер.
– Скорее уж топоры с ломами погнутся, - усмехнулся  бог в маске, - но взрывчатку использовать нельзя: как-никак больница, а не полигон.

Не прошло и пяти минут, как в парковой зоне больничного комплекса, отбросив в сторону решётку дренажного колодца, из-под земли появился монах Нарфея. Он поставил решётку на место и поднялся в воздух, зависнув над верхушками деревьев.

– Они вызвали бригаду спасателей, - захохотал бог в маске, увидев на крыше здания людей с альпинистским снаряжением. – До чего же настырные людишки: я их в дверь, а они в окно.

Монах сорвался с места и словно большая птица влетел в открыто окно больничной палаты. На койке лежал иссиня-чёрный Герон.

"Мы не опоздали?" – встревожился Гер.
"Это ничего, что он такой чёрный, - успокоил его бог в маске, положив статуэтку на грудь Герона и превращаясь в светлое облачко. – Главное, что он всё ещё похож на человека".

Облако быстро просочилось сквозь рот, нос и ушные раковины в тело журналиста и многоликий бог сразу приступил к активации артефакта Нарфея. Священный шар вдруг вспыхнул ослепительным светом и весь заискрился, освещая потолок и стены языками иллюзорного пламени.

– Там пожар! – закричали внизу. – Вызывайте пожарных. Сначала нужно потушить огонь!
"Скоро они начнут лить в окно воду, и здесь начнётся настоящий потоп, - подумал Гер. – Как бы они не испортили нам процесс преобразования".

Но бог в маске уже знал многие параметры энергии Нарфея и потому достаточно быстро закончил своё перерождение. Статуэтка исчезла, превратившись в новую татуировку, но на угольно-чёрном теле, она была абсолютно незаметна.

"Да, грязи предостаточно, - удручённо вздохнул бог, которого теперь звали Нарфей. – Случай тяжёлый, но не смертельный. Промедли мы ещё немного и вместо Герона на койке появился бы Чет, а его лечить – только даром время терять".

Гер молчал, слушая Нарфея, и в то же время внимательно наблюдал за подсознанием бога яфридов. Случай с карликом научил его быть крайне осторожным и осмотрительным.

"Если Нарфей нападёт на чистую энергию Яфру, то мне придётся бить и его, - подумал Гер. – А вдруг мои молнии неэффективны против Нарфея? Ведь это же его энергия и его молнии…. Сейчас он ведёт себя так, словно не замечает ни меня, ни подсознания Яфру. Что это – хитрая и тонкая игра или он действительно чего-то не видит и чего-то не понимает? В первую очередь Нарфей начал заниматься с Гера. Значит, именно эта область души является для него главной…. Ладно, подождём, когда он переключится на Герона. Может быть, тогда что-нибудь да прояснится?"

Но оказалось, что у Нарфея свои методы восстановления, как сознания, так и организма в целом. Направив мощный поток тайной энергии в убежище Гера, Нарфей почти мгновенно рассеял царивший здесь мрак, а тёмный комок энергии с именем Гера начал жадно впитывать светлую энергию, подгоняя её под свои индивидуальные параметры. Когда Гера засиял словно Иризо, то он покинул свой тайник и выскочил в область сознания. Здесь Гера начал летать и крутиться волчком-пылесосом, собирая тёмную энергию Чета, постоянно поступавшую уже из тела журналиста. Нарфей внимательно следил за этим процессом, время от времени подпитывая сознание Герона новой порцией тайной энергии.

На подоконник опустился конец пожарной лестницы и вскоре в оконном проёме появился пожарник. Он осмотрел палату и обернулся к стоявшим внизу людям.

– Да нет здесь никакого пожара, - крикнул он вниз, -  и никогда не было.
– Как же не было? – ответил ему кто-то снизу. – Мы все видели пламя.
– Поднимайся и посмотри сам, - отмахнулся пожарник и спрыгнул с подоконника в палату.
Буквально через несколько секунд в окне появилась голова второго пожарника.
– Здесь всё чисто, - тоже крикнул он кому-то вниз, - ни огня, ни дыма.
– А двери, двери вы открыть сможете? – спросили его снизу.

Второй пожарник пожал плечами и забрался в палату. Вместе со своим товарищем он подошёл к двери и, отжав вниз ручку, толкнул от себя дверь, которая немедленно открылась.

– Послушай, мы в какую больницу приехали? – спросил он первого пожарника. – Не в психушку ли случайно?
Тот сначала пожал плечами, а потом покрутил пальцем у виска и согласно кивнул головой.
– Оформим вызов, как ложный, - предложил он. – Шутки, особенно сумасшедшие, тоже должен кто-то оплачивать.

В палату забежали все, кто находился в коридоре. В их числе были и те врачи, которых выставил за дверь Гримм-Ном. Они подошли к Герону и, увидев его свежее и спокойное лицо со здоровым румянцем, удивлённо переглянулись. Пожилой врач снова достал скальпель и сделал ещё один надрез на среднем пальце журналиста. Большая капля ярко-красной крови мгновенно появилась из ранки и скатилась по ладони. Врач прижал порез ватным тампоном и посмотрел на своего коллегу.
– Пойдём отсюда от греха подальше, - предложил он. – Нам всё равно никто не поверит. Хорошо ещё, что не только мы с тобой пытались сломать эту дверь.
– Судя по цвету его лица, больного нужно готовить к выписке, - криво усмехнулся молодой врач и вместе со своим коллегой вышел в коридор.

В сознании журналиста и многоликого бога царила абсолютная тишина. Молчали все. И даже Герон, у которого вопросов было гораздо больше, чем у остальных, не решался нарушить это молчание. Журналист лежал, закрыв глаза и терпеливо ждал, когда с него снимут истрёпанные бинты и поломанный гипс.

"Ну, что загрустили, трое из ларца одинаковы с лица? - усмехнулся Нарфей. – Али выздоровлению не рады?"

После продолжительной паузы первым отозвался Герон.

"Вот лежу я и думаю: а зачем мне всё это нужно? – со вздохом произнёс он. – Месяц назад меня убила молния, прошло чуть больше недели с тех пор, как меня раздавил рефрижератор, а сегодня чуть было не сожрала эта чёрная тварь. И что мне не жилось, как обычному человеку? Женился бы, построил дом, растил детей и сажал деревья, а потом, как и все, спокойно помер с чувством исполненного долга. А что имею вместо этого? Бессмертную жизнь, в которой меня убивают чуть ли не каждый день? Вчера я был одним человеком, сегодня во мне живут уже трое, не считая соседа, а что со мной произойдёт завтра и кем я стану, то неведомо даже богу".
"Короче, тебя пугает неопределённость твоего бытия, - улыбнулся Нарфей. – А где же твоя жажда познания, пытливость и, в конце концов, простое любопытство: что же там, за горизонтом? Следуя твоей логике, лучше всех живётся комару и бабочке-однодневке: они буквально по минутам могут расписать всю свою жизнь. Неужели для тебя будет лучше знать всё заранее и просто ждать, когда закончится твоя жизнь?"     
"При такой жизни, как сейчас, я не уверен даже в том, что доживу до завтра, - криво усмехнулся Герон. – Сегодня ты успел спасти моё сознание и тело, а что если завтра на нас нападёт тот, против которого не выстоять даже тебе? Во Вселенной есть такие создания?"
"Конечно, есть и их очень много, - подтвердил бог сознания, - но вся их сила и мощь – ничто по сравнению с энергетической мимикрией. Когда мы полностью изучим этот механизм и накопим достаточное количество масок, тогда мы станем неуловимы, а значит и неуязвимы".

Гер внимательно слушал этот разговор и пытался понять, кто же он сейчас на самом деле этот многоликий бог: Нарфей или Яфру. На чистую энергию зелёного бога никто не нападал, и, казалось бы, Яфру должен был контролировать ситуацию, но с другой стороны Нарфею и не нужна была эта область их общего сознания, поскольку он должен был находиться там, где сейчас затаился молчаливый Гера.

"С карликом всё было очень просто, - вздохнул Гер. – Тот сразу и напал, да и в разговоре обозначил себя очень чётко, а Нарфей, если только это он, ведёт себя очень хитро и осторожно. У меня даже создаётся впечатление, что бог сознания и мысли давно разработал эту операцию, а сейчас с блеском её завершает. Если уж Яфру оказался марионеткой в его руках, то обо мне просто смешно и говорить…. А впрочем, что я ломаю себе голову? Какая мне разница, кто из них кого проглотит? Главное, чтобы я всегда оставался таким, каким я и должен быть. Карлик не такой искушённый интриган, как Нарфей или Яфру, а потому и признался, что я являюсь эталоном Герона. Явную мысль не стоит принимать во внимание, потому что ею управляет любая маска многоликого бога, а Гера уже никогда не сможет стать таким, как прежде из-за своего пристрастия к каннибализму. Нарфей – очень хитрый и мудрый бог, он может и специально оставить в покое изумрудную энергию, хотя бы для того, чтобы использовать её в будущих экспериментах". 

"Ну, а ты что молчишь? Тебя тоже гложут какие-то сомнения?" – спросил вдруг Нарфей и Гер четко почувствовал, что этот вопрос слышит только он.
"Ты убедил Герона в правильности выбранного пути и теперь принялся обрабатывать меня", – ехидно заметил Гер.
"Хо-хо-хо, - добродушно засмеялся бог в маске. – Я всегда говорил, что ты – штучка ещё та".
"Иными словами ты пытаешься мне доказать, что ты – Яфру, а не Нарфей", - вздохнул Гер.
"В этот раз, друг мой, всё оказалось гораздо сложнее, - немного устало произнёс многоликий бог. – Для Герона я – стопроцентный Нарфей, и в этом нет никаких сомнений. С тобой я общаюсь при помощи изумрудной энергии, и поэтому для тебя я – стопроцентный Яфру, а вот Гера у нас застрял посередине. Под этой маской он всегда будет видеть во мне сразу двух богов, причём смотреть на меня он будет глазами существа, в котором бурлит чужая преобразованная энергия. Сам понимаешь, что в таких условиях разговаривать нам с ним будет достаточно сложно".
"Теперь ты стал Нарфеем и знаешь секрет скрытого потенциала, - заметил Гер. – Неужели ты не можешь просто заменить энергию Гера на новую?"
"Конечно же, не могу! – воскликнул Нарфей-Яфру. – Он пожирает любую энергию, которая к нему попадает, а в процессе преобразования изменяются параметры и его собственной энергии. Сколько бы я ни кормил его своей энергией, а он всё равно никогда не станет, ни прежним Героном, ни Нарфеем. С секретом скрытого потенциала тоже неувязка. Теперь я вижу эту энергию и даже могу ею управлять, но Нарфей не вложил в стража все её параметры, утаив от всего мира крохотную, но очень важную характеристику".
"Я не знаю, может быть, у меня уже развивается паранойя, но мне почему-то кажется, что ты попросту блефуешь, - захохотал Гер. – И ты и Яфру, да и вообще все остальные маски, так взбаламутили мне мозги, что я скоро перестану доверять даже самому себе".
"Если хочешь проверить слово, проверь его делом, - пожал плечами Нарфей-Яфру. – Сомневаться можно и даже нужно, но до разумного предела".
"У безумства нет разумного предела, - устало вздохнул Гер. – Поговори лучше с Гера. Может быть, он окажется меньшим безумцем, чем я?"
"Я уже пробовал и он мне не отвечает, - фыркнул бог в маске. – Теперь твоя очередь".
"У тебя с ним секретная связь?" – удивился Гер.
"Естественно, - ответил ему Нарфей-Яфру. – Я общаюсь, а вернее, должен общаться с ним при помощи энергии скрытого потенциала, а наш разговор ты можешь услышать только в том случае, если Гера откроет тебе доступ к своей энергии. Сейчас он спрятался в своей скорлупе и не собирается отвечать на мои вопросы". 
"Немудрено, - усмехнулся Гер. – Ему сегодня досталось так, как никогда ещё не доставалось".

Тело журналиста обступили врачи и медсёстры, освобождая его от порванных бинтов и гипса. Когда обнажилось абсолютно здоровое тело, на котором не было ни гематом, ни ссадин и даже ни послеоперационных швов, у всех присутствующих невольно вырвался возглас удивления.

"Ты часом не перестарался? – спросил Нарфея Гер. – Пару-то рубцов и десяток синяков можно было бы и оставить".
"Да хватит уже комедию ломать, - поморщился бог в маске. – Орденоносцы и наши игроки давно поняли, что у твоего тела божественная защита, а мнение людей важно только для таких же простых людей, как они сами. Когда поднимешься с этой койки, то всем скажешь, что тебя исцелил святой Эйнор. И для Фризы, кстати говоря, такое объяснение не станет большой неожиданностью. Она и сама просила об этом Эйнора".
"Тогда что же я лежу здесь голый, немытый, голодный, но абсолютно здоровый? – возмутился Гер. – Срочно в душ, затем за вещичками и на выход. Героном управляешь ты? Вот и действуй согласно утверждённому плану, а я попытаюсь Гера расшевелить".
"В тебе проснулось желание покомандовать? - ехидно улыбнулся многоликий бог. – Уж не карлик ли заразил тебя своими повадками? Может, мне уже нужно называть тебя повелителем?"
"Ты становишься таким же подозрительным, как и я? – улыбнулся Гер. – Я не думаю, что среди нас когда-нибудь появится повелитель. Гримм-Ном уже попробовал всех построить, за что и просидел почти час на электрическом стуле. И ты, наверняка, начнёшь вправлять мне мозги, если у меня вдруг появится такая блажь".
"Кстати, когда будешь разговаривать с Гера, то не забывай, что тёмная энергия, которую он проглотил в таком огромном количестве, всегда старалась и старается захватить всю Вселенную, - предупредил его Нарфей. – Не исключено, что именно по этой причине он мне и не отвечает. Ну, всё, я пошёл в душ".

Журналист открыл глаза, осмотрелся и вдруг сел на кровать. Врачи и медсёстры, не ожидавшие такого поворота событий, резко отшатнулись от "больного".

– Что же вы меня так оголили-то? – с укоризной спросил он, обращаясь в основном к врачам-мужчинам. – В комнате полно женщин, а я лежу здесь, словно на нудистском пляже. 
Он стащил с матраца простыню и обернул ею нижнюю часть туловища.
– Тапочек, конечно же, нет, - вздохнул Герон, пошарив по полу босыми ногами, - значит, придётся идти босиком. Надеюсь, в больничном душе найдётся для меня свободная кабинка? – добавил он, посмотрев на того врача, который стоял прямо перед ним.
– Вам, вам, вам нельзя вставать, - заикаясь, пробормотал тот.
– Надеюсь, что я нахожусь не в тюремной больнице? – нахмурившись, произнёс Герон. – Кстати, мне нужно попасть не только в душ, но и в туалет, а в такой просьбе мне даже и в тюрьме не стали бы отказывать.

Журналист решительно поднялся с кровати и направился к выходу.

– Сестра, - обернувшись в дверном проёме, обратился он к той медсестре, которая постоянно за ним ухаживала. – Будьте любезны, приготовьте, пожалуйста, мою одежду, пока я принимаю душ.
– Постойте, постойте! – наперебой заголосили врачи и медсёстры, придя в себя и бросившись вдогонку за Героном. – Нам нужно вас осмотреть!
– Меня уже осмотрел святой Эйнор! – остановившись и обернувшись к толпе врачей, торжественно воскликнул Герон. – Он мне сказал, что я абсолютно здоров и могу идти домой. Но сначала я приму душ, переоденусь и отправлюсь в церковь. Предупреждаю: если кто-то попробует мне помешать, то я устрою здесь жуткий скандал.

"Вот, кто у нас настоящий повелитель, - засмеялся Гер, обращаясь к Нарфею. – Ты посмотри, как он ловко управляется с этой толпой".

А журналист плотнее запахнулся в простыню и, словно предводитель народного восстания, сопровождаемый отрядом ополченцев, быстрым шагом отправился в душ.
Записан

Евгений Костромин
evkosen
завсегдатай
***

Карма +0/-0
Offline Offline

Пол: Мужской
Возраст: 69
Расположение: г. Клин
Сообщений: 123



« Ответ #119 : 20 Января 2015, 17:24 »

Глава 16

Маска, которую Адам увидел в подземном гроте, не давала ему покоя и притягивала к себе словно магнит. Он думал о ней постоянно, но не хотел идти к тайнику вместе с женой, а Зара будто специально следила за каждым шагом мужа, ни на минуту не оставляя его одного.

Археолог провёл в тайную лабораторию электричество и супруги вместе очистили всё помещение от пыли и паутины. Всякий раз, когда Адам предлагал жене прогуляться по подземному коридору, Зара находила какой-нибудь предлог и уговаривала мужа сделать это позже. Она даже прикрыла дверь в коридор, якобы для того, чтобы избавиться от сквозняка, но Адам понимал, что Зара просто боится подземного тоннеля и поэтому старался делать вид, что потерял к нему всякий интерес.

Вдоль одного из столов Адам соорудил дощатый помост, поставил на него стулья, и теперь можно было сидеть за столом и заниматься изучением вещей из шкатулки. Кузнечный горн археолог стал использовать вместо камина и тайная лаборатория, освещённая электрическими лампами и прогретая жаром пылающих поленьев, приобрела не только ухоженный вид, но и какой-то особый шарм. В этом помещении всё было пронизано духом древности и иногда Адам специально выключал лампы и зажигал настенные масляные светильники и свечи, для того чтобы усилить такой эффект.

Зара тоже влюбилась в эту комнату и не только потому, что здесь она могла ничего не опасаясь любоваться драгоценными украшениями, но ещё и оттого, что она вдруг страстно увлеклась изучением старинных книг. Вместе с мужем Зара перевернула всю домашнюю библиотеку и теперь с утра и до ночи изучала какой-нибудь манускрипт, обложившись справочниками по лингвистике.
 
Когда подходило время для того, чтобы приготовить пищу, Зара тащила на кухню мужа, требуя помощи, а если он вдруг начинал сопротивляться, то не уходила из лаборатории до тех пор, пока у Адама не начинало от голода сводить желудок, и он просто вынужден был подниматься наверх. Несколько раз археолог брал с собой булочки и термос с кофе, но это приводило лишь к тому, что жена умудрялась как-то совершенно незаметно уничтожать большинство его запасов.


– Зара, ты опять выпила почти весь кофе, - укоризненно посмотрев на жену, и выливая из термоса остатки напитка, произнёс  Адам. – И бутерброд только один остался. Почему ты меня не зовёшь кушать?
– Да я каждый раз тебя зову, а ты только говоришь "сейчас" и снова ковыряешься со своими побрякушками, - возмутилась жена.
– Хм, правда? – удивился Адам. – Ей богу, не слышал. Ну, да ладно. Как там поживает династия Эрганиолов? Ты уже расшифровала их язык?
– Кое-что расшифровала, - уклончиво ответила Зара. - А потомки этой династии, наверное, и сейчас живут среди нас. Уж очень плодовиты были их предки. У одного только Туруза было более трёхсот жён.
– Почти каждый день новая жена, неплохо, - усмехнулся Адам, - но при таком количестве не сложно и запутаться.  У многих жён наверняка были одинаковые имена. А может быть, он присваивал им порядковые номера? Представляешь, возвращается он во дворец и кричит евнухам: "Приведите ко мне жену номер 253", а ему отвечают: "Невозможно повелитель, потому что жёны под номерами 250 – 255 сегодня-завтра рожают".
– Судя по той информации, которую я почерпнула из этих книг, у Туруза не возникало таких проблем, - ответила Зара. – И, возможно, потому,  что он обращал на своих жён большее внимание, чем современные мужья.
– Да если бы все его жёны стали требовать от него того внимания, которого требует современная жена, то Туруз уже через неделю решил бы разогнать весь свой гарем.
– Ну, одну-то бы, наверное, оставил? – улыбнулась Зара.
– Да, конечно бы, оставил, - вздохнул Адам, - но так бы нагрузил её заботами, что ей уже бы некогда было обращать своё внимание на его невнимание.
– Излюбленная тактика современных мужчин, - фыркнула жена.
– Зато каждая женщина может с полным правом назвать себя королевой, как минимум по двум причинам: во-первых, она единственная, а не одна из многих, как в гареме, а во-вторых, только она имеет полное право распоряжаться всеми богатствами своего мужа, - заметил Адам. – Вот представь, что сейчас в эту комнату прибегают ещё триста женщин, начинают хватать твои драгоценные украшения, и каждая из них кричит: "это моё".
– Это моё! – с хохотом закричала Зара. – И всегда будет только моим.
– А как насчёт того, чтобы покушать? – хитро прищурился Адам.
– Сокровища общие, значит, и приготовление пищи тоже общее, - решительно ответила жена. – Мне тоже нравится сидеть в этой комнате и заниматься любимым делом. Ты сильно проголодался?
– Думаю, что на полчаса этого бутерброда мне хватит, - сказал Адам, допивая остатки кофе, - но не более того.
– Значит, через полчаса мы и пойдём готовить обед, - сказала Зара. – А я взгляну на украшения, пока сюда не прибежали ещё триста женщин.

Археолог тихо засмеялся и снова сел за стол, на котором были разложены древние медали и монеты. Все предметы из шкатулки прекрасно сохранились, несмотря на то, что возраст у них был просто запредельный. На некоторых медалях и монетах  стояла дата, которая никак не вписывалась в привычное календарное летоисчисление, а на других и вовсе вместо даты были изображены непонятные знаки, которые ещё только предстояло расшифровать.
Две большие медные монеты неправильной формы и величиною с ладонь, особенно заинтересовали Адама. Убедившись в том, что монеты являются абсолютными двойниками, археолог отложил одну из них в коробку, а другую стал разглядывать сквозь увеличительное стекло.
На одной из сторон был изображён океан, одинокий остров с двумя пальмами, стая дельфинов, плывущая к острову и звёздное небо. На другой был чётко виден кусок рельефа морского дна с кораллами и водорослями, а также уплывающая рыба. Художник так изобразил эту рыбу, что хорошо был виден только мощный хвостовой плавник и изогнутая хвостовая часть, переходящая в туловище. Тонкие вертикальные бороздки создавали игру светотени, отчего казалось, что рыба плывёт на малой глубине, почти у самой поверхности моря или океана.

"Плавник горизонтальный, значит, отряд китообразных, - подумал Адам. – Спинной плавник небольшой, а вот грудных плавников не видно совсем. Странно.… Все детали изображены очень чётко: водоросли, кораллы, морские звёзды, даже лучи света, которые пробиваются сквозь толщу воды, а плавников у рыбы почему-то нет".

Археолог перевернул монету и стал рассматривать рыб, плывущих к острову. Некоторые из них выпрыгнули из воды, и в них Адам сразу узнал дельфинов, у которых были видны все плавники. Неопределённо хмыкнув, Адам переключил своё внимание на звёздное небо.

"Какие странные созвездия, - задумался археолог, поворачивая монету то вправо, то влево. – Нужно принести справочник по астрономии. Если я найду в нём такие созвездия, то можно будет приблизительно определить даже широту, на которой находится этот остров".   
Он отложил в сторону увеличительное стекло и подбросил монету на ладони.
"По весу и по цвету похоже на медь, а как на звук"?

Адам взял нитку, перевязал ею монету и, держа на весу, резко ударил карандашом по монете. Раздался мелодичный звон, который заполнил собой всё помещение, а благодаря купольному потолку ещё и приобрёл объёмное звучание. И в это же мгновение археолог почувствовал, как шевелится на его пальце перстень.

– Что там у тебя, Адам? – удивилась Зара, отвернувшись от зеркала, у которого она примеряла драгоценное колье. – Какой удивительный звук. Словно кто-то песню поёт.
– Вот эта медная монета и поёт свою песню, - ответил ей Адам, посмотрев на жену.  – А у тебя, что там такое…? Зара, какое шикарное колье! Ты уже не королева, ты – богиня! Но серьги тоже нужно поменять. Подыщи что-нибудь более подходящее. И обязательно обруч для волос или диадему.

Адам вдруг подумал о том, что если ему удастся уговорить Зару хотя бы на некоторое время снять эти простенькие, но явно магические бусы и серёжки, то она не станет так сильно бояться подземного коридора и у него появится возможность сходить к загадочной маске.

– Правда, очень красиво, да? – зарделась Зара, вновь повернувшись к зеркалу. – А эти серьги действительно к нему не идут. Сейчас найду другие.
И она бросилась к раскрытому шкафу, в котором теперь и хранились все женские украшения.

"Кажется, сработало, - прищурился археолог, наблюдая за тем, как энергично его жена ищет новые серьги. – Теперь нужно сделать так, чтобы она поднялась наверх, не снимая нового колье, и поносила его хотя бы до вечера…. Так, ну а что же у нас с монетой-то происходит? Перстень явно отреагировал на её звон. И что бы это могло означать? То, что монета тоже не простая"?
Перстень чуть заметно потеплел.
"Ой-ой-ой, - вздохнул Адам. – Не слишком ли много магических предметов для одного не в меру любопытного дилетанта? Я уже на каждую вещь смотрю с подозрением: а вдруг и она окажется волшебной"?
И вдруг он явственно ощутил, как за его спиной кто-то невидимый беззвучно и добродушно улыбнулся. Археолог освободил от нитки монету и положил её в карман жилета.
"Наверху в моём шкафу есть очень сильная лупа, - подумал он. – Попробую рассмотреть монету при сильном увеличении". 

– Ну, как? – окликнула Зара мужа. – Такие серьги подходят?
– Божественно! – всплеснул руками Адам. – И колье, и серьги, и диадема – всё, как у богини. Теперь мы должны подняться наверх, и я сфотографирую тебя на фоне нашего дома.
– Тогда мне нужно поменять платье.
– Нет, нет, нет! Ни в коем случае! – запротестовал Адам. – Если наденешь вечернее платье, то сразу превратишься в королеву или императрицу. Богини не любят помпезность. Именно простой покрой твоего платья в сочетании с этими восхитительными украшениями и делают тебя похожей на богиню.
– Королева, императрица, богиня, - подозрительно прищурилась жена. – С чего это ты вдруг таким соловьём запел?
– Кушать я хочу, Зара, - сделав несчастное лицо, страдальческим голосом произнёс Адам и сразу же захохотал.
– Так бы сразу и сказал, - тоже засмеялась жена. – Но фотографироваться я всё равно буду.

В свете полуденного Иризо, колье, диадема и серьги засверкали и заискрились, окружив голову Зары поистине божественным сиянием. Адам даже замер от удивления, не в силах оторвать свой взгляд от такой красоты.

– Ну, что ты не фотографируешь? – нетерпеливо спросила жена.
– Подожди, Зара, - попросил её Адам. – Я не знаю, передаст ли фотография всё то, что я вижу, но картина, которую я сейчас наблюдаю, просто завораживает. На фотографии останется только одно мёртвое мгновение, а эти украшения живут именно в движении. Снимки мы сейчас сделаем, но затем я всё равно принесу кинокамеру. Посмотрим, какая между ними будет разница.

Адам несколько раз щёлкнул фотоаппаратом, меняя ракурс и, сходив в дом за кинокамерой, начал съёмку.

Он заставлял жену медленно идти по каменной дорожке и срывать плоды с деревьев, а сам в это время забегал то справа, то слева, приседая на корточки или наоборот взбираясь на стремянку.

– Адам, я уже устала быть богиней и хочу кушать, - сказала вдруг Зара, остановившись у гамака.
– Искусство требует жертв, - не прекращая вести съёмку, произнёс муж. – Мы сохраним этот маленький фильм для будущих поколений.
– Я уже пожертвовала всё, что смогла, - нахмурившись, проворчала Зара. – Продолжим после того, как пообедаем.
– Прекрасно, прекрасно! – бормотал Адам, снимая жену крупным планом. – Богиня сердится – замечательная сцена!
– Ах ты, киношник липовый! Решил жену голодом заморить? Ты как хочешь, а я пошла в дом.
Она резко развернулась и решительно направилась к дому.
– Какой печальный финал: богиня нас покидает, - вздохнул Адам, постепенно уменьшая план съёмки.
– Фильм окончен, - сказала Зара, поднявшись на крыльцо и обернувшись к мужу. – Вторая серия после обеда. А сейчас прячь свою аппаратуру и доставай рыбу из морозильной камеры.
– После обеда у нас отдых и просмотр отснятого материала, - уточнил Адам, выключая камеру и укладывая её в чехол. – Судьба второй серии станет известна после просмотра.
"Если она согласна на вторую серию, значит, пока не собирается менять украшения, - подумал Адам. – Хорошо бы и после обеда её чем-нибудь отвлечь, а то я так никогда и не попаду в подземную пещеру".

Во время приготовления пищи, археолог незаметно, но очень внимательно наблюдал за женой, и ему показалось, что она стала немного рассеянной и словно бы расслабилась после долгого напряжения.

Плотно отобедав, супруги перешли в зал, где Адам стал подключать видеокамеру к телевизору, а Зара прилегла на диван и прикрылась мягким пледом.

– Вторую серию нужно снимать при свете Близнецов, - предложил Адам жене, просмотрев отснятые кадры, - и вот тогда тебе уже можно будет надеть вечернее платье и добавить ещё какие-нибудь украшения.

Не дождавшись ответа, археолог обернулся к жене и увидел, что та закрыла глаза и уснула.
"Нужно подождать хотя бы несколько минут, - решил Адам, - а пока лучше монету рассмотрю".

Он достал из комода 10-кратную лупу и стал разглядывать обе стороны монеты. При большом увеличении выяснилось, что на монете чётко изображены и очень мелкие детали. Видна была даже чешуя на хвосте уплывающей рыбы.
"Но у дельфинов и вообще у китообразных нет чешуи, - удивился Адам. – Тогда кто же это"?
И вдруг сквозь высокие водоросли, которые частично закрывали бок и живот рыбы, археолог разглядел прижатую к телу руку с длинными пальцами и когтями. Рука была видна только до локтя, но она была человеческая, и спутать её с лапой какого-то другого существа было просто невозможно.
"Уж не русалка ли это!? – ахнул Адам. - А ничего другого и на ум не приходит".
Он посмотрел на спящую жену и, положив монету в карман, поднялся из кресла. Воспользоваться лифтом Адам не мог, потому что звон курантов непременно разбудил бы жену и у него остался только один путь: через подвал по невидимой лестнице.

Археолог очень торопился и спустя всего несколько минут уже стоял перед каменной тумбой в подземной пещере. Открыв тайник, Адам собрался взять маску в руки, но вместо этого его правая рука достала из кармана монету и положила её на плиту тумбы.
"Моим телом кто-то управляет, - сразу понял археолог и убрал руки от маски. – Нужно почитать молитвы Нарфея".

Громко произнося слова нужных молитв, Адам внимательно наблюдал, как за маской, так и за перстнем, но ничего необычного в их поведении не заметил.
"Если Нарфей не предупреждает, то может быть, ничего страшного и не произойдёт", - решился археолог и взял маску в руки.


Записан

Евгений Костромин
Страниц: 1 ... 4 5 [6] 7   Вверх
  Печать  
 
Перейти в:  

Powered by MySQL Powered by PHP Powered by SMF 1.1.21 | SMF © 2006, Simple Machines
Wap | PDA | Обратная связь
Valid XHTML 1.0! Valid CSS!